Адмирал Империи 21 (СИ) - Коровников Дмитрий
— Теперь беззубый кусайся, если сможешь, — усмехнулся я, удовлетворенный результатами таранной атаки.
Только я это сказал, как по «Одинокому» с левого «фланга» ударили сразу шесть орудий крейсера «Абукир». У меня итак энергополя на ладан дышали, а тут еще одновременный залп. В общем, левого бортового поля не стало, и тут же мой флагман задрожал и начал плавиться от прямых попаданий плазмы в обшивку. Стоящий рядом первый крейсер османов мешал маневру, да если бы и не мешал, успеть развернуться носом к противнику я и Алекса так быстро не могли.
«Абукир» же все бил и бил из всех своих пушек, вырывая из корпуса моего крейсера листы нимидийской брони и все глубже вгрызаясь зарядами плазмы в его внутренности.
— Орудие № 4 по левому борту выведено из строя, — докладывала Алекса в этой тряске и хаосе. — Фронтальное и бортовые поля обнулены… Орудие № 2 — выведено из строя…
— Наэма, ты где⁈ — закричал я в переговорное устройство…
— Уже совсем рядом, Александр Иванович, — последовал ответ майора Белло, который меня совершенно не успокоил.
— Главное орудие выведено из строя, — добила меня информацией Алекса, стоя, то ли в дыму, то ли в паровом облаке, так как одно из попаданий «Абукира» пришлось как раз по системе охлаждения, рядом с командной вышкой, отчего сейчас в рубке было как в бане…
— Связывайся с Дороховым, пусть готовит контрабордажные команды из всех, кто стоит на ногах, — единственное, что в эту минуту я мог сказать, больше аргументов и козырей у меня не осталось…
Глава 5
Место действия: звездная система HD 21771, созвездие «Эридан».
Национальное название: «Тарс» — сектор контроля Османской Империи.
Нынешний статус: не определен — спорный сектор пространства.
Претенденты: Российская Империя, Османская Империя.
Расстояние до столичной звездной системы «Румелия»: 37 световых лет.
Точка пространства: 29 миллионов километров от перехода «Тарс — Эдирне».
Дата: 3 марта 2215 года.
Тем, кто мог действительно добить мой горящий как факел крейсер, был не «Абукир», продолжающий выжигать последние мои батареи, нет, этими ангелами смерти могли стать две легкие галеры, что сейчас приближались к «Одинокому». Несмотря на то, что Наэма вырубила их защитные поля, они не боялись погибнуть от огня русского крейсера, так как огня, благодаря все тем же канонирам с «Абукира», у нас практически к этому момент не осталось.
Главная спарка замолчала, как и еще четыре орудийные платформы… По крадущимся к нам галерам работало всего одно кормовое орудие, поочередно вертясь и отплевываясь плазмой то в одну, то в другую сторону. Единственная пушка остановить даже легкие корабли поддержки не могла, несмотря на то, защищены они были энергополями или нет. Так что османские галеры уже хищно водили носами, приноравливаясь, куда ими бить в корпус «Одинокого».
Я понимал, что как только галеры выйдут на прямую «линию» атаки, нам конец, они к чертям разорвут корпус моего крейсера, ведь помешать им таранить «Одинокий» бесконечное количество раз, я никак не мог. Наэма со своими «соколами» бешено кружилась вокруг «Абукира» постепенно обнуляя его поля, но это уже мало что могло изменить, орудий, чтобы пробить броню османского крейсера у меня под рукой не осталось. Эх, как не вовремя замолчала спарка главного калибра!
Что ж, другого выхода не оставалось, как умереть достойно, в бою, прихватив с собой в преисподнюю как можно больше наших «друзей» османов. Вот поэтому я и вытащил полковника Дорохова из медблока, приказав ему готовить абордажные команды из всех имеющихся на борту «морпехов» и космоморяков. Помирать так с музыкой и в рукопашной. По крайней мере, разделаться с командой «Абукира» мы еще успевали. Для этого я отдал распоряжение Алексе не пытаться продолжать уворачиваться от огня батарей турецкого крейсера, а наоборот, не теряя времени идти с ним на сближение.
— Цепляй эту падлу магнитными тросами если потребуется, — распорядился я, облачаясь в боевой скафандр и параллельно следя за тем как старпом маневрирует в пространстве, управляя громадиной «Одинокого». — Как загарпунишь его, притяни «Абукир» к нам, чтобы мы сцепились бортами! Внимания на второй крейсер не обращай, несмотря на то, что он заходит сзади, у него как и у нас не осталось палубных орудий, так что большого вреда «Одинокому» он не причинит… В отличие от вреднючих галер, которые уже выходят на траекторию атаки. Нам нужно высадиться на «Абукир» и захватить крейсер до момента, когда «Одинокий» в результате таранов получит критические повреждения и начнет саморазрушаться.
Мне показалось, или Алекса действительно побледнела после моих слов о вероятной гибели ее любимого крейсера. Тем не менее, она промолчала, лишь с тоской посмотрев в мои глаза, и повела корабль прямиком к назначенной мной цели — крейсеру «Абукир», пытающемуся в этот момент уйти в сторону, уклонившись от мчащегося на него «Одинокого».
Я понимал, что это последние минуты жизни моего флагмана, галеры и плазма батарей османских крейсеров обнуляли все шансы «Одинокого» выжить в этом сражении. От этого мне стало нестерпимо грустно. Сжав в бессилии кулаки, я решил, что нарушу свое же правило, не убивать безоружных и сдающихся в плен, а уничтожу и нещадно вырежу команду вражеского дредноута до последнего космоматроса. Месть хоть как-то заглушала мое отчаяние…
По корпусу «Одинокого» в эту секунду прошла легкая дрожь, но не от прилетов плазмы вражеских пушек, это наш крейсер достаточно плавно пристыковался к «Абукиру». Алекса в качестве штурмана снова показала себя на высоте, только вот наградить ее у меня было нечем, да и незачем это было делать, ибо уже через час нас никого в живых не останется…
— Что ж, моя полиметаллическая боевая подруга, — вздохнул я, обращаясь к своему старпому. — Отпускай штурвал и пошли повоюем… Да оставь ты в покое свой пульт управления, — бросил я ей, находясь уже у выхода. — Не нужны никому на «Одиноком» твои распоряжения, все давно в доспехах и сведены в абордажные группы, ожидая приказа взойти на борт «Абукира». Даже майор Белло со своими пилотами решила умереть в рукопашной, а не в космосе на своих истребителях… Все ждут только нас с тобой, так что пошли…
— А вы разве не будете отвечать на запрос с нашего линкора, господин контр-адмирал? — состроив удивленное выражение лица, неожиданно миловидно улыбнулась мне Алекса, в ответ на мою речь.
— Какого нашего линкора? — не понял я, сначала думая, что в шуме аппаратуры и переговоров не разобрал слова андроида.
— «Евстафия», который в данный момент находится в полумиллионе километров от сектора боя, и на полной скорости движется к нам, — ответила Алекса, кивая на тактическую карту, горящую в большом разрешении перед моими глазами в центре отсека. — Точное название «Евстафий-2» — это номерной линейный корабль из резерва Ставки, включенный в состав…
— Я понял, не продолжай… Это же Злобина! — я аж подпрыгнул от радости и неожиданности. — Это Злобина на своем новеньком корабле пришла нам на выручку. Вот молодец, Елена Ивановна! Соединяй скорее, чего стоишь, глазами хлопаешь⁈ — в шутку рассердился я на Алексу, которая меланхолично застыла у пульта, ожидая очередного моего приказа.
— Вы сначала сами определитесь, господин контр-адмирал, что мы делаем, а потом уже кричите, — недовольно буркнула она, нажимая кнопку соединения.
— Вы опять на острие атаки, Александр Иванович, — непринужденно засмеялась, несмотря на свои постоянно холодные, я бы назвал их «злыми», глаза, кавторанг Злобина. — Смотрю, как всегда «Одинокий» один сражается, в то время как остальной космофлот драпает в «Тавриду»!
— Как я рад вас видеть, Елена Ивановна, вы бы только знали? — выдохнул я, чуть не расплакавшись.
Что-то в последнее время на меня часто стали накатывать чувства, может это старческое?
