Посередине - Руслан Ряфатевич Агишев
Мужчина просветлел лицом. Даже пара морщин на лбу разгладилась. Он несколько раз прошелся туда-сюда. Ничего не почувствовал: боли не было. Тогда осторожно подпрыгнул на месте: раз, два, три. Снова ничего: совершено никаких болезненных ощущений. Как говорится, словно немало годков сбросил: тридцать вряд ли, а пятнадцать — двадцать наверняка.
-Подожди-ка..., — удивление на его лице вдруг сменилось пониманием. До него, наконец, дошло, в чем было дело. — Это он? В смысле это твой препарат?
Парень, улыбнувшись, кивнул. Презентация чудо-препарат прошла даже лучше, чем он это себе представлял.
— Вы, Онуфрий Иванович, только что испытали на себе действие препарата, правда, премиум класса. Более бюджетный вариант действует гораздо слабее, — Александр покачал головой. Мол, есть препарат и для так называемых «бедных». — Однако, даже ему ни одно из современных лекарственных средств и в подмётки не годится. И как, Онуфрий Иванович, годится товар для продажи? Возьмёте торговать им?
Гость, конечно, немного помчался. Для виду, естественно. Ведь, не одна серьезная сделка не заключается быстро. Однако, для себя он уже все решил: нужно брать, так как такой товар оторвут с руками и ногами.
-Возьмусь, — мужчина вновь чуь согнул спину, проверяя, вернётся или нет боль и всякий раз со страхом ожидал, что вот-вот позвоночник отзовутся привычной тупой болью. — А не боишься, что разгадаю секрет препарата и сам торговать буду? — хитро прищурился Рукавишников. Признаться, именно такая гадливая мыслишка почти сразу пришла ему на ум. — Я ведь своих учёных-дармоедов день и ночь заставлю работать на формулой. А как они разгадаю, сам делать буду.
Сказано было, конечно, шутливым тоном, но напряжение все равно чувствовалось неслабое. Не нужно было быть провидцем, чтобы понимать, что такой вариант Рукавишников тоже рассматривает, как возможный.
— Пожалуй, отвечу отрицательно: не боюсь. Вы, конечно, можете попробовать это сделать, когда получите от меня товар на продажу. Я мешать не буду, — парень грустно развел руками, показывая, что даже пальцем не пошевелит. — Только не верю я в это. Слишком многое вы тогда сможете потерять. К тому же образец конечного продукта ни вам ни кому бы то ни было другому ничего не даст. Уверяю вас, ваши научники ничего не могут добиться, ровным счётом ничего.
Александр мог бы ещё добавить, что на современном этап развития генетики и микробиологии местные учёные даже близко не смогут подойти к разгадке, а уж тем более воспроизведению исходного кода препарата. Только зачем Рукавишникову знать лишнюю информацию. Как говорится, во многих знаниях — многие печали.
К тому же само производство он и не думал передавать на сторону. Партнёр должен был заниматься лишь сбытом. Словом, никакого доступа к начальному этапа производства у того просто физически не было
— Вы слишком умны, чтобы идти на предательство, — добавил парень, внимательно смотря в глаза гостя. — И слишком любите жизнь. Не правда ли?
Последнее прозвучало далеко не безобидно. Скореедаже угрожающе. — Мы нужны друг другу... Кстати, есть ведь и препараты экстракласса...
Парень бросил Рукавишникову ещё одну жирную и вкусную наживку, в которую тот просто не мог не вцепиться. Ведь, даже само наименование препарат экстракласса ожидал нечто совершенно особое с потрясающими свойствами. Кто знает, что мог делать уже этот препарат! Лечить смертельно больных?
— А с такими препаратами человек может даже с магом поспорить, — вкрадчивым голосом добавил Александр, «бросая пробный шар». Удар оказался неимоверно точен: у Рукавишникова неимоверно расширились глаза и задрожали губы. — Вы ведь против магом…
-//-//-
Огромный торговый зал, заставленный манекенами с белоснежными свадебными нарядами, был совершенно пуст. Ни единого посетителя в магазине, кроме одного, ради которого и были закрыты все двери.
Консультанты, длинногие девицы с удивительно одинаковыми фарфоровыми личиками и пухлыми губками, почтительно стояли у примерочной с ворохом разнообразных моделей. Ждали, когда госпожа Скуратова соизволит мерить следующий фасон.
Клиент был очень серьезный, поэтому и требовал к себе особого отношения. Девушки уже больше двух десятков платьев ей перетаскали, чтобы она, наконец определилась с фасоном и модельером, к которому обратится.
Вдруг в тишине зала раздались энергичные шаги. Через мгновение из-за поворота показался и то, кому они принадлежали — высокий стройный блондин с шикарными длинными волосами, которые удачно оттеняли его загорелое лицо. Горевшие небесной синевой глаза окончательно дополняли образ соблазнителя, грозы всех женщин и юных дев.
Красавчик шел быстро, энергично размахивая руками. Полы белоснежного плаща развивались за ним, словно паруса быстроходного парусника. Казалось, еще немного и он взлетит, размазавшись в воздухе.
— Девочки, брысь отсюда, — в его пальцах появилась пачка крупных денежных купюр, которые фантиками полетели в сторону консультантов. Тут же все трое бросились подбирать деньги, а через мгновение уже удалялись, стуча каблучками.
Блондин проводил их насмешливым взглядом и повернулся в сторону примерочной, из которой доносилось недовольное девичье ворчание. Взмахнул копной волос и бесшумно скользнул за штору. Теперь настало его время...
Невеста как раз одевала через голову очередной наряд, оказавшийся чуть уже, чем следовало бы. Платье застряло, полностью скрыв ее голову и выставив на всеобщее обозрение аппетитную попу в ажурных трусиках.
— Эй?! Где вы там?! Я же сказала мне нужно платье на размер больше?! — недовольно покрикивала она, подзывая продавщиц. А тех уже и след простыл. —
Оглохли там все? Ой...
Нежные руки (а как иначе? Красавчик тщательно ухаживал за своей кожей) коснулись ее талии и решительно пошли вверх, осторожно поглаживая атласную девичью кожу. Достигли подола платья, остановились и через мгновение скрылись внутри.
— Ой..., — ойкнула девушка, напряглись всем телом. — Максик, напугал... Тебе же нельзя видеть платье до свадьбы... Продолжай, — промурлыкала она, чувствуя, как горячая дрожь от мужских прикосновений проходит по всему ее телу. — Ещё...
Довольно улыбаясь, блондин удвоил усилия. Одна рука осталась там же, осторожно лаская упругую девичью грудь. Другая рука уже ползла ниже, теребя ажурную ткань на попе девушки.
— Ай..., — глубоко вздохнула она, когда мужские пальцы крепко сжали ее ягодицу. — Подожди, Максим..., — но рука и не думала останавливаться, живя своей собственной жизнью. Сжала вторую ягодицу, оставив в покое первую. Скользнула в ложбинку между ними. — Подож ..., — девичье дыхание стало еще тяжелее,
