4 стихии. Потеря и Возмездие (СИ) - Алекс Анна

Ранее высохшие дорожки на щеках от слёз вновь наполнись бурным потоком воды, выражая боль и растерянность хранительницы Эфира.

Шотели осторожно присел рядом. Расстояние между ними присутствовало, потому что любое приближение — и случится новый разряд.

— Лалит, я понимаю, как тебе тяжело, — начал было колдун, как его перебил женский крик.

— Да ничего ты не понимаешь! НИ-ЧЕ-ГО! Если бы ты хоть на секунду задумался о том, что ты совершаешь, то мир бы стал проще! Я бы не сидела сейчас и не ревела, давая слабину. Хранители бы не сходили с ума от слабости. Всё было бы прекрасно, — голос девушки после каждого предложения надрывался всё сильнее. — Во всём виноват ты и твоя шайка! Зачем эта война? Хочешь моей смерти — убей меня сейчас! Не надо меня жалеть, жалость смерти не к лицу!

Эллай ошарашенно смотрел на девушку весь этот монолог. Неожиданно для неё и, возможно, для самого себя он резко поднялся с места и одним ловким движением поднял Лалит и притянул к себе в крепкую хватку объятий.

Их обоих резко окатило волной энергии и вибрации, но они стояли вместе. Боль была слишком изматывающей, но она переросла в спокойствие и умиротворение. Сейчас их аура не уничтожала, а питала друг друга.

Шотели легонько провёл рукой по огненным волосам девушки, вдыхая тонкий запах сирени и кофе.

— Если бы я хотел твоей смерти, — ласково шептал он, — мы бы с тобой не стояли в обнимку, ранее трусясь от боли. Это очередной раз показывает, что мы связаны.

После финальной речи силуэт колдуна полностью растворился, и Лалит оказалась одна с опустошенным разумом.

Тишина длилась недолго, метрах в десяти послышался мужской крик:

— Лалит! Лисёнок! — это был Седрик.

Увидев девушку в подавленном состоянии недалеко от утёса, он со всех ног ринулся к ней и буквально через пару секунд оказался прямо перед Лит.

Подруга, ничего не произнося, из последних сил обвила руки вокруг шеи юноши и обессиленно прошептала:

— Отнеси меня домой.

Хранитель стихии Воздуха поднял девушку на руки, и они направились в сторону деревянного дома.

По дороге оба молчали, каждый боялся нарушить тот невидимый барьер между ними, который из последних сил пытался сдержать их дружбу.

В последнее время Лалит не общалась с Седи, бывало, даже избегала. Он не чувствовал от неё той открытости, которая была ранее, из-за этого по ночам мучился бессонницей, виня себя за изменчивое поведение девушки. Ему было трудно, не так трудно, как ей, но и не легко. Лалит была ему всем. Лучик света в кромешной тьме. Любая рана на её теле станет его погибелью.

Когда они подходили к беседке, он поцеловал её висок и прошептал лишь два слова:

— Прости меня.

Посадил её на лавочку за стол, а сам зашёл в дом.

***

Ночь оказалась беспокойной. Лалит легла в кровать раньше положенного времени и, насильно зажмурив глаза, ушла в царство Морфея буквально через пару минут.

Но выспаться у неё, увы, не получилось. И это сильно повлияло на её состояние и настрой перед битвой.

Всю ночь девушке снились кошмары. Она ворочалась в кровати. То одеяло было не то, то окно слишком широко открыто и холодно.

Мысли подкрадывались в разум и сжирали изнутри. Стоило отогнать одну, приходила другая, намного сильнее, острее и реалистичней.

В эту ночь Эллай к ней не явился. Но того и стоило ожидать. Дневного визита ей хватило по горло. Какой карилтирский² (катастрофический, ужасный) поступок, предстать перед врагом своей слабостью… Показать ему свои слёзы было ошибкой, но насколько раковой — она пока не знала.

Около четырёх утра, когда веки наконец-то слиплись и волна сновидений настроилась на положительную, дверь в её комнату отворилась и, облокотившись о косяк, в дверном проёме застыл Грейс. Он не хотел её будить, всё, что хотел хранитель Огня прямо сейчас, это отправиться на место встречи самому и культурно уничтожить этого колдуна-снежка… Но ему не позволило слово, которое Люмьер-старший неоднократно давал Лалит о своей верности и покорности перед ней, как Эфиром.

— Родная, пора вставать, — бархатным шёпотом разговаривал он. — Колдуны вышли за жертвой.

Шимо лениво потянулась в постели, но всё же открыла свои туманные очи и измученно взглянула на старшего.

«Дай мне минуту», — попросила через мысленную энергетику Огня девушка.

Хранитель молча кивнул и, развернувшись, прикрыл за собой дверь.

Лалит села в кровати, сжав в кулаках край одеяла. Мысленно настроившись на предстоящий бой, она улыбнулась сама себе и, побив руками по щекам для бодрости, уверенно поднялась с постели.

Девушка подошла к окну и тут же почувствовала приятную прохладу. На ночном небе бежали тучи, а это означало, что утреннего солнца на поле битвы не видать. В пальцах приятно защипало, а по телу пробежали лёгкие мурашки. Тогда она почувствовала прилив энергии. Это означало, что наступило время Эфира…

Не успев проронить ни слова, её силуэт обхватил фиолетово-белый дымок. Через пару минут в зеркало на неё смотрела уверенная в себе девушка.

Стихия сама выбрала то, в чём предстоит сражаться её хранительнице.

Основным цветом ткани по-прежнему оставался белый. Только вот вместо утончённого платья, которое было на ней в день финального обращения, на теле появился открытый комбинезон, сочетающий в себе обтягивающий, но в тоже время воздушный топ с золотыми вставками снизу, а также такого же белоснежного цвета штаны. На поясе начинался прозрачно-золотой тканевый подол, который доходил до пола. Вместо диадемы из листьев была повязка, а сами волосы были распущенные, но передние пряди заплетены в косы, в которые вплетены маленькие золотые колечки.

И конечно же, на шее по-прежнему красовался золотой чокер и подвеска со знаком Эфира, которая совсем недавно была кулоном в виде кристалла Грейса, но после трансформации приняла более удобный для себя вид.

В глазах зажёгся приятный огонёк азарта. От Лалит, которая ещё пару часов рыдала и боялась своей смерти, не осталось ничего. Сейчас в зеркале на неё смотрела хранительница Эфира, которая дерзко улыбалась сама себе.

Открыв дверь и выйдя на кухню, никого там не обнаружив, она направилась прямиком на улицу. И вот тут-то её встретили все хранители и филислы. Они дружно стояли на веранде, стараясь улыбаться.

Больше всех обеспокоен был Седрик, чьи глаза нервно бегали то по ней, то вообще смотрели вдаль.

Он узнал о том, что его самый близкий и дорогой человек отправится один на битву перед сном. У них с братом состоялся вечерний разговор, в котором Грейс открыл всю правду.

Естественно, хранитель Воздуха не смог сдержать свои эмоции и возмущённо смотрел на старшего, виня его в том, что он не настоял на своём и отказался ехать с ней.

— А если она погибнет там?! — не унимался брюнет.

Люмьер-старший перевёл свой чёрный взгляд прямо в его душу и задумался на пару секунд, а затем на выдохе тяжело проговорил:

— Это её выбор, и я его уважаю. Мне кажется, ей было бы очень приятно, если бы лучший друг также принял её позицию.

На этом их разговор завершился, так как Седрик вспыхнул и резкими движениями направился в сторону дома. Сейчас же оба стояли на расстоянии друг от друга, видимо, они так и не помирились.

— Ну что ж, — прошептала Лалит. — Пришло время прощаться. Мои дорогие, я не знаю, вернусь я живой или уже без души, поэтому буду прощаться как в последний раз.

Она начала подходить ко всем представителям по очереди. Хранителей она брала за руку, делясь и в то же время беря от них энергию, приговаривая шуточные фразы, а затем то, что действительно хотела. Филислов она ласково гладила, чесала за ухом, касалась каждого амулета или метки на них, также беря энергию.

После напутственных и в то же время прощальных слов она глубоко вздохнула и всех заключила в общие объятия. Произнеся «пора», она спустилась по ступенькам и остановилась возле Фрашила.

— Я рассчитываю на тебя сегодня, — с этими словами она дотронулась лоб о лоб со своим львом. — Вместе мы одно целое.