Не рой… - Ева Витальевна Шилова
– А он утверждает, что Вы настаивали на денежной оплате своих услуг. И были не прочь подзаработать на стороне без лицензии.
– А мне, как пришлой, я так понимаю, веры никакой? И то, что мне скормили какую-то магическую мерзость, уже неважно? И раз уж мы здесь, в Управлении маг-контроля, то неужели Вы не собираетесь допросить нас с применением магических… эээ… кристаллов… или чем у вас принято пользоваться в таких случаях?
– А Вы молодец, не растерялись. Что ж, могу Вас успокоить, Лейф Ольсен только сначала утверждал, что Вы настаивали на денежной оплате своих услуг, но потом, в процессе маг-допроса изменил свое мнение и рассказал о билетах в консерваторию. Кстати, почему именно билеты?
Милла поведала об изучении ею законов и о выбранном вознаграждении в виде наслаждения хорошей музыкой, на которое она могла рассчитывать, не боясь нарушить правила. И робко поинтересовалась:
– А нельзя спросить, чем он меня опоил? И зачем?
– А он Вас не опаивал. Он применил к Вам свою магию.
– А… почему тогда не среагировал мой грав?
– Потому что есть одно исключение, в отношении которого стандартный контроль за применением магических способностей ослаблен, это лечебная магия. Не бегать же нам на каждый случай проведения лечения, это было бы даже странно… и глупо. Лейф этот – лекарь, пусть и со слабым магическим даром. Его хватает не на многое, только на то, чтобы просто успокаивать собеседника, внушая ему чувство безопасности и расслабления, вплоть до усыпления.
– И чего он таким образом собирался добиться?
– Вначале того, чтоб понравившиеся ему девушки отключались, не успев сообразить, к чему идет дело и послать сигнал либо стражам порядка, либо алгвазилам. А потом… когда они приходили в себя, что-то доказать было достаточно сложно, следов не было, а лечебная магия мало того, что не воспринимается гравами как враждебная, так еще и очень быстро рассеивается, будучи примененной в столь небольшой дозе.
– Но вы все-таки начали расследование?
– Да. Если первые несколько жалоб остались без должного внимания…, то потом стражи передали это дело маг-патрулю. Потому что выявилась некоторая закономерность: всех пострадавших объединяли несколько показателей: молодость, привлекательность, отсутствие родственников и ни малейшего намека на магические способности.
– И что побудило вас начать раскапывать со стороны преступника-мага?
– То, что случаи непонятных отключек абсолютно здоровых девушек участились. И то, что количество партнеров во время пребывания без сознания у них начало расти. Вас бы не удивила стопка заявлений от гражданок, которых бессознательно принудили поучаствовать в сексуальном контакте, при том, что лекари при обследовании определяли количество их партнеров от трех до пяти? И это не лихие оторвы, вечерами мотающиеся по злачным местам в поисках щекотки нервов, а вполне добропорядочные юные девушки и даже молодые замужние дамы.
– Удивило бы… значит, этот пузанчик стал поставщиком развлечений для своих знакомых?
– Причем за отдельную плату. И называла эта шайка уродов себя скромно, «Ценителями».
– Скотина какая… А зачем ему понадобилась именно я?
– А затем, что их веселой компании захотелось со временем более острых ощущений. Потому что, ну какое удовольствие иметь дело с неподвижным полутрупом? И они переключились на бесправных попаданок. Первую, тийру Ларру Тиатен из Фаланы они подловили на том, что та согласилась дополнительно подзаработать и продала Лейфу за полцены файоровую безделушку, украденную из дома, где она работала. И тут же была схвачена за руку вот этими самыми стражниками из «Синего слона», Франком и Лаугессеном, которые неплохо поднаторели в искусстве шантажа.
– А потом?
– А потом ей пришлось под угрозой выплаты штрафа или отсидки в тюрьме обслуживать эту веселую компанию «на живую». И теперь они не слишком церемонились, останутся ли у их партнерши следы… ммм… страсти.
– Почему они выбрали именно попаданку?
– А потому что подловить на подобном нарушении кого-то из коренных жительниц существенно сложнее. Ну и экзотика, опять же…
– Га-ады… а дальше?
– Дальше она бросилась под поезд на Северном вокзале, оставив весьма невнятную и на редкость неграмотную записку.
– Та-ак… А после инцидента в «Синем слоне» собирались шантажировать и меня… мне бы что предъявили?
– Именно что взятый у Лейфа Ольсена конверт, в котором были не билеты, а пять сотен краунов.
– А если бы я не поддалась на шантаж? Конверт-то я не взяла, подозревая что с ним что-то не то.
– Тогда стражники все равно нашли бы к чему прицепиться и обвинили Вас хоть в чем-нибудь, например, … пусть даже в нарушении общественного порядка и просто увели бы из ресторана под предлогом «разбираться», и тогда шанса вернуться к нормальной жизни у Вас бы не осталось. Как его не осталось у Ваших шести пропавших предшественниц. Их телá мы даже не нашли. И до сих пор не понимаем, как именно он их выбирал.
Милле стало очень не по себе, когда она поняла, что ее могло ждать в ближайшем будущем. Не то, чтоб она такой информацией интересовалась, но что-то читать в новостях по Интернету про секс-рабынь доводилось. Ну да, логично, чтоб не нарываться на повышенное внимание органов правопорядка, проще выкрадывать не местных жительниц, а попаданок, риска меньше, потому что мало ли куда могла подеваться глупая пришлая, никому она не нужна, никто ее и искать не станет… А насчет выбора конкретных жертв… вспомнив гору перечитанных детективов, которые она любила намного больше фантастики, она уверенно сказала:
– Он не мог сам бегать по городу и выбирать жертвы наугад. У него обязательно должен был быть наводчик.
– Верно, – судя по тону, старший алкайд явно удивился. – И Вы… сможете догадаться, кто им был?
– Либо это кто-то из местного Центра для попавших…, хотя нет, начиналось все с местных жительниц… тогда остается единственная возможность – служащие Бюро трудоустройства. Если поднять фамилии тех, кто имел допуск к личным делам пропавших, наводчик обязательно окажется среди них.
– Браво! И Ольсен на допросе
