Ученик Рун (СИ) - Якубович Александр

В этот момент мимо нас проскакала пара всадников, выбивая копытами лошадей «цок–цок» по брусчатке улицы. Гран только ткнул меня локтем по тощим ребрам и кивнул, мол, вот она, наша добыча.

Я тоже разглядел на крепких, лоснящихся задницах лошадей седельные сумки, видимо, гости прибыли издалека.

Неосознанно я сжал в кулаке амулет моряка на груди, думая о добыче. В какую сумку залезть? Вспороть шов или днище, быстро вытащить что–нибудь ценное — и бежать, таков был наш план. Но если мы украдем пару грязных портков, то и денег за них толком не получим. Нужно что–нибудь хорошее. Плащ, оружие, спрятанные деньги. Вот только сумок было четыре, а лезвие у нас — одно на двоих. Возиться же с застежкой на самой сумке времени не было. Их всегда делали непростыми, с крючком–секретиком, чтобы не раскрывались сами по себе, да и любопытные потратили некоторое время, чтобы пошариться в чужих вещах.

В какой–то момент одна из сумок на моих глазах засветилась ровным синим светом.

— Гран, смотри! — я ткнул пальцем на левую лошадь, через круп которой был перекинут странный груз.

— Что? Куда?

— Вон, ты что, не видишь?! — удивился я.

Гран внимательно всматривался в лошадь, на которую я указал, но так ничего и не заметил. И тут до меня дошло.

Я осторожно сделал полшага назад, оставив наблюдать за путниками своего сообщника, а сам разжал кулак и посмотрел на амулетик, который раньше считал простой безделушкой. Руна Инг на нем светилась ровным синим светом, точно таким же, как и сумка.

Магия! Я создал заклинание поиска?!

Я продолжал тупо пялиться на амулет, как вдруг одна из лошадей громко фыркнула, а мужчина, что сидел верхом, оглянулся вокруг, будто искал причину беспокойства животного. Пришлось падать прямо в лужу под ногами — чтобы спрятаться за небольшой, по колено, оградкой, и надеяться, что путник нас с Граном не заметил.

— Короче, давай сюда лезвие, — сказал я товарищу.

Гран недоверчиво посмотрел на меня. По его лицу было видно, что его одолевали те же сомнения о грязных портках, что и меня минуту назад.

— Давай сюда, я сказал! Мне повезет!

Рыжий нехотя передал мне воровской инструмент и мы продолжили наблюдение. Путники как раз спешились возле трактира и, бросив поводья на перевязь, шагнули в дверной проем. У нас было три дюжины ударов сердца, прежде чем изнутри покажется недовольный слуга, который заберет лошадей на конюшню. Дольше рисковать было нельзя.

Чуть не поскользнувшись на мокром камне мощеной улицы, мы припустили к лошадям во все лопатки. Я сразу же ломанулся к нервной лошади, на которой лежала светящаяся синим сумка. Руна Инг указала мне на нее, когда я думал о добыче. Если хоть что–то о магии поиска из того, что рассказывали матросы в порту, было правдой, то она откликнулась на мое желание и показала, где лежит необходимое.

Я, стараясь не порезать пальцы, приложил острое лезвие к боку седельной сумки, выполненной из хорошей, плотной кожи, и провел им возле самого шва, рассекая материал ровно настолько, чтобы внутрь пролезло две руки.

— Давай! Давай! — подгонял меня Гран.

Я быстро всучил лезвие парню, а сам запустил пятерню внутрь сумки, пытаясь ухватить хоть что–нибудь. Так, под пальцами холодное. Мерные весы! Следом из сумки я достал еще несколько склянок с какими–то порошками и тонкой работы серебряное блюдце. Великолепный улов.

— Ходу! — скомандовал я ошарашенному Грану, который разглядывал все это богатство.

Скрылись мы в ближайшем переулке как раз в тот момент, когда на пороге трактира появился тот самый недовольный визитом постояльцев слуга. Мужик взял под уздцы лошадей и потянул животин в сторону конюшни — почистить, покормить и напоить.

Мы же с Граном уже были далеко.

Не буду расписывать, как мы добирались до нашего убежища, но скажу, что сердце у меня замирало каждый раз, когда впереди показывался хоть кто–то. Мы пытались спрятать нашу добычу под рваными рубахами, но весы нет–нет, да и выглядывали наружу, а про серебряное блюдце с ладонь размером и говорить не стоило. Склянки же с порошками Гран намеревался вообще выбросить, но я ему не позволил — засунул в карманы. Даже если порошки пристроить мы не сможем, то сами стеклянные емкости тоже стоили денег. По серебрушке за штуку — точно.

Уставшие, но довольные, мы ввалились в наше укрытие. Было решено продавать блюдце, а весы — оставить на будущее. Слишком заметный предмет. А блюдце было обычное, я видел такие, только железные, полированные, у лавочников, что торговали травами или специями. Так что его с неизвестным путником, чью сумку мы вскрыли, не увяжет. Склянки тоже было решено придержать.

Гран взял блюдце и отправился пристраивать украденное. Я же, довольный собой, улегся у костра рядом с мальчишками, но сон не шел, хоть веки были тяжелыми и опухшими. Казалось, я не спал несколько дней, хотя вся наша вылазка заняла не более пяти часов.

Ближе к вечеру вернулся Гран. Какой–то хмурый.

— Что такое?

— Да, так…

И протянул мне три серебряные монеты и две дюжины медяков.

— Всего пять серебрушек? Так там только по весу было на полновесный, королевский серебряный! — возмутился я.

За один полновесный или целковый давали двадцать серебрушек, то есть моего друга облапошили минимум в четыре раза…

— Сказали брать, что дают, — хмуро ответил Гран.

— Ладно, ладно! Ты чего! Мы пируем! — ответил я другу. — Ты же понимаешь сколько это? Живем!

Я обнял Грана за плечи, хотя в глубине души поднималась глухая обида. Мы так рисковали! И до сих пор рискуем! Весы–то остались лежать в углу, под досками. А тут — пять серебрушек за целое блюдце… Ну да ладно!

Первым делом я посадил Грана к костру греться и кипятить воду, а сам бросился к трактиру Риги на том берегу. Лавочники будут задавать много вопросов, а вот женщина, может, и позволит мне отовариться у нее напрямую, без лишних вопросов…

Непонятно откуда взялись силы и желание жить. Мы будем есть! Мы не сдохнем, как собаки, в том амбаре! А шторм рано или поздно закончится… Вон, говорили же, что выписали из столицы господина поясного магика, который решит проблемы с штормом.

Риги на кухне не оказалось, вместо нее сейчас работала ее дочь, Марта.

Девушкой она была статной. Высокая, крепкая, с толстенной темной косой, вся в мать, она в последнее время кривила от бродяг нос, хотя я помнил, как она еще пару лет назад, маленькой девчонкой — была Марта на год младше меня — увивалась за Финном вместе с другой ребятней. И как Рига ее за это хлестала розгами.

— Чего тебе, рвань? — высокомерно бросила Марта, высовываясь из–за двери.

— Эй! Ты чего?! — возмутился я, но девушка только фыркнула, закатив глаза. — Отовариться пришел, еда нужна.

— Иди у свиней отбери… — начала было Марта, но я быстро сунул девице под нос серебрушку и несколько медяков на раскрытой ладони.

—Дай хлеба. Пару луковиц, репы какой на суп. И сала, если есть. Только по–честному давай, как себе, а не как постояльцам… — сказал я.

Глаза девицы алчно блеснули, но она быстро себя одернула. Мигом сгребла монетки из моей ладони и скрылась за дверью. Впрочем, уже через пять минут девушка вынесла небольшой узелок. Внутри лежали две буханки свежего пшеничного хлеба, каждая по фунту, пара крупных луковиц, половинка репы и кусок хорошего сала размером с ладонь взрослого мужчины.

— На, это к хлебу нельзя, — протянула мне Марта еще один кулек.

— Это что?

— Шеи куриные, на суп.

— Денег хватило? — спросил я, не веря в такое богатство.

— Хватило–хватило, — ответила Марта. — Все, вали давай.

И захлопнула у меня перед носом дверь.

Ну и ладно!

Борясь с желанием запустить зубы в свежий, так приятно пахнущий хлеб, я припустил обратно к нашему укрытию. Отличный день! И Гран молодец!

О том, что я воспользовался магией, чтобы определить наиболее ценную сумку, я старался не думать. Все, все потом. Сначала — еда. Главное не дать ребятам переесть. Того, что дала Марта, нам хватит минимум дня на три, переедать нельзя. А потом я отоварю еще серебрушку, а там и шторм утихнет…