Ночь закончится пламенем - К. С. Сун

К.С. Сун

Ночь закончится пламенем

© Оренбурова К., перевод на русский язык, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Моему дедушке, который смеялся и плакал, читая истории 三国演义[1]. Мне бы очень хотелось сказать тебе, что я тоже их люблю.

问古来将相可还存?也只是虚名儿与后人钦敬。

«Величие ты можешь в прошлом проявить, его страницы книг лишь смогут сохранить»

ЦАО СЮЭЦИНЬ «СОН В КРАСНОМ ТЕРЕМЕ»

Часть I

1

«Империя подобна сакуре. Если она расцвела, ее лепестки однажды опадут. Если же дерево бесплодно, то настанет день, когда на его ветвях появятся лепестки. Так устроен мир».

КНИГА ОД, 856 г.

«Грядет война…»

Слухи, будто подхваченные ветром, пронеслись через всю страну, вызывая потрясение, страх, а у некоторых – страстное желание прославиться. И лишь в доме моего отца эти новости были встречены безучастно.

– Я не отправлюсь на войну, – буркнул отец.

Его лицо скрывалось в облаке дыма. В комнате пахло потом и курительной смесью, однако отец не позволял нам открывать окна, утверждая, что солнечный свет режет глаза. Но, я думаю, он просто не желал видеть, во что превратился.

Позади меня стояла его жена. Ее била дрожь. Сюин была моей мачехой, однако наша разница в возрасте составляла всего семь лет. Слуги думали, что, как только она появится в нашем доме, я возненавижу ее, но вышло по-другому. Мы с Сюин объединились против общего врага – моего отца, терзаемого яростью и безумием. С годами наш союз перерос в нечто большее. Мы стали назваными сестрами.

Сюин сжала кулаки, пытаясь скрыть от мужа нешуточное волнение.

– Призыв на военную службу – это воля небес! Обман главнокомандующего императорской армией карается смертью…

– Святые небеса, просто скажи, что я захворал! Придумай что-нибудь. Тебе не занимать смекалки, когда дело касается того, на что потратить деньги. Так напрягись и выдай правдоподобную ложь.

Меня сковало от несправедливости его слов. Как посмел он обвинить Сюин в том, что у нашей семьи не осталось денег?

– Да ведь это ты спустил все на азартные игры…

Сюин зажала мне рот ладонью.

– Не нужно, Мэйлин, – шепнула она.

Отец выдохнул тонкое колечко дыма. Он даже не слышал моих слов. Будто все еще блуждая в собственных мыслях, он пробормотал:

– Я не отправлюсь на войну. Я отказываюсь. Человеку моего положения не пристало заниматься этим грязным делом.

Его руки подрагивали, когда он высыпал пепел из трубки в старую пепельницу. Фарфор некогда был частью выкупа, переданного за мою мать, но сейчас он находился в плачевном состоянии – в сколах и пятнах… Как и все в этом доме.

– Отправьте вместо меня старого слугу, – предложил отец и сам же рассмеялся над своей задумкой. Он наконец отложил трубку и полностью сосредоточился на нас с Сюин. – Пусть назовется мной.

– Отец, – громко произнесла я, не в состоянии удержать язык за зубами, – Чжоу и так осталось недолго!

– Разве я разрешал тебе встревать? – уставившись на меня, грозно рявкнул он. Сюин бросила на меня испуганный взгляд, но я лишь коротко качнула головой, а отец вдруг вновь засмеялся и произнес: – Так ведь оно и к лучшему! Двух ястребов одной стрелой, как говорится… Пусть лучше Чжоу погибнет на поле боя, чем сидит на моей шее. Даже от собак нынче больше проку.

– Дядюшка Чжоу сделал для нашего дома гораздо больше, чем ты за всю жизнь.

Слова сорвались с губ раньше, чем я их обдумала. Сюин ахнула, а отец прищурился и поднялся, чуть покачнувшись, но в последний момент успел ухватиться за столик. Несмотря на преклонные годы, он все еще оставался крепким мужчиной и был на две головы выше меня. Рассказывали, что одно появление отца подчиняло всех вокруг его воле, пока наркотики не подчинили его себе…

Он с трудом направился ко мне, то и дело пошатываясь. Длинные волосы были распущены по плечам. Он что-то невнятно прорычал и вцепился пальцами в мой подбородок, вынуждая посмотреть в его мутные глаза.

Наши лица разделяла лишь пара дюймов. Вот уже много лет я не видела отца так близко.

Однажды Сюин призналась, что он показался ей красивым мужчиной, когда они встретились впервые: темные сияющие глаза, прямой нос и высокие скулы.

«Вам обоим дарована красота», – говорила она, полагая, что делает мне комплимент. Однако я так и не призналась ей, что считала эти слова худшим оскорблением.

– Я смотрю, Чжоу научил тебя дерзить? – процедил он. – Не нужно было позволять ему вмешиваться в твое воспитание после смерти матери.

Он принялся поворачивать мое лицо то в одну, то в другую сторону и в тот момент напоминал мясника, раздумывающего над тем, с чего бы начать разделку свиньи. Я попыталась отстраниться, но его хватка лишь усилилась.

– Сколько ей лет? – спросил он, переводя взгляд на Сюин. А затем насмешливо повторил: – Сколько годков стукнуло моей прекрасной любимой дочурке?

– Едва исполнилось восемнадцать, – ответила Сюин с дрожью в голосе. – Мне нужно многое рассказать ей о женских…

– Хватит! – Отец отпустил меня, но его взгляд блуждал по моему телу. – Восемнадцать лет и до сих пор не замужем. Вели Чжоу завтра позвать к нам сваху. Надеюсь, к новолунию я уже получу выкуп.

Но ведь новолуние через две недели…

– Нет! – выпалила я. – Я не хочу замуж!

В тот же миг его ладонь обрушилась на мою щеку. От удара голова дернулась в сторону. Я моргнула, пытаясь не расплакаться.

– Ты подчинишься, Хай Мэйлин, – ледяным тоном произнес он. – И если мне не дадут приличный выкуп, я продам тебя в наложницы.

– Господин, прошу… – Умоляющий взгляд Сюин лишь распалил мою ненависть к отцу.

– А ты не лезь! – Он замахнулся для удара, но я метнулась к мачехе, закрыв ее собой. Сюин так трясло, что ее дрожь отдавалась даже во мне.

– Это мое последнее слово, – произнес отец. – Мэйлин восемнадцать лет жила в моем доме, носила мою фамилию и питалась с моего стола. Пришло время отдать долг. – Он дернул рукой, пытаясь нащупать трубку. – А теперь проваливайте!

Сюин бросилась к двери, чтобы скрыться с его глаз прежде, чем он передумает.

– И чтоб я больше не видел ни одного гонца в своем доме!

Дверь с грохотом захлопнулась. Мы бежали по коридору и не останавливались