Ингрид Самбарус - Дворец Тысячи Комнат

Ингрид Самбарус

Дворец Тысячи Комнат

— Скажите, почтенный, где мы могли бы увидеть господина Конана? Хозяин «Пивного бочонка», дремлющий за стойкой, соизволил приоткрыть сперва один глаз, затем второй, а затем уже снизошел до ответа. С виду Хитрый Джарид производил впечатление толстого и добродушного толстяка. Однако ни для кого из обитателей Сухой Гавани не было секретом, что лени и добродушия у него ровно столько же, сколько у бурого урсуса из тех, которые водятся в самых диких и непролазных лесах на границе с Асгардом.

Заведение Хитрого Джарида было известно далеко за пределами Шадизара, особенно среди тех, чьи отношения с законом не отличаются простотой. Впрочем, среди жителей Сухой Гавани немногие могли бы назвать себя благонамеренными гражданами, не покривив при этом душой. Воры, скупщики краденого, авантюристы всех мастей, которые слетались в Шадизар подобно мотылькам, привлеченным пламенем светильника, питали особенную симпатию к этой самой неблагоустроенной из городских окраин.

Отчего получила такое странное название часть города, между которым и морским берегом лежало много дней пути, никто не знал.

Рассказывали, что когда-то в незапамятные времена, еще до того, как покинули наш мир Старые Боги, воды в море Вилайет было гораздо больше, чем теперь, линия его берега имела совсем другие очертания и волны плескались у самых стен древнего города. После того, как разразилась Битва титанов, лицо мира неузнаваемо изменилось… Некий видный ученый из Дворцовой Академии, открытой почти два века назад в столице Офира, почтил Сухую Гавань своим присутствием. Целыми днями он в сопровождении слуг бродил по грязным кривым улочкам, поминутно сверяясь с какими-то бумагами и повергая в смятение местных жителей, которые, по роду своих занятий считали день временем суток, предназначенным исключительно для сна. Именно в «Пивном бочонке» он после обильного ужина, поданного самим хозяином, поведал своим слушателям, что в древней легенде можно выискать некое зерно истины. Расположение нескольких самых старых улиц ясно указывает на то, что гавань здесь вполне могла быть…

«Пивной Бочонок» считался роскошным заведением среди тех, кто предпочитал честному труду ловлю рыбы в мутной воде, причем обставляя это занятие с наибольшими удобствами. Здесь можно посидеть, заказав блюда, которые вполне могли быть только что украдены прямиком с кухни наместника. Можно было посмотреть на танцовщиц или в одиночку наслаждаться их обществом в одной из комнат верхнего этажа. Здесь никогда не происходило крупных скандалов и драк, что было большой редкостью для этого района Шадизара.

Те же, кто оказывался настолько безрассуден, чтобы не внять первому и единственному предупреждению, были счастливы, если их просто выбрасывали из дверей заведения. Многие из случайно зашедших сюда чужаков, кто вызывал хотя бы легкие подозрения в сотрудничестве с тайной стражей или Святым братством, обычно совершали такой же полет на другую сторону улицы, завершающийся весьма чувствительным ударом о забор с последующим падением в глубокую зловонную лужу. Или бесследно исчезали навсегда, что вовсе не вызывало удивления. Сухая гавань и есть Сухая гавань и нужно как следует подумать, прежде чем соваться сюда.

Но на этот раз крохотные заплывшие жиром глазки Хитрого Джарида не обнаружили ничего, что могло бы помешать господам постояльцам предаваться развлечениям и обделывать дела по своему усмотрению, увеличивая его и без того немаленькое состояние. Перед хозяином «Пивного бочонка» стояли, немного растерянно озираясь по сторонам, несколько человек, которые бы походили на уроженцев Кофа, если бы не странный разрез глаз и черные с зеленым отливом волосы, заплетенные во множество косичек. Безо всякого сомнения перед ним были чужеземцы, мало знакомые с обычаями городского дна и Сухой Гавани в особенности. На купцов или паломников вроде не похожи, скорее всего — охрана какого-то важного господина, набранная из одних провинциалов…

— Он наверху, но вряд ли ему понравится, если кто-то помешает его развлечениям.

— Мы разыскиваем его по поручению одного очень важного лица. Даю слово, что дело, которое привело нас сюда, не нанесет господину Конану ни малейшего ущерба — ответил один из пришельцев голосом, чем-то напоминающим чириканье зеленой птички, обитающей в джунглях Черных королевств и питающейся цветочным нектаром. Все прочие согласно закивали, растягивая губы в самых вежливых улыбках.

— Не знаю, что могу сделать для вас, уважаемые. Можете подождать его здесь, если хотите. Я распоряжусь, чтобы вам подали вина…

Но узкая рука с длинными пальцами ловко положила перед хозяином сразу несколько полновесных золотых монет.

— Весьма благодарен за ваше гостеприимство, но наше дело не терпит отлагательства, — ответил странный собеседник с тем же щебечущим акцентом.

Монеты были в мгновение ока накрыты холщовым передником и исчезли со стойки.

— Поднимитесь по лестнице, третья комната справа, — как бы нехотя проворчал Хитрый Джарид. — Но предупреждаю, он не жалует незваных гостей.

И, удобно устроившись возле хитро замаскированной слуховой трубы, он принялся ждать дальнейшего развития событий.

Ждать пришлось недолго. Скрип ступеней старой рассохшейся лестницы, затем осторожный стук в дверь и последующий за этим грохот, сопровождающийся жалобными выкриками, убедили хозяина «Пивного Бочонка», что он не ошибся в своих предположениях.

Конан, уроженец Северной Киммерии и один из самых везучих воров Шадизара, чья искусность и удачливость вошли в поговорку, пользовался поистине запредельным успехом у прекрасного пола. Его мощная фигура, от которой так и веяло звериной силой и мужеством, достойным короля-воина из древней легенды, синие глаза и грива темных волос одинаково не давали спокойно спать и уличным девкам и утонченным аристократкам. А его великодушие в сочетании с поистине королевской щедростью также как и прочие достоинства делали для них встречу с Конаном из Киммерии одним из самых сладких воспоминаний.

Благородный варвар отвечал красавицам таким же благосклонным вниманием, но ни одна из них не задерживалась надолго в его сердце. Мир полон прекрасных женщин, зачем останавливаться на какой-то одной? Или, что не менее вероятно, линия его судьбы еще не пересеклась с той, которую он пожелал бы назвать своей…

В тот вечер подружкой, которую Конан пригласил провести с ним время, оказалась уличная певичка. Она не отличалась особенной красотой, а голос ее более всего походил на мяуканье кошки, которая призывает кавалеров. Но благородному варвару, который не упускал возможности воздать должное женской красоте, показались необычайно привлекательными ее ярко-зеленые глаза и короткие ярко-рыжие волосы, торчащие в разные стороны, не говоря уже о фигуре, напоминающей статуи в одном из храмов Ианты. Кроме того, девица, как оказалось, обладала бурным неистовым темпераментом, что удивило даже Конана. Поэтому они оба были весьма недовольны, когда их прервали в самый разгар любовных утех.