Фаня Шифман - Отцы Ели Кислый Виноград. Второй Лабиринт

Среди них покровительственно и ласково улыбался ему сам синьор Мушхатти, что особо грело душу Тимми.

Мезимотес вещал с важным видом: "Итак… ВОЙТЕРОМАТ! Сначала хотели этот прибор в честь нашего Тимми назвать. Но он у нас такой скромный и застенчивый. И вот…

Прошу любить и жаловать: войтеромат и его создатель мистер Тим Пительман! С помощью этого хитроумного прибора мы ненавязчиво доводим… особенно до самых упорных и неподдающихся, – сквозь зубы и скороговоркой пробормотал Миней, после чего веско и громко произнёс: – основы свободного волеизъявления и самовыражения.

Ну, вы сами увидите! Только наберитесь терпения…" – и он хитро подмигнул уставившимся на него с неподдельным интересом репортёрам. Послышались восторженные возгласы: "Мы всегда знали, что эранийские фанфаризаторы способны на многое! – Они хи-и-итрые! – А хорошо бы внедрить войтеромат во всём мире – и как можно шире! Скольких проблем можно было бы избежать!" – "Мистер Мезимотес, вы не собираетесь запатентовать эту систему?" – "За это не волнуйтесь! Мы своё дело знаем!" – хитро улыбнулся Миней.

В центре стола сидел чугунноликий Кулло Здоннерс, рядом горой плоти возвышался знаменитый музыковед-силоновед Клим Мазикин. Они с важным видом потягивали из высоких бокалов то один, то другой благородный напиток, изящными движениями накалывали на серебрянные вилочки то одну, то другую изысканную закуску. Время от времени Клим нырял под стол со своим бокалом, возился там, потом поднимал голову, вытаскивал бокал, опрокидывал в себя и… к удивлению сидящих за столом, зачем-то нюхал мохнатый рукав своего пиджака. Труженики "Mushkhat-info" пошушукались и передали в различные агентства согласованную точку зрения, что это своеобразный и очень красивый обычай в заоблачных кругах музыкальной богемы, к которой был причислен мистер Клим Мазикин.

Напротив Здоннерса и Мазикина аристократически прикладывался к своему бокалу Ори Мусаки. Сбоку от него возвышались всемирно-известные звёздные виртуозы Ад-Малек и Куку Букбукини. Они были снова, как в незабываемые дни стремительного взлёта их звёздной карьеры, зачехлены в бездонные плащи, лица надёжно прикрывали их знаменитые очки на пол-лица. Обладатель чёрных очков потягивал нечто из затейливо вьющейся из-под стола тоненькой трубочки, и из заросших ноздрей вились струйки дымка. Другой тянул через соломинку какое-то питьё из стоящей перед ним огромной бутыли, и его глаза цвета ледяной сосульки за очень сильными очками с каждым глотком, казалось, всё больше светлели. Ори Мусаки-сан, объяснив сидящим за столом, что он назначен ведущим нынешнее эпохальное событие, покинул стол Жюри и направился за кулисы сцены. "Надо в последний раз проверить, всё ли на должном уровне?" – озабоченно и мягко проговорил он, широко улыбаясь нежной японской улыбкой. Виртуозы силонокулла продолжали наслаждаться богатейшей гаммой вкуса, которую представили на суд высокого Жюри искусные кулинары Эрании, их не менее искусные собратья из Аувен-Мирмии, родного селения Ад-Малека, и анонимные специалисты-гастрономы, приглашённые Куку Бакбукини.

Вокруг стола пёстрыми бабочками носились официанты. Создавалось впечатление, что сидящие за столом высокие гости общаются с ними исключительно с помощью жестов.

Получив заказ, выраженный красноречивым языком жестов, то один, то другой официант со скоростью ветра упархивал в неизвестном направлении, вскоре возвращался и изящным жестом ставил на стол заказ.

Кулло Здоннерс оглядывал ложу Жюри, важно улыбаясь уголками кривоватого рта с красноречиво толстыми губами; глаза его при этом сохраняли серьёзное, мрачноватое выражение. Тим, выпив бокал вина и проглотив какую-то закуску, раскланялся со всеми сидящими, сердечно улыбнулся Мезимотесу: "Я тут рядышком…" – и, поманив Офелию, растворился во мраке в направлении кокона. В кармане у Тимми нежно позванивал (наверно, от нетерпения) фелиофон, который он ласково поглаживал и бормотал: "Ты же не подведёшь меня, мой верный фелио, правда?"

По всей поверхности мерцающего экрана, где с лёгкой нервозной нежностью пульсировала гигантская пёстрая ракушка, а затем и по всей "Цедефошрии" заплясали озорно подмигивающие разноцветные блики. Скачущий ритм бешеной пляски ускорялся, синхронно увеличивалась яркость, и постепенно всю "Цедефошрию" от края до края захватила ярчайшая вакханалия света и цвета. Тут-то и оценили обитатели фиолетового сектора обилие прожекторов, бьющих в глаза синкопированным мерцанием. Неистовые пляски света и цвета неожиданно сопровождались почти полной тишиной. Все естественные звуки, которыми обыкновенно публика наполняет зрительское пространство, как будто бесследно падали в омут немоты. Посетившие в своё время ханукальный концерт в "Цлилей Рина", тут же вспомнили тогдашние жутковатые ощущения. Многие, и не только в Юд-Гимеле, от беззвучной бешеной пляски пёстрых огней ощутили усиливающееся скачками головокружение. И вдруг, словно бы рывком, всё прекратилось. Сцену равномерно залил яркий желтовато-зеленоватый свет прожекторов. По всем секторам ощутимо слышимым шелестом пронёсся облегчённый вздох.

На сцену важно выступил Ори Мусаки-сан. Он в приветственном жесте поднял обе руки и, улыбаясь традиционной японской улыбкой, воскликнул: "Приветствую и поздравляю наших гостей со всех концов нашей солнечной Арцены. Сию минуту в нашей любимой обновлённой "Цедефошрии" начнётся самый грандиозный концерт, какой когда-либо знала наша самая большая и знаменитая сцена-ракушка Арцены – Большой музыкальный Турнир! Перед вами выступят известные коллективы Арцены, от простеньких, но как бы со вкусом исполнителей клейзмерской и хасидской музыки до камерных инструментальных и симфонических оркестров, от рок-ансамблей и джазовых коллективов до горячо любимых вами виртуозов силонокулла!!!" – последние слова Ори Мусаки-сан произнёс громовым голосом (это фанфарматоры Центропульта ввели до максимума регулятор громкости). Далее он продолжал нормальным голосом, чуть подбавив сладости: "Вам же, высокочтимая публика, простым нажатием своей заветной кнопочки войтеромата предстоит определить, какому из направлений, стилей, течений современной, классической, традиционной или модерной музыки вы отдаёте предпочтение. Ваши голоса, поданные посредством лёгкого, но глубоко выстраданного каждым, нажатия кнопочки заветного цвета, поступят на Центропульт – для обработки в системе угишотрия. Это сложный процесс, – он украдкой посмотрел в бумажку, которую сжимал в кулачке, – включающий алгоритмо-фанфаризационное суммирование по закону окривевшего кольца. Уж вы простите мне, человеку возвышенных искусств, вопиющую техническую малограмотность!" По элитарным секторам "Цедефошрии" прокатился одобрительный смех. Тим напряжённо вслушивался в слова Ори Мусаки, в которых тот, судя по всему, ничего не понимал, и вопросительно поглядывал на Мезимотеса. Но тот давал понять, что ничего страшного в обнародовании фанфарической терминологии он не видит. Он знал, что высокочтимая публика почти не вникает в поток непонятных и мудрёных слов, ожидая начала Турнира, как такового.