Святослав Аладырев - Извек

— Хорошо бы не задерживаться. — вздохнула Дарька, вспоминая частые заминки на Проплешинах.

— Хорошо бы.

Будто проникнувшись желанием седоков доехать быстрее, Шайтан усердно примолачивал траву трёхпалыми копытами. Время от времени требовательно выгибал пепельную шею. Дарька со смехом чесала набалдашником посоха у основания ушей, отчего каждый раз слышалось блаженное урчание. Алтын тоже улыбался. Чувствовал себя счастливо. И потому, что ехал в Киев, на княжью службу, и потому, что рядом была Дарька.

Скоро показалась долгожданная развилка. Правда, с той стороны откуда подъезжал Шайтан, казалось что две стёжки устремляются к огромному одинокому дереву и, миновав его, сливаются в одну дорогу. Та, чуть погодя, выбегала на простор и стелилась по степи, заходящей широким лоскутом на земли киевской Руси. Алтын покосился на дорогу. Рассмотрел на обочине вывороченные с корнем пожелтевшие пучки травы. Следов после недавнего дождя не осталось, но то, что трава вытоптана по краям не оставляло сомнений, что проскакал не один конь. Не желая волновать Дарьку, промолчал. К чему преждевременные опасения, если не ведомо кто и незнамо куда проскакал.

Когда поравнялись с исполинским стволом, девчонка ткнула локотком в Микишкины рёбра и указала на бугристую кору. На шершавых наростах желтели свежие зарубки. Алтын направил Шайтана ближе, но, вглядевшись в знаки, с досадой цыкнул.

— Такого слова я не знаю.

— Это не слово. — засмеялась Дарька. — Это буквицы, каждая из которых есть не звук, но смысл. Смотри, вон «Зоря», «Бысть», рядом — «Чети» и «Пути» с «Омегой». А внизу — «Сотня» с буквицей звуком «И», знать имя. Правда, начертаны не по—покону, да видно условлено так.

— Так чё пишут—то? — не выдержал Микишка. — Ничё ж не понять.

Дарька пожала плечами, вздохнула.

— Так и я не всё поняла. Смотри сам, — она подняла руку и стала водить от знака к знаку. — Свет знаний, бытие в совести, согласие, и… конец пути, либо остановка. Внизу же непонятно, толи означение начертавшего, толи того кому предназначено.

Алтын почесал кучерявую макушку, потянул повод и направил Шайтана дальше.

— Ну и гоже! Не нам послано, не нами и прочтётся. Глянь ка, вот за этой равниной должна быть киевская земля.

Что—то внезапно покорёжило светлый настрой Алтына. В широком седле Шайтана вдруг стало неуютно, как раку в котле с закипающей водой. Голова поворотилась вбок, будто кто—то потянул за уши. Пробежав глазами вдоль небозёма, увидел грязное пятно, ползущее по волнам сухих трав. От пятна по ветру стелился могучий язык поднятой в воздух пыли. Прикинув силу ветра, Микишка присвистнул. Выходило не меньше сотни всадников. Судя по форме пятна, догоняли не знающие строя степняки, что и вдесятером умудряются скакать ордой. Шайтан, почуяв беспокойство хозяина, задрожал ноздрями и ускорил бег. Рога уложил по встречному ветру, забрал к показавшейся впереди полосе леса.

Дарька лишь раз бросила взгляд назад и, не проронив ни слова отвернулась. Больше не оглядывалась, будто бы забыв об опасности, но тонкие пальцы, казалось вот—вот продавят плотную древесину дедовского посоха.

Микишка всё чаще оглядывался. Теперь уже не было сомнения, что их заметили. Далёкая туча всадников уже не смещалась в сторону, а казалось замерла на месте, как бывает, когда кони скачут точно по направлению к цели. Лесок впереди заметно вырос, но не сулил беглецам надёжного укрытия, если преследователи успеют сильно сократить разделяющее их расстояние. Скоро глаза уже различали отдельные массивы деревьев.

— Быстро догоняют! — поинтересовалась Дарька, почти не повышая голоса.

Ещё раз удивившись хладнокровию девчонки перед лицом смерти, Алтын постарался сделать голос таким же спокойным. Беспечно, как на масленичных гуляниях, ответил:

— Не—е, не быстро! Просто догоняют!

Дарька кивнула. Не сказав больше ни слова, подняла глаза к солнцу, будто надеясь, что Ярила спрыгнет с неба и скроет их ночной тьмой. Однако тот видимо созерцал что—то в другой стороне и его путь до окоёма насчитывал ещё полторы дюжины пальцев.

Скоро от общей кучи отделились около десятка всадников и, рискуя загнать коней устремились вперёд. Видя, что беглецы приближаются к спасительному лесу, решили любой ценой догнать раньше. Привстав в стременах и пригнувшись к гриве, настёгивали взмокших коней, смахивая со скуластых лиц клочки пены. Сквозь узкие щелочки глаз видели широкую спину всадника, а когда тот оглядывался, различали впереди второго седока и удивлялись выносливости их скакуна. Заранее радовались добыче. Даже если у этих двоих не окажется ни денег, ни дорогого оружия, такой конь сам по себе хороший куш.

Приблизившись на полёт стрелы завыли от досады, когда беглецы влетели в редкий перелесок. Однако разглядев, что это лишь рощица, стоящая на отдалении от основного лесного массива, смекнули что к чему и погнали ещё пуще, обходя рощицу по краю. Пока Шайтан сбавил ход и петлял между деревьями, степняки окончательно сократили отставание. Когда деревья вдруг кончились и беглецы вылетели на открытый участок, сбоку выметнулась погоня. Дикий визг преследователей выстудил сердце и Микишка, понял, что уже не уйти. С запоздалой досадой осознал, как ошибся, приняв узкую полоску деревьев за опушку. Глянув на близкую границу векового леса, выдернул шестопёр и примерился половчей соскочить, но вой вдруг оборвался. Степняки резко осаживали коней, растерянно оглядывались друг на друга, указывали вслед беглецам, что—то кричали. Несколько человек прикладывали руки к голове и топорща ладони наподобие рогов. Но Алтын не успел задуматься об этом — сверху упала густая тень. Чёрная тяжёлая туча поглотила солнце и, зарокотав, хлестнула по земле голубой ветвистой молнией.

Завыв от страха, степняки погнали измученных коней назад, а Дарька, наконец оглянулась. Микишка не узнал её побелевшее лицо с чёрными кругами у глаз.

— Эй, ты чего! — воскликнул он, придерживая Шайтана на краю густолесья.

— Всё хорошо, — еле слышно отозвалась девчонка. — Всё хорошо, теперь уйдём.

Гроза, тем временем, набирала силу. Порыв ветра вцепился в гриву леса и, остервенело рванув верхушки, плеснул первыми каплями дождя. Сразу стало темно как зимой в погребе. Мощные струи воды в мгновение ока промочили одежду и забросали землю сбитой листвой. От Шайтана повалил густой пар. Белоголовый дышал тяжело, но на смертельно загнанного был не похож. Тряся мокрыми кругляками ушей, стремился поскорей углубиться в лес и напролом пёр через буйный малинник. Почувствовав прикосновение Дарькиной ладошки, воркнул как токующий теререв и засучил куцым обрубком хвоста.