Генри Каттнер - Источник миров

Все громче гремел гром. Ко всем силам Ллура опять добавился страшный взгляд Эйдери. Лицо Медеи сильно изменилось, оно больше не казалось приятным, а превратилось в лицо злой ведьмы из книжных иллюстраций. Необычный ядовито-желтый свет добавлял мистики к чертам Эйдери и Медеи.

Все-таки я попробовал сделать еще шаг вперед, но вместо этого меня откинуло назад. Но что-то подхватило меня и не дало упасть вниз.

Я понял, что такой силой могла обладать только Фрейдис. Да, это ее сильные руки поймали меня. И ее гигантская сила спасла меня и удержала на платформе да и в самой жизни.

Лицо она завязала какой-то тряпицей, пряча глаза, чтобы защититься от взгляда Эйдери. Конечно, она ничего не видела. Но упорно толкала меня вперед. Вероятно, она чувствовала нужное направление.

По-прежнему вокруг сверкали молнии и гремел гром, а навстречу мне дул жуткий ветер. Уже даже не ветер, а жидкий поток пытался столкнуть меня обратно. Но Фрейдис подталкивала сзади, и я сантиметр за сантиметром продвигался вперед. По дыханию Фрейдис я чувствовал, как тяжело ей приходится. Все-таки тряпка защищала от Эйдери хуже, чем моя маска, да еще ей приходилось подпирать меня. Не могу точно сказать, сколько прошло времени, пока мы прорывались сквозь вихревой заслон. Но наконец я стоял перед самым Окном. Откуда-то я знал, что мне надо делать. Моя рука сама поднялась, и меч, сверкнув в последний раз, сильно ударил по Золотому Окну.

Меч раскололся, рассыпавшись на мелкие осколки, а его сиянье ушло в Окно, которое просто пропало. От него не осталось никаких следов.

По всему Кэру прокатился грохот и затрясло стены. Мне показалось, что началось землетрясение. Но Кэр выстоял, все тучи, облака исчезли в Окне. Медея и Эйдери тоже.

Их обезумевшие лица промелькнули передо мной последний раз. Обгоревшее детское личико Эйдери и искаженное от ужаса незнакомое лицо Медеи. На нем все еще была мольба, но даже если бы я захотел ее спасти, теперь был бы не в силах это сделать.

На мгновение я увидел то, что было за Окном. Описать это невозможно: то ли огонь, то ли огромный колышущийся океан. Он пожирал Медею и Эйдери и поглощал в себя Ллура, вернее, те золотистые тучки и яркий свет, то, что были Ллуром.

Как и говорил мне Гэст Райни, Ллур уже не был ни человеком, ни богом. Это было нечто, которое старик затруднился описать и сейчас я находился в таком же затруднении.

Для всех троих их существование в Темном мире закончилось. Все стихло, Кэр уже больше не трясло, грома тоже больше не было.

На огромном камне теперь не было Золотого Окна, он был весь черный.

16. Сам против себя

Это было последним, что я увидел до наступления ночи. Она наступила совсем внезапно, полностью спрятав окружающее от моих глаз. Кроме темноты на меня нахлынула дикая усталость. Врагов не осталось, а только борьба с Ллуром держала меня на ногах. Теперь его не стало, и я почти замертво упал там, где стоял.

Не знаю, сколько времени я так пролежал, но постепенно я пришел в себя, и снова передо мной стали проявляться очертания Кэр Ллура. Значит я немного отдохнул и набрался сил, а то, что я упал, было просто очень сильной усталостью, от которой подкосились ноги. Но даже после сна мое тело было разбито.

Позади лежала Фрейдис, видно, усталость и ее свалила с ног, и она, как стояла за мной, так и рухнула на каменные плиты. Повязка по-прежнему была у нее на глазах, а руки раскинуты в разные стороны. Какие-то земные ассоциации зашевелились у меня в голове. Кто-то в земной мифологии, кстати, тоже женщина, вот так же с повязкой на глазах вершила правосудие. Да! Еще у нее были весы, и все это было в Древнем Риме. А в Темном мире начиная с сегодняшнего дня будет только правосудие Ганелона, без всяких повязок. Будто бы услышав мои мысли или почувствовав, что я смотрю на нее, Фрейдис пошевелилась. Она начала приходить в себя. И сначала сдернула повязку со своих глаз. Ну что ж, пусть пока живет, мы же соратники, и нам, возможно, еще сражаться вместе. А потом уже разберемся между собой.

Я окончательно проснулся и потянулся. Тут же послышался звон, это Маска, спасшая меня от Эйдери, упала на каменный пол и разлетелась на мелкие, хрустальные осколки. Теперь уже не разобрать, где осколки от меча, а. где от маски, хотя какая была теперь разница. Главное — дело сделано. Мне вспомнился переливающийся меч и исчезновение Окна. Как и сказал Гэст Райни, Ллур отошел от всего человеческого и уже не мог показаться в теле. Единственное, что связывало его с Темным миром, был меч, через который, как через проводник, текла к Ллуру энергия.

С помощью меча он принимал жертвы и присутствовал на различных церемониях. Это был его мост в Темный мир. Когда-то и я был посвящен Ллуру через этот проводник, а вот теперь собственными руками замкнул круг. Но, конечно, без помощи Гэста Райни это не осуществилось бы, никто и никогда не нашел бы этот меч. Значит, я правильно спланировал нападение и сначала разыскал Гэста Райни? Ну да, конечно, еще Фрейдис помогла мне. Без ее усилий я не смог бы дойти до Окна.

Вот как все запутано! Простому человеку вовек не догадаться. Но всему наступает конец, я оказался просто орудием судьбы, но что-то символическое было в том, что именно я убил Ллура. Во мне в большей степени, чем во всех остальных, сосредоточились противоречия Темного мира, созданного Ллуром. И вот меч был разбит мною и Ллуру больше не было возврата.

Ах, Медея, Медея! Ведьма, колдунья, моя бывшая любовь, хотя что теперь вспоминать, ее больше не вернуть!

Сколько всего сделано, но что впереди?

— Как ты, Ганелон?

Я увидел, что Фрейдис улыбалась. Она была очень забавна с этой повязкой на лице. Мы почти одновременно поднялись на ноги. Во мне начало просыпаться чувство победы. Такое приятное, теплое чувство. Да, я только что разрушил один мир и создал другой. И этот новый мир был полностью моим, и никто мне там был не нужен. Ведь я только что уничтожил Ллура и всех членов Совета! Так кто же еще может противостоять мне в этом мире? Разве был кто-то равный? Если есть, то интересно бы на него посмотреть.

— Теперь все это будет Кэр Ганелон! — услышал я со стороны свой собственный голос, и эхо вторило мне.

Мне почему-то стало смешно оттого, что мое имя эхом летает по Кэру.

— Что скажешь, старуха? — смеясь, спросил я Фрейдис. — Ты согласна мне служить? Ты здорово помогла мне и я отблагодарю тебя щедро. Я буду неплохим господином, а ты будешь командовать всеми лесными жителями. Повстанцев у нас больше не будет.

— Не торопись, Ганелон, — ответила она, и в ее голосе я не заметил ни тени волнения. — Неужели ты такой наивный и думаешь, что я все пустила на самотек?