Кристофер Голден - Охотники за мифами

— Человек? — Марра хохотнул. — Какой хрупкий!

И натянул тетиву.

Лиса прыгнула из снега, трансформируясь прямо в полете. Кицунэ схватила Марра за рога, повернула. Охотник закричал, и стрела улетела в другую сторону.

Оливер с размаху пронзил мечом грудь Марра и ощутил, как острие наткнулось на кость. Охотник содрогнулся и замотал своей бараньей башкой. Во взгляде появились удивление и боль. Собрав все силы, Оливер воткнул лезвие еще дальше, а потом, покрепче сжав рукоять обеими руками, рванул вверх, разрывая плоть и вспарывая кишки.

Кицунэ изумленно смотрела, как тело Марра соскальзывает с меча. Оливер оторвал взгляд от мертвеца и отступил на несколько шагов назад. В десяти футах от них метались языки пламени. Крохотное тело Гонг-Гонга лежало на снегу в середине огромной вмятины, хранившей форму великолепного создания: Черного Дракона Бурь.

Голубая Сойка с трудом поднялся на ноги. Он держался рукой за бок, лицо кривилось от боли. Раны, оставленные кирата, кровоточили, но самая болезненная из ран была невидимой. Магический урон, который Марра нанес оборотню своей стрелой, как ни странно, причинял Голубой Сойке более жгучую боль, чем следы от когтей тигров.

— С тобой все в порядке? — спросил его Оливер, все еще озираясь по сторонам в поисках новых невидимых врагов.

Голубая Сойка глубоко втянул воздух носом, потом кивнул:

— Скоро будет. — И оглянулся на женщину-лису: — Кицунэ?

Ее меховой плащ, руки и лицо — все было забрызгано кровью. Но похоже, сама она осталась цела.

— Устала, — сказала она. — И я чувствую… — лицо ее скривилось от горя, — чувствую, будто во мне что-то сломалось. Столько наших погибло. И Дженни предала нас… так трудно перенести…

Оливеру было плевать на кровь. Сбросив меч и ножны в снег, он крепко обнял Кицунэ и почувствовал, как та дрожит под своим меховым плащом. Он прижал ее к себе, а она положила голову ему на плечо. Так и стояли, обнявшись, под кружащимися снежинками.

Встретившись с Оливером взглядом, Голубая Сойка кивнул, словно впервые признал в нем своего товарища.

— Что теперь? — спросил обманщик.

На них налетел порыв ветра, куда более холодного, чем буря. Голос зимнего человека совсем близко прошептал:

— Теперь?

Все обернулись и увидели, что Фрост стоит на коленях возле обуглившегося тела дракона. Волосы-сосульки качнулись, когда он повернул голову, чтобы взглянуть на спутников. Холодный туман сочился из бледно-голубых глаз. Остроугольные черты дышали ненавистью.

— Оливер должен найти свою сестру. И еще — просить монархов обоих королевств о помиловании. А мы должны позаботиться, чтобы он не отправился в свое путешествие один. — Зимний человек секунду смотрел на Оливера, потом перевел взгляд на остальных Приграничных. — Но сейчас у нас есть другие обязанности. Не знаю, сам он устроил заговор против нас или же служит какому-то более важному господину… но я узнал имя мерзавца, пославшего за нами Охотников. Какими будут ответы на наши вопросы, какое будущее ждет каждого из нас, мы сможем узнать лишь по ту сторону Завесы. А пока в этом мире нам делать нечего.

Все молчали.

Оливер держал Кицунэ в объятиях и смотрел на зимнего человека, понимая, что он прав. Какое бы будущее ни ожидало его самого, его сестру и женщину, к которой он надеялся однажды вернуться, — путь в это будущее лежал по ту сторону Завесы.

Он посмотрел на Фроста и медленно кивнул. Зимний человек сделал то же самое, а потом повернулся и зашагал прочь от деревни, чтобы найти ничейный, заповедный клочок земли, стартовую площадку для перехода в другой мир — в поисках отмщения и навстречу судьбе.

Всю свою жизнь Оливер Баскомб пытался доказать, что чего-то стоит. Теперь, всего за несколько дней, мир его переменился необратимо, и на чаше весов лежала не отцовская любовь или самоуважение, а сама жизнь.

Он должен был доказать, что достоин жизни. Иначе ему придется умереть.

Эпилог

Прилетев в Эдинбург, Джулианна и Холливэлл отправились на машине прямо в Молэйг. Лишь помощь шотландской полиции и доступ местных чинов к дискреционным фондам фирмы «Баскомб и Кокс» позволили им арендовать судно, готовое в шторм выйти в Гебридское море. За абсурдно огромную цену — две тысячи британских фунтов — неряшливый, помятый бармен решился на один день снять свой фартук и выйти в бушующее море, хотя его подружка сочла бойфренда сумасшедшим за одну мысль о том, что в разгар бурана он сможет довести катер до острова Канна.

Но две тысячи фунтов успокоили и подружку, и нервы бармена-рыбака.

И вот теперь Джулианна в полном изнеможении сидела в каюте. Чувства ее были напряжены до предела. С момента исчезновения Оливера и убийства Баскомба-старшего она ни разу толком не выспалась. Мысли девушки почти все время возвращались к жениху и Колетт, которая всегда была ее подругой. Иногда эти мысли наполнял гнев, иногда — печаль, жалость к себе или страх. И заснуть ей удавалось с трудом. За последние двадцать четыре часа она лишь урывками поспала в неудобном кресле самолета. Потом попыталась немного поклевать носом в машине, но все время вскидывала голову и просыпалась, чувствуя буквально тошнотворную усталость.

Поначалу Холливэлл относился к ней весьма прохладно. Джулианна не могла его в этом винить. Неприязнь была взаимной. По правде говоря, они оказались друг для друга не слишком удобными попутчиками. Впрочем, когда они немного поговорили об убийствах и исчезновениях, Холливэлл, к своему удивлению, обнаружил, что Джулианна вовсе не та светская пустышка, за которую он принимал ее до сих пор. Джулианну это порадовало — не потому, что она чувствовала себя обязанной что-то доказывать: какого черта, ведь она действительно честно заработала и свою степень, и отличную репутацию как следователь фирмы, — просто уважение Холливэлла облегчало ее задачу.

Джулианну тревожило то, что Холливэлл видел связь между происходившими по всему миру убийствами детей и случаем Макса Баскомба. Настолько, что она отказалась обсуждать эту тему уже с самого первого разговора. К чему? Пока они не узнают чего-то нового, им не под силу разобраться в этой головоломке.

Но она начала понимать, почему Холливэлла так безумно беспокоят Оливер и его неизвестные спутники, с которыми молодого юриста видели в Коттингсли, Лондоне… и Молэйге.

Хотя Джулианна куталась в теплую зимнюю куртку, ей было так зябко, что она всерьез боялась замерзнуть до смерти. Усталость и холод штормового океана совершенно измотали ее. Грела лишь мысль о том, что скоро они достигнут своей цели. Рыболовецкий катер приближался к острову Канна, и Холливэлл вышел из каюты на палубу, пытаясь сквозь метель разглядеть очертания берега. Местное время перевалило за полдень, но солнце не появлялось. С неба, затянутого серыми грозовыми тучами, лился бесконечный, тусклый зимний свет.