Евгения Федорова - Чувство времени (СИ)

— Откуда ты знаешь о том, что происходит на материке?

— Птицы и друзья, Демиан, это все, что нужно, — как-то нехотя ответил фантом.

— Только не говори, что в известность обо всем тебя ставил Северный.

— Нет, я не говорил с ним с самого прибытия. Демиан, не стоит меня подозревать в том, чего я не делал.

— Значит, — не унимался я, — тебе все известно?

— Что дракон и человек разделены? — не стал отпираться Марахар.

— А мне кажется, ты уже давно бороздишь моря…

Это прозвучало как обвинения.

— Именно, но то был интерес исследователя.

Я нахмурился, думая о своем. Шива давно исчез, и я не находил его следов, а это значило, что он умудрился собрать команду и отплыть еще даже раньше, чем нам удалось взять под контроль Широкую бухту. Он мог бы вернуться, на побережье Инуара есть места, где при должной сноровке можно налегке выбраться на берег, но что-то мне не верится во все это. Оставался Влав и его причалы, но, глядя на него, я все больше уверялся, что с самого начала Энтони медленно дрейфовал между водой и дальними островами. Так откуда у него на материке друзья? Нет, источник его знаний другой.

— Ты и вправду думаешь, что с помощью этой реликвии нам удастся вновь связать дракона Тюдора? — решил я отступиться на время. — Но с кем?

— Сейчас это меня мало волнует, с кем именно. Я вовсе не уверен, что все это не выдумка. К тому же, я не достал сердце. Сам понимаешь, такие проблемы, как выбор человека, кажутся теперь маловажными.

— Это сердце хранится в Оплоте, — задумчиво проговорил я. — Лааль говорила о нем. Где его искать, школа большая.

— В храме Плодородия, именно там коснуться реликвии может каждая женщина, — подсказал Ален.

— Еще что-то узнал?

— Притронуться к сердцу можно один раз в год, в день падения сотни звезд. Это осенью. Если ты думал затеряться в толпе и похитить его, то это невозможно. Там стражи будет — армия истуканов, да и ждать до осени, — он покачал головой. — Вот, если честно, Демиан, мы здесь столько не протянем. Нас найдут и выкурят, посмотрел я на тот подвал, лучше утопиться.

— Это точно, — с сарказмом согласился я. — Поверь, мне не дали ни единой посудины, в которой можно было бы захлебнуться.

— Шути, шути, — проворчал Мархар, — ты можешь стать серьезным?

— Я всегда серьезен.

— Даже заявляя, что намерен вернуться в Оплот?

— Особенно в этом. Мне нужно все исправить, забрать Мастера и девочку, могу и твое сердце прихватить.

Я заметил, что Ален плотно сжал губы и отвернулся. Он считал, что не уберег Марику и ждал от меня упрека.

«Высшие! — подумал я. — О чем ты сейчас? Главное, чтобы все остались живы!»

— Я с тобой не пойду, — предупредил фантом. — Мне одного раза достаточно. Таким образом, в твоем распоряжении будет лишь красноречие, которое уже потерпело фиаско. Нет, Демиан, не дури, если бы удалось снять браслет…

— Это ведь в твоей власти — впитывать время, — я смотрел на него в упор. — В тебе это заложено самой природой. Что останавливает тебя?

— Не то, о чем ты подумал, — казалось, вопрос этот не тронул Мархара. — Не желание тебя помучить. Даже не внутреннее самоотречение, о котором ты отлично знаешь. Я бы переступил его, если бы мог тебе помочь, — он коротко глянул на Алена. — Но эта штука не поддается, на ней наплетено узоров, через которые я не могу пробиться. Нить заклятья похожа на веретено, и прежде, чем что-то сделать, нужно ее расплести. Поверь, я пребываю в глубоком потрясении, Демиан. Это то, что я искал всю жизнь. Защита. От времени. Заклятье столь плотное, что не расстается со своей энергией. Для меня не существует времени вещи, а время заклятья недоступно. Не понимаю его и не знаю, как подступиться.

— Амулеты, что распространены на материке, ты видел их? — задал я совсем невинный вопрос.

— Доводилось, — согласился Мархар. — Не то. Побрякушки.

«Значит, ты не все время провел на борту своего корабля, — хмуро подумал я. — Как же тебе удавалось уходить с материка незамеченным? Везде же шпионы, тебя искали…»

— Наверняка есть и такие, — хмуро сообщил я, поднимая руку и глядя на браслет. — Вряд ли это — запретное знание, никто не мешает кому-то еще обучиться подобному, а потом длинными путями прибыть на материк.

— Да, ты прав, — согласился Мархар. — Тут я вижу жемчужину среди песка. Представь себе вещь, которой не ощущаешь. Чтобы взять время, нужно чувствовать его течение, но его нет. И эта вещь, при том, способна отклонять любую магию.

— Если такие амулеты будут у каждого, а мы так ничего и не поймем…

Не было нужды говорить что-то еще. Наша магия, наша главная сила, будет ничем.

Фантом потянулся, поднял с пола какую-то бутыль, откупорил ее, понюхал и кивнул своим мыслям. Налил немного в деревянную, грубую кружку и протянул мне:

— Выпей, это вино с травами, учти, что легко запьянеешь.

— Это будет совсем неплохо, рука болит нещадно, — признался я.

— Лучше пусть болит, — жестко осадил меня Мархар. — Пока есть боль, есть шанс ее спасти.

— И возразить то нечего, — проворчал я и, глотнув, сморщился. Вино было кислым и пряным, сначала показалось нестерпимой кислятиной, потом заставило задохнуться.

— Красный перец, совсем немного. Остро-кислые вина здесь в моде.

— А основа?

— Я привез, — согласился фантом. — С материка. Расщельник синий, здесь его терпкий вкус пользуется особым спросом.

— У нас его не жалуют, слишком вяжет…

И торговать, он может торговать грузами с материка! Это значит, что в его распоряжении бухта, достаточно безопасная, чтобы грузить грузы! Но не Влав, в людном торговом порту его бы непременно заметили…

— Так бывает, что то, что тебе даже в пищу непригодно, другие громко восхваляют, — Мархар заулыбался, и мне показалось на мгновение, я вижу прежнего Энтони. Но наваждение схлынуло, улыбка ушла из глаз фантома. — Я тебя никуда не пущу. Понадобится — свяжу. Сейчас ты слаб и похож на заморенного голодом пса.

— Мне просто нужно с ними поговорить.

— Думаю, за время своего заточения ты не раз говорил с ними, — его голос стал каменным. — И результатом этого — пытки, которым не предвиделось конца.

— Тогда я был пленником, — возразил я. — Их отношение было к моим словам соответственным. Они считали мои уговоры торопливой ложью во спасение собственной шкуры. Теперь, если я приду к ним сам, безоружным…

— Они, конечно, решат, что ты необычайно благороден, — фыркнул Мархар.

— Демиан, они посчитают, что вы не нашли прибежища и побоялись смерти в джунглях, — вклинился Ален. — Они слишком хорошо знают нрав своего острова!