Андрэ Нортон - Кровавый Триллиум

Анигель взглянула на него просветлевшим взором. Ее лицо обрамлял золотистый мех воррама, на котором еще поблескивали крошечные сосульки.

— Антар… любимый мой! Опять я эгоистическими капризами мешаю тебе исполнить свой долг. Прости меня. Конечно, я остаюсь. — Их губы встретились, потом она выскользнула из его объятий и сказала Ники и Джен: — Поцелуйте отца на прощание, мои маленькие.

Печальные дети подошли к королю, и он наклонился, чтобы обнять их.

— Мы будем молиться за тебя, — сказала Анигель. — Помни, что я люблю тебя всем сердцем.

Король не сказал больше ни слова. Он надел шлем и проверил, легко ли выходит из ножен меч. Рыцари, которые должны были сопровождать его, сделали то же самое, а потом один за другим стали подходить к королеве. Они преклоняли колено, и Анигель благословляла их. Великая Волшебница вывела их наружу.

Кадия была последней.

— Сестра, — робко обратилась она к Анигель, — может, мне остаться с тобой?

Но та покачала головой и отвернулась, погружаясь в молчаливое отчаяние. Она даже не благословила Кадию.

— Тогда я встану ближе всех к королю во время поединка, — сказала Кадия. — Или я первой поздравлю его со славной победой, или первой отомщу за него. Прощай. — Кади… — Анигель медленно подняла голову. Но Большеглазая Дама уже вышла.

В нечеловечески огромных глазах Шики застыло страдание. Он горестно воскликнул:

— О, великая королева! Неужели вы не можете простить свою сестру?

— Я простила ее, — угрюмо ответила Анигель, глядя на языки пламени. Но кроваво-красный цветок, висящий на золотой цепочке, свидетельствовал о том, что она лжет.

— Чего он добивается с такой настойчивостью? — обратилась Харамис к своему талисману. Она и раньше пыталась понять, на что направлены магические старания колдуна, но теперь, когда в сопровождении короля и рыцарей она пробиралась по густому заснеженному лесу, этот вопрос приобрел особую важность.

Шар-Трилистник ответил:

— Орогастус пытается заполучить атрибуты, необходимые для обряда посвящения в Звездную Гильдию.

— О Боже! Кого он собирается посвящать — своих помощников?

— Да.

— Но зачем?

— Его побуждения скрыты от меня за Печатью Звезды. Харамис раздраженно хмыкнула. Она вела мужчин и Кадию по укутанному снегом лесу напрямик к лагерю врага и думала. И ответ неожиданно нашелся. Конечно! Синошур! Что говорила синдона Учительница?.. Только Совет Звезды или вся Коллегия Великих Волшебников могут уничтожить черный шестиугольник, который был орудием вечной высылки Орогастуса!

Заранее зная ответ, она вновь обратилась к талисману:

— Сколько человек должно быть в Совете Звезды, чтобы он обрел власть?

— Не меньше трех.

Ну вот, все и объяснилось.

Остановившись, Харамис взяла в руки талисман, чтобы снова взглянуть на корабль и Орогастуса, и дала отрывистую команду.

На этот раз на колдуне не было привычных белых одежд. Он был облачен в тот самый костюм, который носил много лет назад, когда служил Силам Тьмы: в длинный балахон из серебристой ткани с продольными вставками из блестящей черной кожи и в черную с серебром накидку с причудливой бахромой и вышитой на спине огромной лучистой звездой. Руки колдуна обтягивали перчатки из серебристой кожи. Лицо почти полностью скрывала серебряная маска, оставлявшая открытой только нижнюю часть. Маска возвышалась над головой, заканчиваясь высокими остроконечными звездными лучами. Нестерпимым блеском сверкало надетое поверх маски Трехголовое Чудовище. Глаза колдуна походили на две ослепительно белые точки.

У его ног на коленях стояли Фиолетовый и Желтый Голоса. Капюшоны были скинуты с их бритых черепов, а глазницы напоминали глубокие, темные норы. Одна рука Орогастуса повисла над неподвижными слугами, другая высоко поднимала тупой меч, называемый Трехвеким Горящим Глазом.

— Приказываю вам, талисманы! — завывал колдун. — Повелеваю именем Звезды! Перенесите сюда запечатанный Звездный Сундук, что покоится в тайнике замка Тенеброза в Тузамене! Перенесите его по воздуху с помощью быстрых волшебных ветров! Исполняйте!

— Нет, — проговорила Харамис. — Приказываю тебе, мой Шар-Трилистник, задержи эту вещь!

Но в воздухе перед глазами Орогастуса уже начал вырисовываться старинный сундук, обитый почерневшим от времени серебром. На его крышке была видна темная потрескавшаяся Звезда.

Харамис сосредоточила все свое внимание на нем и увидела, как он постепенно превращается в подобие кристалла. Тогда страшным усилием воли она отослала его обратно.

И он исчез.

Два Голоса внезапно забились в конвульсиях и без чувств повалились к ногам колдуна. Он замер, огорченно глядя на них, а потом яростно зарычал:

— Харамис! Это сделала ты!

— Да, — отозвалась она.

Орогастус медленно опустил Трехвекий Горящий Глаз, проглотив готовые вырваться бранные слова. Отчаянным усилием воли он взял себя в руки. — Харамис, покажись, — взмолился он надтреснутым голосом. — Где ты? Почему не отвечаешь на мой зов? Поговори со мной! Приди ко мне! Мы еще можем помешать уничтожению страны твоей сестры, можем предотвратить тысячи смертей! О, моя дорогая возлюбленная, только послушай, что я скажу тебе! Позволь мне увидеть твое милое лицо! Ты должна выслушать меня!

Пораженная в самое сердце, Харамис заколебалась. Потом, болезненно вскрикнув, отключила обзор и поняла, что стоит, вся дрожа, среди хлопьев падающего снега, вцепившись голыми руками в волшебный жезл. Лицо ее исказилось от ужаса. Кадия, Антар и рыцари с удивлением смотрели на нее. Они понимали — случилось что-то страшное, но что именно, оставалось для них тайной.

— Я чуть не бросилась к нему без оглядки, — прошептала она.

— Сестра, что произошло? — спросила встревоженная Кадия. — Что-то неладное в лагере лорда Осоркона?

Великая Волшебница хотела ответить, но передумала.

— Нет, ничего. Нам не о чем тревожиться. Следуйте за мной.

Они продолжали путь.

Снегопад понемногу стихал. Впереди между деревьями замелькали огоньки костров. Потом они увидели первого дозорного, который ходил кругами по лесу. Путники прошли в шести элсах от него, и он их не заметил. Потом встретили еще нескольких часовых, которые оставались так же безмятежны, что и первый.

Наконец они вошли в лагерь и двинулись между рядов небольших палаток. Множество молодых рыцарей и вооруженных солдат прохаживались взад-вперед по тропинкам и грелись у костров, но никто не обратил внимания на Великую Волшебницу и ее спутников. Незамеченные, они подошли к роскошному шатру, перед которым была большая утоптанная площадка. У входа в шатер горел огромный костер, и в снег были воткнуты пики с флажками лорда Осоркона и четырех провинциальных князей, которые вступили с ним в сговор.