Джеймс Стоддард - Обманный Дом

– Ты бросил меня! – выкрикивала Лизбет. – Ты меня бросил! Я была совсем маленькая!

Внезапно облик отца изменился. Он опустил руки и голову, зубы его превратились в клыки, а пальцы – в когти. На Лизбет уставились желтые волчьи глазищи. Она в диком страхе отшатнулась, а обратившийся в гнолинга отец кинулся за ней, перебирая восемью лапами. Настигнув Лизбет, чудовище клацнуло зубами совсем рядом с ее лицом, оно было готово вонзить их ей в горло. Лизбет взвизгнула и попыталась заслониться руками.

И тут чудище в одно мгновение обмякло, его глаза затуманились и остекленели, и оно, дергаясь, рухнуло на пол, подмяв под себя девушку. Лизбет в страхе выбралась из-под него. Гнолинг лежал, корчась и хрипло дыша, а из раны на его шее фонтаном хлестала кровь. Еще чуть-чуть – и Лизбет пала бы жертвой его клыков. Его когти оцарапали ее плечо.

В паре футов от поверженного гнолинга стоял Грегори. Дуло его ружья еще дымилось. Он потерянно взглянул на Даскина и крикнул Лизбет:

– Беги, девочка!

Настигавшая беглецов Леди Порядок остановилась и вытянула руку.

– Отдавшихся мне не спасет покаяние, – процедила она сквозь зубы, и Грегори, успев лишь судорожно вскрикнуть, рассыпался на куски.

Лизбет была ранена, и раны ее кровоточили. Она чувствовала, как больно, как немилосердно бьет ее сила Порядка, и все же она поползла к дверям. Она бросила взгляд на гнолинга. Тот затих и лежал неподвижно. «Это не был мой папа, – поняла Лизбет. – Это и тогда не был мой папа».

Эта мысль придала ей сил, но чем ближе был заветный порог, тем быстрее гасли надежды Лизбет на спасение.

За порогом не было ничего, кроме черной бездны, страшного обрыва. Лизбет обернулась и увидела, что к Даскину, пытавшемуся прикрыть ее, подошла Леди Порядок.

– Лизбет, уходи! – прокричал Даскин, не зная, что она увидела за порогом. – Уходи! Я не смогу задержать ее!

Лизбет в отчаянии отвернулась, устремила взгляд в бездну и поняла, что у нее нет другого выбора. Только так можно было положить конец всему этому безумию. Ей не хотелось умирать, но нужно было покончить со всем этим, пока Леди Порядок не уничтожила Даскина, как только что уничтожила Грегори, пока она не погубила весь мир. Только Лизбет могла сделать так, чтобы все это закончилось.

Она закрыла глаза.

«Книга была права. В конце концов я так и не познаю любви».

Она шагнула в бездну и, крича, провалилась во мрак.

А потом… Потом ее падение прекратилось, и она оказалась посреди Ониксовой Равнины, за дверью Обманного Дома. И наконец она поняла все.

«Дом – это я, – осознала Лизбет. – И тернии – это я». Она осознала с необычайной ясностью, что всегда обладала силой, которая позволила бы ей вырваться из плена, если бы сама не пленила себя. Анархисты боялись ее! Потому они ее и не трогали. Сам Порядок страшился ее, он страшился той силы, что ей придавал Краеугольный Камень.

Времени на размышления у Лизбет не было. Из мрака возник Пес-Хаос. Засверкали его хищные клыки, забелела пена у пасти.

– Вершины Отчаяния! – взвыл Хаос. – Гибель Дома! Луна во Мраке! Стены рухнули! Мой враг стоит передо мной!

Лизбет воздела руки, чтобы защититься от него.

Гигантским прыжком Хаос оставил позади Лизбет и Даскина и рванулся к Порядку. Как только они столкнулись, сверкнула ослепительная вспышка, и Обманный Дом сотрясся до основания.

А когда Лизбет очнулась, и Хаос, и Порядок исчезли.

И как только они исчезли, Превращенные пали ниц и стали корчиться от боли. Руки и ноги Картера пылали, словно обожженные. Он устремил взгляд к стеклянным дверям, за которыми стояла Лизбет. Стены, слагавшие коридор, подернулись трещинами.

– Все кончено! – закричала Лизбет. Краеугольный Камень озарился золотистым сиянием.

– Картер, разбей его! – крикнула Лизбет. – Краеугольный Камень нужно разбить! Теперь я это понимаю!

– Краеугольный Камень? – в ужасе вопросил Картер. – Я не посмею! Он – основа всего Сущего, основа Творения!

– Разбей его! – кричала Лизбет. – Порядок не уничтожен. Разбей его, пока она не вернулась!

Механические руки и ноги плохо слушались Картера, но он все же ухитрился поднять с пола оба Меча-Молнии.

– Мистер Макмертри! – окликнул Картер старика-архитектора, потому что больше ему обратиться было не к кому. – Вы должны мне помочь!

Говард Макмертри помог Картеру добраться до Краеугольного Камня. Встав перед ним, лорд Андерсон сложил мечи и ударил ими в самую середину камня. Камень послушно разделился пополам, не устояв перед волшебными клинками.

Жуткий треск всколыхнул воздух, жалобно застонал весь дом. В следующее мгновение все Превращенные обрели свои истинные обличья.

– Сюда! – воскликнула Лизбет. – Скорее! Вы должны покинуть дом!

Картер и не заметил, как обрел прежний облик. Главное – рядом с ним стояла самая обыкновенная Сара!

– Лорд Андерсон! – ошарашенно воскликнул Нункасл, глядя на своих подчиненных, которые протирали глаза, словно только что проснулись. – Что это мы тут делаем?

– Объясню, когда будет время, – торопливо проговорил Картер. – Нам нужно уходить. Захватите осколки Краеугольного Камня. Тут все ваши, лейтенант?

– Да, сэр, – печально кивнул лейтенант. – Больше половины моих людей погибли.

Картер торопливо огляделся по сторонам. Рядом с разбитым Краеугольным Камнем лежало тело пожилого мужчины с удивительно умным лицом. Наконец Порядок покинул смертную оболочку, и Верховный Анархист обрел свое истинное обличье.

Картер сжал руку Сары, и они поспешно зашагали по коридору. Нункасл принял под свое командование тысячи былых Превращенных, а воины гвардии Белого Круга подняли половинки Краеугольного Камня и понесли их к выходу. Весь дом качался и стонал, готовый развалиться на куски.

Картер и Сара, держась за руки, вышли за порог под беззвездное небо и оказались на Ониксовой Равнине, где их ждали Даскин и Лизбет. Еще час ушел на то, чтобы из Обманного Дома выбрались все солдаты. Оказавшись на приличном расстоянии от дома, все обернулись и посмотрели на грандиозную постройку.

– Глядите! – воскликнул Чант и указал на ночное небо. – Что-то крылатое, огромное, взлетело с чердака.

От крыш Обманного Дома отделился змееподобный силуэт. Ударили по воздуху могучие крылья.

– Йормунганд… – прошептал Даскин. – Говорил же он мне, что когда-то его называли драконом…

Взмывая все выше, чудовище вырастало на глазах, и наконец его гигантские крылья затмили весь дом. Яростными ударами когтей он принялся крушить башни и шпили, а вырывавшееся из его пасти пламя подожгло стропила. Крыши мгновенно объяло огнем, пожар быстро распространился. Пахнуло жаром, и все поспешили отойти подальше.