Владимир Ящерицин - Договор

 Вынырнув из воспоминаний, Матриарх обнаружила, что Орин уже некоторое время что‑то говорит:

 -… и ценности перемещены в нижние схроны и там запечатаны… — немного помолчав, Орин добавила: — А что делать нам, слугам? У нас есть маги, мы можем быть полезны при обороне.

 И эти туда же. Арисна отвернулась к узкому окну и глухо произнесла:

— Ты сама прекрасно знаешь, что не справишься один на один даже со слабым жрецом Атретаса в сто раз моложе тебя. Вы лишь практически бессмысленно погибните в той резне, что скоро будет здесь. Уходите как можно глубже, а как битва закончится, сделайте все возможное, чтобы отречься от нас. Выживите. — помолчав Матриарх добавила: — Вполне возможно И`си`тор еще возродятся… Как феникс из пепла…

 Орин стояла не шевелясь. Может она ждала, что Арисна скажет еще что‑то? Но вот раздался шелест ткани и тихие удаляющиеся шаги. Орин остановилась, очевидно, возле двери, и неожиданно произнесла твердым голосом:

— Прощайте Арисна ат И`си`тор. Вы были добры ко мне. Я буду вас помнить.

 После чего дверь почти бесшумно отрылась и закрылась.

— Прощай и ты, Веарлиса, дочь своей великой матери, урожденная Орин. — практически бесшумно произнесла Матриарх, глядя на сгустившиеся тени от далеких пятиэтажных Домов, примыкающих к кварталу И`си`тор.

 Распознать так профански наложенную «черную тень» не смог бы разве что слепец. И эти недоучки собираются занять место Великого Дома? Хоть бы отвод глаз навесили. Объемная тень! Ну не идиоты? Зато ясно, куда наносить один из планируемых массированных ударов. Если у них и защита на таком же уровне, то они умоются кровью еще на подступах…

 Неожиданно, в кабинет вбежали две Высшие Жрицы из личной охраны, вместе с ними была одна из ариров Эхаялин решивших остаться с Домом и разделить его судьбу. На ее лице — выражение растерянности и злости. Не заботясь о приветствии, она практически выкрикнула:

— Охрана Черного Колодца мертва! Сариехарна бежал!! Арештар убит!

 Это известие Арисна восприняла практически равнодушно. Засланные и подкупленные диверсанты проявили себя. Вполне ожидаемо. На секунду она прикрыла глаза, после чего посмотрела на возбужденную охрану и меланхолично произнесла:

— Возьмите себя в руки. Передайте мой приказ: если Сариехарну найдут — то пусть убьют без раздумий и колебаний.

 Три жрицы кивнули и вышли, прикрыв двери. В голове Арисны мелькнула мысль о сексе, но она безжалостно ее задушила. Сейчас уже нет времени. Матриарх снова повернулась к окну и произнесла про себя:

— Что ж, теперь понятно, чего вы ждали.

 Пора. Здесь больше делать нечего. Вздохнув, Арисна тоже вышла из кабинета.

 «Татретт» окружил жалкие остатки рабов и мы выдвинулись в сторону лагеря. Спереди сборища рабов построились синеглазые. Хисн для них не было, поэтому они пойдут в лагерь пешком, как и рабы. По бокам нашу колонну будут прикрывать десяток золотых на хиснах и ариры, а впереди, в качестве авангарда, — я, со своей четверкой Атар, и Княгиня с нашими высшими вампирами. Драколич грузно топал позади кучки рабов, а уже за ним двигалась процессия с накопителем. Сначала мы думали вообще примотать его к спине чудовища, но оказалось, что это не крайне затруднительно: тело Драколича все таки парило сырой маной Смерти и этого воздействия было достаточно, чтобы наши подручные материалы, которыми мы хотели закрепить накопитель, на наших глазах истлевали в прах. К тому же, сырая мана впитывалась понемногу в него и если бы у нас был лич, то это бы не было проблемой, а так…

 Кстати, пленных иллитидов я поручил целому отряду обращенных в Атар светляков. Это свелось к довольно простому действу: одна жрица несла в своих «тер» этих осьминогов, а остальные маги охраняли ее.

 Передвигались мы медленно и шумно. Нет, не подумайте, темные эльдары даже пешком могут передвигаться очень тихо, а вот полторы сотни ничего не соображающих рабов… Казалось бы, если идут молча — откуда тогда шум? Но это только на первый взгляд, а на самом деле: мало того что шаркают, так еще загребают ногами землю, шумное дыханье, толкаются и т. д. Почти как мертвецы, только те еще и стонут при ходьбе… А эти хоть молчат, с трудом передвигая свои ноги. Руки висят как плети. Хорошо хоть не падают…Тьфу, накаркал: один из рабов подскользнулся на оплывшей от жара облицовочной плите и упал навзничь. Идущий следом раб упал на него сверху и — почти мгновенно образовалась куча вяло шевелящихся тел. Наш конвой остановился. Мне оставалось только качать головой, глядя на то, как пара Старших жриц растягивает и ставит на ноги вялые тела.

 Подобное случалось не раз и не два, в результате чего, не большое, в общем‑то, расстояние километров в шесть–семь мы преодолели хорошо, если за четыре часа…

 Когда мы, наконец, выползли из города, я обнаружил возле лагеря две огромные готовые звезды, вписанные друг в друга. В их многочисленных остриях были расположены связанные коленоплеклонные пленники. Межу ними сновали, словно муравьи, многочисленные эльдары. Среди них я заметил мелькнувшую позолоченным доспехом Элтруун.

 Наше появление в лагере было встречено волной открытого изумления и радости. Ну, вот ни в жизнь не поверю, что это не наигранные эмоции. Да нас постоянно вели патрули, а Тиалин, по–моему, переговорный амулет вообще не выключала…

 А меня встречала Эльвиаран, которую вынесли из комнаты вместе с креслом Арихитос и Аэриснитари. Они, поставив ее кресло, на возвышение на пороге общей пещеры, заняли положение у забинтованной Великой Жрицы за спиной.

 Я соскочил с Мисса и, прежде чем подняться к ней на возвышение, отдал знак построиться всей нашей армии. Понаблюдав, как мои войска быстро выстроились, разделившись на «ратши», перед замершим Драколичем, а «татретт» Тиалин занялся пленниками, я, знаком поманив за собой Княгиню и полукровок, стал подниматься к Эльвиаран. За мной последовал весь десяток Золотой Стражи, а моя четверка личной охраны вышколено и шустро заключила меня в большой квадрат.

 Эльвиаран уже вполне уверенно сидит. Хоть до пышущего силой, властью и здоровьем Матриарха далеко, но это большой прогресс. Бинты с ее лица сняли, но, по–моему, лучше бы они этого не делали: изуродованное стягивающими шрамами лицо вызывало лишь жалость и немного отвращения.

— Приветствую Матриарха! — произнес я, постаравшись скрыть свои истинные чувства за чуть самодовольной и властной полуулыбкой.

 Похоже, все мои старания что‑то скрыть ей побоку. Уж кто‑кто, а две сестры прочитали меня влет. Но если Эльвиаран лишь слабо и немного жалко попыталась улыбнуться, то на лице ее сестры явственно проступило выражение отчnbsp; Наше появление в лагере было встречено волной открытого изумления и радости. Ну, вот ни в жизнь не поверю, что это не наигранные эмоции. Да нас постоянно вели патрули, а Тиалин, по–моему, переговорный амулет вообще не выключала…