Наталья Бульба - Вторжение

И если бы я не осознавал, насколько много для меня значило мнение моего отца и его отношение ко мне, вряд ли бы нашел в своем сердце для него слова оправдания.

– Олейор, – я, как мне казалось, успевал не только думать, но и замечать все, что творилось вокруг меня. Оказывается, ошибался. По крайней мере растерянности на лице Александра я не увидел до того мгновения, как он меня окликнул, – мама на Лилее. Что-то происходит, фон скачет, словно несколько магов…

Он поднял на меня глаза, в которых смешались неверие, надежда, страх, боль и… снова надежда. А его губы беззвучно шептали. И я знал, какое именно слово они сейчас произносят.

– Ей грозит опасность?

Этот вопрос должен был задать я, но не успел. Подскочивший Элильяр дернул Сашку за плечи, возвращая в реальность.

– Нет, не думаю…

Но уж настолько неубедительно это прозвучало, что вместо того, чтобы успокоить, растревожило еще сильнее.

Да и ожидание после такого заявления стало не просто тягостным, а похожим на искусную пытку весьма изощренного в своем мастерстве палача. И судя по тому, что я видел, подобное состояние испытывал не я один.

– Отец, – голос Радмира, раздавшийся в напряженной тишине, прозвучал как-то удивительно спокойно, – не хочу показаться навязчивым, но ждем мы явно не там.

Окинь меня Элильяр таким взглядом, как Арх’Онт своего сына, даже прожив больше пятисот лет, я точно ощутил бы душевный трепет. Этот же лишь улыбнулся. Смущенно.

И добавил, но так, что желание придушить его возникло даже у меня.

– Если их будет вытаскивать Таши, то скорее всего вернется в свои покои. Но никак не сюда.

Стоило признать, что логика в его словах была основательная. Так что спорить никто не стал. Как и ждать приглашения.

Если только мы втроем. Сашка все так же стоял, завороженно вслушиваясь в то, что было доступно лишь ему. А я не мог оставить его одного в таком состоянии. Что удерживало рядом с нами Гадриэля, было понятно и без объяснений.

– Она не сможет вытянуть нить. Если будут возвращаться, то только порталом.

Арх’Онт покидал свой кабинет едва ли не последним. Если, конечно, не считать нас. И, услышав Сашкину реплику, резко остановился, окликнув уже вышедшего в коридор Элильяра, заставляя вернуться.

– Почему? – Бесстрастностью в голосе повелителя даже не пахло.

– Там что-то… – Он попытался подобрать слова, но довольно быстро сдался. Лишь пожал плечами, словно собираясь сказать: как хотите, так и понимайте.

– Портальный зал?

– Да. – Я вновь видел того Александра, которым он становился, вновь обретая внутреннюю цельность мага Равновесия. Твердый взгляд таких же голубых, как и у Леры, глаз. Безукоризненная осанка воина. – Прикажите снять защиту с портального зала. Я возьму контроль на себя.

И он, окинув нас беглым взглядом, в котором не было ничего, кроме царственного спокойствия, покинул покои демона, даже не пропустив того вперед себя. И, не заметив, что Аарон на столь несвойственный моему советнику эпатаж чуть заметно улыбнулся, словно радуясь тому, как этот человеческий маг все более осознает свою силу и ответственность.

Но и он, и я знали, что в душе Сашка как был, так и остался мальчишкой. И мне не хотелось, чтобы эта способность радоваться малости, воспринимать все как открытие ушла, оставив после себя лишь воспоминания.

Арх’Онт вывел нас в подземелья двумя короткими переходами. Не знаю, что подумали остальные, не увидев нас в комнатах, которые были отведены Таши и Закиралю, но отсутствие некоторых из них меня вполне устраивало.

Аарона, похоже, тоже.

К тому времени, как мы оказались в портальном зале, защита с него была уже снята, облегчая возможность выстроить в него портал, а все свободное пространство вокруг выступающих пластин было занято личными гвардейцами повелителя.

Несмотря на то что мне каждое мгновение хотелось задавать Сашке один и тот же вопрос, я пытался не только удерживать себя от этого, но и демонстрировать невозмутимость. Хотя то, что я испытывал, нетерпением назвать было нельзя. С каждым ударом сердца разливалась по моим жилам раскаленная лава, а в виски навязчиво билось: скорее, скорее, скорее…

И, чувствуя, как алым застилает мои глаза, я боялся еще и того, что, увлекшись собственными переживаниями, не почувствую, не увижу…

– Портал. Трое. Ведет Таши. – Голос Александра был глухим.

А взгляд… ничего человеческого в нем не было. Вертикальный зрачок, очерченный серебром. Запредельное напряжение и сосредоточенность. И надежда.

Воины ощерились лезвиями клинков, телохранители Арх’Онта выступили вперед, закрывая собой своего повелителя, моего отца и меня.

Заклубился серый туман перехода, и мы с Сашкой, пренебрегая собственной безопасностью, кинулись туда, где сквозь зыбкое марево все четче проступали фигуры.

– Все в порядке. Он – с нами.

Таши молниеносно закрыла собой закутанного в набиру даймона, который поддерживал Леру, не давая ей упасть.

И это было… одновременно облегчением и новой тревогой. Хотя одно я уже видел четко: моя жена выглядела утомленной, но не измученной.

Аарон уже обнимал дочь.

Я остановился в десятке шагов, не в силах заставить себя подойти к Лере ближе.

И похоже, не только я, но и Сашка.

И они стояли напротив друг друга, не в силах сделать тот единственный шаг навстречу, который позволил бы их телам соприкоснуться. И сквозь текущие по их щекам слезы они что-то непрестанно шептали, срываясь на полуслове и вновь начиная рассказ.

И кем бы они ни стали в своей жизни, друг для друга они навсегда останутся матерью и сыном. И никто и ничто, ни войны, ни любимые и возлюбленные, ни друзья и недруги не в силах были этого изменить.

А вот кем был или… стал я в ее жизни… Мне предстояло только узнать.

И она, словно ощутив мое состояние, вдруг взглянула на меня и… улыбнулась сквозь слезы. Так, как умела только она. И так, как улыбалась только мне.

И это был ответ на все мои сомнения. Я был в ее жизни тем, кем она меня приняла: другом, мужем, отцом ее детей. И для нее это осталось незыблемым.

Но мне еще предстояло рассказать ей о своей сделке с Вилдором.

Лера Д’Тар

Больше всего в тот момент, когда мы выступили из перехода на мрамор портального зала во дворце повелителя, мне хотелось оказаться в своих собственных покоях. Принять ванну, что-нибудь перекусить и, не задаваясь вопросом, как провел все это время без меня мой муж, просто скрыться от всех проблем в его объятиях.

Но… какими бы сладостными ни казались мне мои желания, сбыться им было не суждено. И я не жалела об этом. Потому что первым, кто кинулся мне навстречу кроме самого Олейора, был Сашка. Мой повзрослевший, но для меня всегда ребенок, Сашка.