Ольга Денисова - Придорожная трава

- Алеша? Я тебя не разбудила? - спросила она, когда муж поднял трубку.

- Нет-нет, все в порядке. Как вы там?

- Очень плохо, Алеша. Сначала убили Азата. А сегодня ночью хотели убить нас.

- Никусь, я что-то не понял. Ты шутишь?

- Нет, Алеша, я не шучу, - тихо ответила она.

- Ну возьми себя в руки, кто может хотеть вас убить?

- Я уезжаю отсюда, Алеша. Я не останусь здесь больше ни на минуту.

- Не говори глупости… - он смешался, и она почувствовала, как он испугался.

- Я уже собрала вещи и сижу в машине.

- Послушай… Тебе некуда ехать…

- В смысле? - насторожилась она.

- В прямом. Тебе некуда ехать. Я продал квартиру. Я не мог ее не продать, иначе бы меня не выпустили из города.

- Как это «продал»? - опешила Ника.

- Очень просто. И квартиру, и мерседес я продал. Это десять процентов от суммы, которую я должен выплатить в ближайшее время. Только поэтому они согласились ждать еще неделю.

- Я не поняла… Мы теперь что, бездомные?

- У нас же есть дом в Долине… И я купил комнату, чтобы выписать нас и детей.

Ника поперхнулась:

- К…какую к-комнату? Как комнату?

- Ну, по закону положено выписываться куда-то. Так что у нас еще есть комната, зато в центре. Большая комната, и соседи приличные.

- Ты с ума сошел? - прошептала Ника. - Ты хочешь, чтобы я поехала в коммунальную квартиру? Ты соображаешь, что ты сделал?

- Милая моя, речь идет о моей жизни. Я не думал, что тебе так срочно приспичит уехать из Долины!

- Да? О твоей жизни? - заорала Ника в трубку. - А ты подумал, что речь идет о жизни твоих детей? И что мне теперь прикажешь делать?

- Никусь, не кричи. Я приеду и все улажу, подожди еще несколько дней.

- Я не могу ждать несколько дней! - рявкнула она и швырнула мобильный в приоткрытое окно. Он шлепнулся на асфальт и разлетелся на две половинки. Ну и пусть!

Большая комната? В центре? Это потрясающе! Приличные соседи? Да это просто… просто…

Нет. Это невозможно, это происходит не с ней! Даже если через неделю Алексей привезет деньги, они уйдут его кредиторам, которые по ошибке называют себя инвесторами! И что останется? Этот кошмарный дом, который нельзя даже продать? И большая комната в центре, с хорошими соседями? И что будет с детьми? Алексей представляет себе, как из роскошного особняка девочки переедут в коммуналку? И как после закрытой элитной школы в Англии придут в районную школу? Да они за один месяц получат такую психологическую травму, которая переломает им всю будущую жизнь!

Ника случайно надавила на клаксон, «рено» взвыл, и она в испуге отдернула руки от руля. Ну нет! Она достаточно сегодня наплакалась на плече у плотника. Спасибо ему, конечно, но больше она в его поддержке не нуждается. Надо немедленно уезжать отсюда, надо быть ненормальной, чтобы задержаться тут еще на одну ночь, а время близится к вечеру.

Ни в какую коммуналку она, разумеется, не поедет. Она еще не сошла с ума! Да и адрес ей неизвестен, и выяснять его она не станет. Ника вышла из машины и подобрала выброшенный со злости телефон - он ей может пригодиться. Интересно, до которого часа работает большой поселковый универмаг? Может быть, они успеют?

Ника выехала из ворот и подрулила к рекламному щиту. Она еще вернется.

- Марта, Майя! Садитесь в машину немедленно! Мы уезжаем! - крикнула она девчонкам, сидевшим на крылечке избушки вместе с Сережкой.

К машине подбежала Айша и преданно заглянула в глаза сквозь стекло. Ну вот, Ника чуть не забыла про собаку! Она вышла из машины и усадила зверюгу на переднее сиденье. Им недолго ехать, пусть девочки едут вдвоем на заднем.

Они прощались с Сережкой. Нет, Ника не сможет попрощаться с плотником. С Ильей. Это выше ее сил. Она посигналила, девчонки оторвались от своего товарища и бегом бросились к машине.

Все. Прочь отсюда, прочь!

Выезжая на дорогу, она увидела в зеркальце заднего вида, что Илья вышел на крыльцо и машет ей рукой. И лицо у него печальное, как будто он не мечтал об ее отъезде!

Когда они подъехали к универмагу, Ника едва успела схватиться за ручку двери, которую девушка в униформе собиралась захлопнуть у нее перед носом.

- Я хочу купить у вас очень дорогую вещь, но она нужна мне срочно, - Ника с силой потянула дверь на себя. Она еще в воскресенье присмотрела серебряный столовый набор. Пятьсот долларов не деньги, ни бедней, ни богаче они ее не сделают.

- Мне без разницы, - равнодушно пожала плечами девица, - мы закрываемся.

Ника порылась в кошельке и сунула ей сторублевую купюру. Девица снова пожала плечами и пропустила ее внутрь.

Завладев набором из четырех серебряных предметов, Ника удовлетворенно вернулась к машине. Теперь спешить некуда.

- Мам, мы едем в город?

- Нет, мы едем в гости. На три дня.

- А к кому?

- К одной бабушке. Надеюсь, она не откажется нас принять.

Ника завела мотор - ведунья единственный человек в поселке, с которым она знакома, кроме, конечно, секретарши из приемной администрации.

Старуха открыла дверь, когда они всем табором только вышли на тропинку, ведущую к ее крыльцу.

- Я постелю девочкам на веранде, а тебе поставлю раскладушку. Надеюсь, собака переночует на улице.

- Вы ждали нас? - опешила Ника.

- Разумеется, - хмыкнула ведунья. - Но учти, я не стану выслушивать твои идеи и тем более принимать участие в их осуществлении.

Ника кивнула. С тех пор, как она выехала из Долины, ее не переставая била нервная дрожь. Ее девочки будут счастливы. Они никогда не будут жить в коммунальной квартире, они никогда не узнают, что такое унижение, и голод, и страх перед завтрашним днем. Она отомстит тем, кто два месяца травил ее и пугал детей до обмороков, тем, кто убил Азата. Тем, кто собирался убить и их. Тем, кто заставил ее поверить в то, что смерть сладка и желанна.

И если на одну чашу весов положить благополучие ее деток, а на другую - милого, доброго плотника, то, очевидно, она выберет своих детей. Она уничтожит избушку. Чего бы ей это ни стоило. И пусть ей за это грозит тюрьма. Что случится потом - не имеет значения.

На следующее утро Ника отправилась в поселковую администрацию. Она думала, что нужная ей бумага будет стоить больших денег, но секретарша напечатала ее под диктовку за пять минут и с радостью приняла в качестве оплаты двести долларов. Да еще и посчитала совершённую сделку чрезвычайно для себя выгодной. Разумеется, бумага ничего не стоила в глазах закона, но на это Ника и не рассчитывала.

Гораздо трудней оказалось найти тех, кто согласится осуществить ее замысел. Строителей вокруг было множество, поселок разрастался на глазах, но в четырех местах ее послали довольно грубо, с присущей строителям прямотой. А в пятом покрутили пальцем у виска и молча отвернулись.