Людмила Музыка - Сын герцога (СИ)

Вообще-то, основания для этого были (и Джаю это было известно, как никому другому). Но доказательств того, что в нападении на родовой замок герцога ар-Сантара принимали участие ванаанцы или дарийцы так и не нашли. Поэтому император не предпринял по этому поводу никаких официальных действий.

– К тому же, войну не допустит Великий совет,– добавил Джай.

– Маги редко приходят к согласию,– произнесла королева, задумчиво рассматривая юношу (словно решая, стоило ли продолжать этот разговор или нет). Но потом она взглянула на советника и сказала:

– К сожалению, сейчас угроза войны реальна, как никогда.

Джаю нечего было на это ответить. Он прекрасно понимал, что между официальной политикой стран и реальным положением дел на континенте была непреодолимая пропасть. Зато правительница древних была осведомлена в этом вопросе намного лучше его. Только какую войну она имела в виду? С Ванааном? С Дарией? С кем-то еще? Нельзя было исключать все варианты.

Пауза затягивалась, и юноше становилось все труднее выдерживать пристальное внимание эльфов. Противное ощущение того, что не только каждое его движение, но даже каждая мысль предугадывается ими, не оставляло его. И от этого становилось мерзко вдвойне. Наверное, именно так чувствовал себя Лар, когда… Но додумать эту мысль он не успел, потому что королева решила прервать затянувшееся молчание.

– Вот поэтому я и хотела поговорить с вами, лорд Джай.

– Почему, именно со мной?

– Вы племянник правителя одного из самых сильных государств на континенте. И насколько я знаю, в вашей стране это достаточно высокая степень родства даже для того, чтобы претендовать на трон…

– Наследником его величества является его сын – принц Маран,– ответил Джай, раздумывая над тем, как много ей могло быть известно. Ведь эльфийка не могла знать о том, в каком состоянии сейчас находился Маран… или все-таки могла?

– Да, конечно,– кивнула королева (и по ее лицу не возможно было что-либо прочитать),– но вы достаточно приближены к вашему императору.

Она снова замолчала, и на этот раз тишину нарушил сын герцога:

– Для чего?

– Для того чтобы передать ему мое сообщение. Атэр Инир окажет всю возможную поддержку Империи в случае войны.

Это действительно было неожиданностью, и Джай удивленно посмотрел на королеву эльфов. Угроза должна была быть действительно серьезной, если даже древние, скрывавшиеся на протяжении нескольких тысяч лет, решили открыто объявить о себе всему миру.

– Этот договор должен остаться тайным,– словно прочитав его мысли, продолжила королева.– Мы долго находились в тени, и я хочу, чтобы люди, живущие по ту сторону Сейн Ашаль, и дальше не знали о нашем существовании.

– Вы думаете, это возможно?– с недоумением поинтересовался Джай.

– Пока нам это удавалось,– ответила эльфийка, и к снисходительности в ее голосе примешивались легкие нотки неудовольствия.– Поэтому, я настаиваю, чтобы договор был тайным.

– Да, ваше величество,– кивнул Джай.– Но что именно требуется от меня?

– Я хочу, чтобы вы передали императору мое послание,– ответила правительница древних и, предупреждая его следующий вопрос, продолжила,– переговорные порталы слишком легко отследить. А такой способ сообщения более надежен. Единственное, о чем я прошу, это чтобы послание было передано правителю Империи лично в руки.

Джай не стал уточнять, что произойдет, если оно все-таки попадет к кому-нибудь кроме императора. Эльфийка, наверняка, снабдит свое послание не одним заклинанием, чтобы защитить его от посторонних глаз. Юношу интересовало другое…

– Боюсь, что я не лучший кандидат в гонцы,– произнес он,– в последнее время на меня ведется охота. Поэтому, отдавая мне такой документ, вы подвергаете свой секрет двойному риску.

– И все-таки, я могу доверить его только вам,– произнесла королева, и в ее голосе не было даже намека на просьбу. Только уверенность в том, что ее приказ будет выполнен.

Но Джай и сам знал, что выполнит ее условия. Просто не имеет права их не выполнить. Потому что королева эльфов первой решила обратиться к императору людей. Потому что эльфы хотели подписать договор именно с правителем Империи. И главное, потому что за эти несколько минут самое страшное в этом мире слово "война" успело превратиться во вполне реальную угрозу.

И именно поэтому Джай решил быть честным до конца.

– Я подозреваю, что мой враг может отслеживать мои перемещения, поэтому, как только я окажусь по ту сторону Сейн Ашаль…

Он не стал договаривать, что в этом случае произойдет. Как не стал упоминать о том, что добраться до него могли и до пересечения границы Хаганата (если один убийца отыскал его в сердце Итиль Шер, то это сможет сделать и другой).

Королева снова взглянула на советника, безмолвной статуей застывшего в двух шагах от Джая, а потом (словно решившись) произнесла:

– С этим я смогу вам помочь.

Она оглянулась на Элавиоль. В руках девушки оказался небольшой футляр (Джай не заметил, откуда она его взяла), который она передала правительнице древних. Королева провела по деревянной крышке кончиками пальцев, снимая защитные заклинания, а потом протянула коробочку Джаю.

– Что это?

– Откройте,– произнесла эльфийка (правда, в это мгновение юноше показалось, что она меньше всего хотела, чтобы он прикасался к ее сокровищу).

Внутри лежала только одна вещь – небольшая подвеска в виде цветка лилии на цепочке. Металл, из которого они были сделаны, напоминал серебро, но почему-то казался теплым на ощупь. Но это была единственная странность, на которую обратил внимание Джай.

– Что это?– снова спросил он, рассматривая подвеску.

– Защитный артефакт,– ответила королева,– он блокирует заклинания поиска.

Она говорила убедительно. И Джай, наверняка, поверил бы ей, если бы краем глаза не следил за второй эльфийкой. Реакция Элавиоль показалась ему более чем странной. В тот момент, когда он взял в руки злополучную подвеску, девушка инстинктивно подалась вперед. Она казалась удивленной и испуганной (как если бы он неожиданно схватился за ядовитую змею, но та его почему-то не укусила). Джай хотел подробнее расспросить королеву о подозрительном украшении, но в этот момент отозвался магический поводок.

Последние полчаса юноша почти не ощущал Лара. Поэтому неожиданная вспышка чужого гнева показалась ему ослепительно яркой. Джай оглянулся на дверь (словно это могло помочь ему понять, что происходило за ней) и непроизвольно сжал подвеску. Острые углы впились в ладонь, и неожиданная боль привела его в чувства.