Кассандра Клэр - Сумеречные охотники. Город стекла

Джейс улыбнулся под слоем грязи и запекшейся крови:

— Да, знаю.

Эпилог

Сквозь небеса меж звезд

Из любви к тебе я правил этим людским океаном,и звезды в небе вращались, послушные моей воле.

Дым ленивой спиралью поднимался вверх, оставляя в чистом небе легкие следы. На холме над кладбищем сидел Джейс, уперев локти в колени, и наблюдал, как горят останки Валентина. У погребального костра, полускрытые дымом, стояли несколько человек, среди которых Джейс узнал Джослин и Люка. Люк обнимал Джослин, а та отводила взгляд от пламени.

Джейс мог бы присоединиться к похоронной процессии, но не захотел, остро чувствуя иронию происходящего. Последние несколько дней его продержали в лечебнице и только сегодня выпустили — посетить похороны отца. Одолев полпути до кладбища, где уже сложили костер из белых, как кость, поленьев, Джейс понял, что идти дальше не может, и стал подниматься на холм. Люк звал его, однако парень не обернулся.

Постепенно собрались все, кто хотел проститься. Патрик Пенхоллоу в траурном наряде запалил костер. Второй раз за неделю Джейс наблюдал погребальное сожжение. Костер Макса вышел до боли крохотным, тогда как Валентин, скрестивший на груди руки и сжимающий в пальцах клинок серафима, был огромен даже в смерти. Глаза ему, по обычаю, повязали полоской белого шелка.

Обряд, несмотря ни на что, справили честь по чести.

Себастьяна не хоронили. Охотники, отправившиеся в долину за его телом, ничего не нашли. Сказали, будто труп унесла река, но Джейс на том не успокоился…

Он попытался отыскать взглядом Клэри — и не обнаружил ее среди скорбящих. Последний раз Джейс видел ее у озера, два дня назад. Он почти физически чувствовал, как ему недостает некой части себя. Вины Клэри в том не было: на берегу озера она испугалась, что Джейс еще слаб для телепортации, — и совершенно справедливо. К тому времени, как прибыла подмога, Джейс потерял сознание. Очнулся он в лечебнице на следующий день и первым делом заметил над собой Магнуса Бейна. Маг смотрел на него как-то странно, то ли с любопытством, то ли с интересом… по Магнусу так сразу не скажешь. В общем, маг сообщил: дескать, ангел исцелил только тело, дух же и разум все еще не обрели достаточно силы. Поможет лишь отдых.

Сейчас Джейс чувствовал себя значительно лучше. Как раз вовремя, к похоронам.

Поднялся ветер, относя дым в сторону. Вдали высились сторожевые башни, к которым вернулись прежний блеск и сияние. Толком Джейс не понимал, чего добивается, сидя здесь и глядя, как сжигают тело отца. Да и что сын мог сказать на прощание, присоединись он к процессии? «Ты никогда не был мне настоящим отцом… Я не знал другого отца, кроме тебя…» Как бы ни разнились эти два утверждения, для Джейса смысл их оставался тождественным.

Когда Джейс открыл глаза на берегу озера и понял, что вернулся с того света, то первым делом подумал о Клэри. Она лежала в нескольких шагах от него, на окровавленном песке. Объятый ужасом — вдруг она ранена или убита?! — Джейс подполз к ней. Когда Клэри открыла глаза, он испытал огромное облегчение. Впрочем, упивался он этим чувством недолго — до тех пор, пока не подоспели другие нефилимы. Они помогли встать, а после пораженно воскликнули, завидев у кромки воды Валентина. Джейса словно ударили под дых. Он принял смерть отца — может даже, самоубийство, — однако боль была сильной. Клэри смотрела на Джейса печальными глазами: хотя она не имела ни единой причины сочувствовать, его потерю она переживала искренне.

Джейс полуприкрыл глаза, и перед мысленным взором пронеслась череда образов: Валентин берет его на руки, Валентин учит его держать равновесие на носу лодки… И более мрачные воспоминания: удар по лицу, мертвый сокол, ангел, томящийся в подвале поместья…

— Джейс.

Подняв глаза, он увидел Люка. Оборотень, в джинсах и фланелевой рубашке, стоял, заслоняя собой солнце.

— Все кончено, — сказал Люк. — Церемония длилась недолго.

— Понятно. — Джейс провел пальцами по земле, упиваясь болью от трения. — Прощальные слова говорили?

— Все как обычно. — Люк, поморщившись, присел рядом. Джейс не спрашивал, как прошло сражение. Не хотелось. Конец битве пришел неожиданно быстро: как только Валентин умер, демоны растаяли в ночи, словно туман, рассеянный солнцем. Впрочем, хоронили не одного Валентина. Сегодня горело много костров.

— Клэри не… она…

— Пришла ли на похороны? Нет. Не захотела. — Люк искоса посмотрел на Джейса. — Ты сам не видел ее? С тех пор как…

— Нет, с тех пор еще не видел. Меня только сегодня выпустили из лечебницы, и я сразу пришел на кладбище.

— Мог и не приходить, если желания не было.

— Было… что бы это ни значило.

— Похороны для живых, не для мертвых. И Валентин — больший отец тебе, чем Клэри, хотя вы с ним и не одной крови. Тебе одному прощаться с Валентином и тосковать без него.

— Вряд ли мне позволят тосковать по Валентину.

— Стивена Эрондейла ты не знал, к Роберту Лайтвуду прибыл почти взрослым… Детство твое прошло при Валентине. Тоску по нему никто не отменит.

— У меня все не идет из головы Ходж. У стен Гарда я, убежденный в своем демоническом происхождении, спрашивал, почему Ходж не открыл мне мою тайну. Он все твердил: дескать, не был уверен. Мне показалось, он лжет, однако теперь понимаю: Ходж один из немногих знал о ребенке Эрондейлов. Когда я пришел в Институт, Ходж растерялся, не различил, который из сыновей Валентина явился: родной или приемный. Я мог быть любым из них — и демоном, и ангелом. Но стоило Ходжу увидеть Джонатана, как он сразу все понял. До того, в Институте, он старался обращаться со мной как можно лучше, пока не пришел Валентин. Ожидание потребовало от Ходжа определенной веры… ты так не думаешь?

— Да, я тоже так считаю.

— Ходж уверял меня, что кровное родство ничего не значит, главное — воспитание. Вот и думаю: останься я с Валентином, может, и вырос бы таким, как Джонатан? Если бы не Лайтвуды, был бы я таким, какой есть?

— Это важно? Ты стал тем, кем стал не просто так. Валентин отправил тебя к Лайтвудам, усмотрев для тебя в том лучшую долю. Хотя он, конечно, мог иметь и другие планы, однако не отрицай: Валентин отправил тебя к людям, которые точно приняли бы тебя с любовью. Вот, пожалуй, один из редких случаев, когда твой отец действовал не ради себя. — Люк хлопнул Джейса по плечу столь по-отечески, что паренек улыбнулся. — На твоем месте я бы не забывал об этом.

Из окна в комнате Изабель Клэри смотрела, как дым от погребального костра черной дланью застилает небо. Сегодня сжигают Валентина, ее отца. В некрополе, почти у самых городских ворот.