Виталий Башун - Его высочество господин целитель

Следом за ними пришел Сергей, капитан абордажников, держа в руках абордажный пояс. Он вопросительно посмотрел на меня, и я одобрительно кивнул. Наконец появились дон Олег с доньей Илоной. Главнокомандующий с удивлением посмотрел на дополнительных участников, но ничего не сказал.

– Вы просили об аудиенции, дон Олег. Против присутствия этих людей вы не возражаете?

– Я – нет. Это ваш выбор. Если у вас секретов от них нет, то у меня – тем более.

– Думаю, разговор в таком составе давно назрел, поэтому я, догадываясь, о чем пойдет речь, решил, что повторяться нет смысла. Итак, слушаю вас, дон Олег.

– Что ж, в таком случае я начну. Прежде всего хотел бы ознакомить присутствующих с некоторыми материалами, добытыми нашими десантниками в ходе сбора трофеев, а также аналитиками при просмотре баз данных противника. Информация на сегодняшний день снабжена грифом «военная тайна». Со всех причастных взята подписка о неразглашении. Очень хорошо, что здесь присутствует дон Абрам. Некоторые материалы я передам ему прямо сейчас. Но сначала вы, ваше высочество, должны принять решение, что с ними делать в дальнейшем.

Дон Олег достал кристалл памяти и попросил вывести фантом так, чтобы видели все. Я вставил кристалл в свой информик и передал командующему право на управление показом.

Перед нами над столом в полутораметровом кубе появилась звездная система, строй вражеских кораблей и звездолет-убийца, неторопливо уплывающий к своим.

– Итак, перед вами ситуация на момент минус сорок минут до боя, – начал комментировать Олег. – Уничтожив наши отсеки, корабль, помеченный синим маркером, возвращается предположительно в начальную точку строя. Всем видно?

Фантом сменился на изображение центра управления крепостью. Крупным планом – мое побелевшее от ненависти лицо. Затем снова смена фантома – звездное небо, звездолет-убийца уже практически в строю своих кораблей.

– Время минус одна минута до разблокирования оружия и нашей атаки.

Звездолет, помеченный маркером, все так же неторопливо плыл сквозь строй кораблей баронов и все больше смещался вправо. Через минуту строй баронов стал незначительно менять свою конфигурацию.

– Мы включили силовое поле, запустили маршевые двигатели крепости и пошли на сближение, смещаясь влево и вверх относительно оси первоначальной встречи. Обратите внимание на действия помеченного звездолета.

– А какие действия? – удивился дон Томас.

– В том-то и дело, что никаких. Он продолжает лететь, как вычислили аналитики, в ту точку, откуда начинал свой полет к городу. Хотя, согласно ордеру, должен был обязательно изменить направление. Он этого не сделал, а это значит… – Дон Олег сделал паузу, которую нарушил дон Абрам:

– Это может означать лишь то, что управлял кораблем автопилот, а экипаж по каким-то причинам не мог вмешаться.

– Совершенно верно. Он достиг первоначальной точки и замер, словно сражение его не касается. Скажу сразу. Бой сместился далеко в сторону, и данный корабль по случайности и из-за бездеятельности остался цел и невредим. Он так и висел в пространстве, ни на что не реагируя. На запросы неизменно отвечал управляющий информик, отказываясь связать с кем-либо из людей: «В настоящий момент командование корабля не может ответить на ваш вызов». Следующий фантом покажет, что же произошло с экипажем. Запись вели десантники. Донья Илона, может быть, вам лучше воздержаться от просмотра? Картина, скажем так, не очень аппетитная.

– Ничего, дон Олег. Я всякое успела повидать в жизни. Показывайте.

Следующие фантомы отображали палубы, коридоры и боевые посты корабля. Везде одни трупы. Большинство мертвых тел были перекорежены страшными судорогами, лица – сплошные маски дикого ужаса, но попадались умиротворенные и даже счастливые. Вероятно, у этих «блаженных» первым разрушился мозг, причем столь причудливым образом, что перед распадом активировал так называемые «центры рая». Таким в смерти, можно сказать, повезло. Наконец запись показала внутренности рубки. Илона не выдержала и опрометью бросилась в санитарный блок. Зрелище, конечно, было чересчур отвратительным даже для закаленных десантников.

– Кто же их так? – содрогнулся дон Томас.

– А вот это – самое интересное. Сейчас я покажу запись происшествия в центре управления, зафиксированную «черным ящиком». Внимание!

В кубе отображался центр управления до бойни. Операторы работали у своих пультов, между ними медленно двигался робот-стюард, время от времени наливая различные жидкости в одноразовые стаканчики и подавая их людям. Обычная, не очень напряженная работа. Вдруг с кресла, похожего на маленький трон, привстал молодой парень в дорогом комбинезоне со знаками различия штурман-капитана. Он круглыми от удивления глазами уставился на внезапно появившуюся на центральном посту фигуру… принца Константина. Лицо, золото волос и осанку ни с чем спутать невозможно. На несколько секунд время словно остановилось. Принц и капитан пристально смотрели друг другу в глаза.

Что уж там увидел командир корабля, трудно сказать. Похоже, собственную мучительную смерть или реализованный самый страшный кошмар, поскольку отчаянно завизжал:

– Взять его!

Принц не стал ждать, когда его схватят. Его фигура словно расплылась и превратилась в смерч. Там, где он проходил, люди взрывались фонтанами крови, ошметками плоти, кусками прочнейших комбинезонов и осколками шлемов, способных выдержать многотонный удар. Скоро в рубке не осталось ничего живого. Наступила тишина. Только какая-то деталька разбитого робота-стюарда продолжала крутиться волчком и печально позвякивать. Принц встал посередине, прикрыл глаза, развел руки в стороны и вдруг сделал ладонями движение, будто отталкивал от себя что-то. Затем снова застыл. Явственное напряжение отразилось на его лице. Принц иногда слегка поворачивал корпус влево-вправо и делал ладонями гладящие движения, словно что-то направлял или проталкивал. Через некоторое время он ощутимо расслабился, опустил руки и… исчез, будто его никогда здесь и не было.

К завершению показа вернулась донья Илона и успела увидеть самое интересное.

– Костя… в-ваше высочество… это в-вы… всех?

– Да, – опустил я глаза. Я не знал, что делать, если меня посчитают чудовищем. – Считаете меня монстром?

Мне, Филину и целителю, действительно было физически больно смотреть на то, что сам же сотворил, но какая-то частичка во мне (догадываюсь, какая) сохраняла полное спокойствие. Она как бы говорила мне, успокаивая: «Они заслужили свою участь! Вспомни тысячи гражданских, за несколько минут до этого по их вине переставших радоваться жизни, смеяться, любить… пить пиво с друзьями и обсуждать новые фасоны с подругами…»