Наталья Колесова - Прогулки по крышам

Белый свет…

В небо ударила первая молния.

Игорь сидел на кухне и наблюдал за снующим вокруг Дегтярем. Что ж, он может гордиться – одни заводят собачатники, вторые – бомжатники. А у него дома собственный вампирятник. Потому как Борис теперь с собой приводит свою подругу. Если, не дай бог, случатся у них детки, он и их наверняка к дяде Игорю потащит…

Игорь все никак не мог решить, нравится ему Анжелика или нет. Молчаливая, тихая, тощая. Говорит еле слышно. Сядет в углу – тень в тени. Поневоле забудешь, что она здесь. Только глаза – внимательные, цепкие. Наверное, тоже пытается решить, нравится ей Игорь или нет.

А Борька доволен! Соловьем заливается, шумит и шутит за двоих. Или за троих. Потому что плохо что-то у хозяина в последнее время с чувством юмора… Он уже серьезно подумывает начать принимать снотворное – это молодой-то мужик! Периодически обнаруживает себя в разных закоулках своего наследного дома и каждый раз до смерти пугается – потому что не может сообразить, куда он шел, куда попал и где вообще находится. Дегтяр молча выводит его за локоть на свет божий. На работе вообще цирк бесплатный! Чуть не набил морду коллеге, который имел неосторожность спросить про здоровье. Открытым текстом послал очередную комиссию, в шестой раз допрашивающую его по поводу «происшествия» – как мягко сформулировали! Дождался пинка под зад от Шрюдера – во внеочередной отпуск. Начальник обязал его посещать клинику. Игорь, конечно, пообещал, никуда не собираясь, но тут Шрюдер применил запрещенный прием – позвонил Лизе. Теперь та каждый день отвозит его на лечение, а к ночи приходит Борис с подругой.

– Ирка звонила? – деловито спрашивает Борис. Он в фартуке готовит какой-то коктейль собственного изобретения. В качестве уступки хозяину дома – без крови.

– Звонила. – Игорь глядит на свет лампы сквозь полный бокал. Красиво. – И Галька звонила. И Катюха.

– И что?

Игорь морщится.

– И ни-че-го! Считайте меня импотентом! – и выпивает бокал залпом.

– Импотент-алкоголик, – сообщает Борис.

– Ну и пусть, – соглашается Игорь и снова тянется за бутылкой. Борис глядит на его руку.

– А где твой крис?

– Я его снял! – гордо заявляет Игорь.

– Зачем?

– Чтоб почувствовать свободу!

– Почувствовал? – любопытствует Борис.

– Еще бы! И от магии! И от… Знаешь, в кого я превратился? В придаток Мортимер! Где она, что она, что чувствует, о чем думает, в какую… очередную собирается впутаться… почему у меня об этом должна голова болеть? Я ей кто? Я ей никто и звать меня никак! У нее бабка есть! Куча преподавателей, СКМ, наконец! Я-то здесь при чем? Есть у нее магия, нет у нее магии, как она с ней управляется… с кем целуется, наконец, при чем здесь я?!

Игорь вновь поднимает бокал к свету и видит, что Борис, повернув голову, смотрит в окно. И Анжелика, привстав, выглядывает тоже.

– Ты, – говорит Борис спокойно, – которого звать «никак»… Это не в интернате?

Игорь, глядя на него, медленно ставит бокал и – срывается с места. В темное небо над крышами домов бьют лучи – ослепительные белые лучи, – не видные никому, кроме магов. Молнии, молнии наоборот…

– Борька, – говорит он. – Мне надо туда. Только быстро!

– Да как два пальца… – отвечает Борис и берет его за локти твердыми пальцами.

Когтями.

В лицо било влажным ветром, пахло озоном, глаза раздирал свет – немыслимой яркости свет, – наверное, потом еще долго будут слезиться. В отблесках они разглядели сбившихся в кучу молодых вампиров (Борис зашипел) – и еще одну фигуру перед воротами интерната. За оградой тоже кто-то метался, но были они с той стороны, ничего им не грозило.

– Береги глаза! – Дегтяр ткнул Анжелику себе под мышку. С Игорем это у него бы не получилось, но он ухватил друга за воротник, когда тот медленно направился к Мортимер.

– Пережди, не трогай ее сейчас…

Тот остановился, зачарованно глядя на свою подопечную. Из-за света почти ничего не было видно – размытый силуэт, раскинутые, точно распятые руки – из кончиков напряженных пальцев тоже били лучи. Игорь вдруг схватился за свою руку, ощутил непривычную пустоту и выругался: крис-то так и остался дома… Хотя вряд ли она услышала бы его сейчас, вряд ли ощутила бы хоть малейшее воздействие чужого волшебства – сама магия шла через нее, словно ток, пропущенный через сверхпроводник. Напор становился все ощутимее, как усиливавшийся ветер, – попятился Дегтяр в обнимку с Анжеликой, тесня спиной молодых вампиров, интернатские ворота начали прогибаться внутрь, будто на них давил невидимый грузовик… Келдыш, оскалившись, изогнулся, заслоняя лицо ладонью. Вспышка…

Ему показалось – он ослеп. Но это всего-навсего исчез свет. Сквозь крутящиеся перед глазами цветные круги Игорь увидел, как девчонку приподняло и швырнуло на решетку ворот – раз и еще раз.

– Вот это ее ломает! – почтительно сказали рядом. Игорь опустил руку, взглянул на молодого вампира. На Бориса. Друг смотрел на него с сочувствием, развел руками, но с места не двинулся.

Игорь вздохнул и пошел. Дегтяр обвел прищуренным взглядом своих сородичей. Нехорошо улыбнулся:

– Ну что, пацаны… и дамы. – Маленькая вампирша сидела на корточках, держась за голову. – Кто желает еще отведать вот такой вот магии?

Малыш затряс головой:

– Ну уж нет, пусть все это при ней остается…

Дегтяр сочувственно кивнул ему:

– Вы попали, так попали, а?

Краем глаза заметил, что наиболее сообразительные подростки уже тихонько линяют с поля боя. По запаху любого он найдет. А если нет – ему помогут. Оставшийся Малыш следил за склонившимся над девочкой мужчиной. Тот опустился на колени, приподнял, усаживая, прислонил ее к себе.

– Он что… совсем ее не боится? Борис продолжал улыбаться.

– Не боится. А знаешь, почему не боится? Он Ловец. Хочешь, познакомлю?

Малыш попятился.

– Н-нет…

Борис отвесил ему душевного подзатыльника, от которого парень еле устоял на ногах.

– А придется!

Игорь смотрел на оплавленную решетку ворот. За ними виднелись чьи-то бледные лица. Божевич молодец – хорошая защита. А если бы это случилось внутри?

– Х-холодно, – пожаловалась Агата.

– Ничего, сейчас пройдет… – И правда холодная. Он обхватил ее руками, сказал негромко: – Дайте кто-нибудь куртку.

Анжелика уже наклонилась, укутывая девочку. Игорь кивнул с молчаливой благодарностью.

– Они х-хотели меня уколоть, – объясняла Агата. – А я б-боюсь… Ненавижу шприцы!

– Никто вас не уколет.

– И н-не укусит?

– И не укусит. Никто вас не обидит.

Лишь бы ты кого не обидела…

– От имени Сообщества, – сказал Дегтяр официальным тоном, – приношу извинения за доставленные неудобства…