Князь Беркутов-Туманный. Дипломатия Кошмаров - Василий Горъ
Эти аргументы подтверждались информацией, имеющейся у адмирала, вот он взглядом и потемнел. А я, мысленно оскалившись, перешел к третьей стадии закатывания в асфальт этого конкретного оппонента:
- И последнее: если вы продолжите строить из себя классического Фому Неверующего и вернетесь с этих переговоров ни с чем, то вас заменят. Пинком под зад. Просто потому, что и в видеозаписидопроса генерала Федулова, и в моем монологе прозвучали словосочетание «абсолютное здоровье» и слово «долголетие», а значит, вы подвергаете риску будущее персон поважнее себя.
Держать лицо Адрианов умел. А еще умел ненавидеть. Вот и уставился мне в глаза очень недобрым взглядом. Пришлось лечить:
- Николай Анатольевич, вы опять наступаете на те же грабли. То есть, видите перед собой мальчишку, невесть с чего пытающегося надувать щеки, и только на этом основании отказываетесь думать. Что ж, имеете полное право. А я имею полное право забыть о вашем существовании и продолжить беседу с Игорем Архиповичем. Игорь Архипович, вы позволите моей жене коснуться вашей руки и провести магическую диагностику состояния здоровья?
Генерал задумался буквально на мгновение, а затем кивнул:
- Да, конечно: будь у вас желание нам навредить, навредили бы и без прикосновений…
Оля подтверждающе кивнула, чертовски пластично поднялась на ноги, подошла к Мезенцеву и коснулась предплечья. А через полминуты несколько раз вложилась в какие-то целительские навыки, вернулась на свое место, села и посмотрела на меня:
- Уничтожила камни в почках, вылечила сердце и убрала хроническое воспаление левого коленного сустава. Остальные проблемы куда серьезнее и потребуют либо ежедневных сеансов, либо помощи профильного целителя.
Я поблагодарил ее за помощь, поймал взгляд одуревшего «пациента» и холодно усмехнулся:
- Это тоже аргумент. Причем проверяемый…
- Уже… - буркнул он, прислушавшись к своим ощущениям, и продолжил чуть более распространенно: - Колено болело четырнадцать лет. А сейчас боли нет.
- И не будет… - пообещала моя благоверная. – Само собой, если не травмируете его снова. Кстати, я – Одаренная, развивающаяся по боевому направлению. А в целительстве освоила только то, что может пригодится либо в бою, либо сразу после него. Делайте выводы…
«Вывод сделал» адмирал Адрианов:
- Игнат Данилович, дипломат из вас, простите, аховый: этот аргумент, продемонстрированный в самом начале встречи, помог бы провести ее совсем в другом ключе!
Я поймал его взгляд и равнодушно пожал плечами:
- Вы опять не учитываете чрезвычайно важный нюанс: я – Одаренный Кошмарного ранга. Или, в привычных вам аналогиях, ударный крейсер серии «Ярило», приземляющийся на стоянку гражданских флаеров. В этой ситуации во главе угла оказывается добрая воля командира корабля. Я ее уже проявил. Показав, что готов ко взаимовыгодному сотрудничеству. Но прогибаться не буду – то есть, пользуясь той же аналогией, все равно приземлюсь. Туда, куда решил. В моей системе координат такая дипломатия называется Кошмарной. И мне она нравится…
Конец восьмой книги
