Dagome iudex: трилогия - Збигнев Ненацкий
Только правдой останется то, что именно она покончила с религиозными спорами, потрясавшими страной, а ее любовник Теоктистос выступил походом против муслиминов и, пускай ненадолго, но отобрал у них остров Крит. После этого ромейский флот неожиданно появился у берегов Египта и разрушил принадлежащую муслиминам крепость Дамиетту, стоящую возле устья Нила. Муслимины оказались немощными, так как их ослабляла внутренняя борьба за власть. Могучий в прошлом багдадский халифат разделился на множество халифатов с различными владыками, у которых не было ни сил, ни власти как у самодержцев Багдада. Теоктистос же поддержал и развитие мысли в державе ромеев, что вызвало ее расцвет в области науки и культуры.
Тем временем малолетний Михаил вырос в мужчину, пожелавшего править империей. Его естественным союзником оказался его дядя, Бардас, оттесненный от власти любовником императрицы. Бардас был не только превосходным военачальником, но и одним из замечательнейших людей той эпохи. Способен он был и к интригам. Обманом приглашенный во дворец, Теоктистос был убит на глазах у Михаила, которого сенат тут же объявил самодержцем. Теодору отправили в монастырь, а брат ее, Бардас, принял титул цесаря, как главнокомандующий войсками и управляющий делами государства. Сразу же сделалось очевидным, что Бардас вместе с юным Михаилом III не потерпят на патриаршеском престоле Игнатия, так тесно связанного с императрицей Теодорой. Их выбор пал на Фокия, известнейшего ученого и профессора великолепнейшей академии, располагавшейся во дворце Магнура и основанной как раз Бардасом. Вот каким образом Фокий сделался патриархом империи ромеев, хотя множество религиозных фанатиков в стране, равно как и папа в Старой Роме, не согласились с этим выбором, и далее продолжая считать патриархом кастрата Игнатия. Это событие, а затем и проблемы теологического порядка вызвали окончательный раскол между Восточной Империей и Западной, с ее столицей в Старой Роме, где на папском троне восседал энергичный и несговорчивый Николай I, которого впоследствии назовут «новым Илией». Он считал себя единственным главой Христианской Церкви; патриарх Фокий же был для него самозванцем. И так с тех пор весь христианский мир имел два центра власти и двух церковных глав: один центр находился в Старой Роме, имея главою папу, второй — в Новой Роме, во главе с Фокием. Насколько велика была его власть и мудрость, а так же способность к убеждению, свидетельствует факт, что посланные на собор в град Бизиса папские легаты, которым было поручено огласить Фокия незаконным патриархом, под влиянием его аргументов признали его и отнеслись к нему со всем уважением.
Только спор между Фокием и папой продолжился значительно дальше и глубже. Обострился он по вопросу сути Святого Духа. Папа и церковь в Старой Роме утверждали, будто Дух Святой исходит от Отца и Сына, а Фокий и представители церкви в империи ромеев — что Святой Дух исходит от Отца через Сына. Медленно, но неумолимо происходило разделение христианского мира на две могущественные и равноправные церкви: восточную в Новой Роме и западную — в Роме Старой.
Как раз в это время и довелось пребывать Даго при дворе императора ромеев, пользоваться милостями Великого Конюшего, встречаться с патриархом Фокием и цесарем Бардасом, учиться искусству править и языку франков. Ибо для великих целей предназначал его не только Великий Конюший, но и патриарх Фокий. Для каких целей — понял он, когда ко двору императора ромеев прибыло посольство от правителя Великой Моравы, державы, расположенной к югу от гор Карпатос, от склавинского князя Ростислава. Государь этот вечно попадал в зависимость от восточных франков и их короля, Людовика Тевтонского, поскольку Великая Морава соседствовала с франкскою Восточной Маркой. Франкские миссионеры принесли Великой Мораве христианскую веру, но, как быстро выяснилось, это означало зависимость от франкского епископа в городе Пассау и постепенную утрату независимости. Потому Ростислав и попросил папу Николая I выделить для него самостоятельное епископство, которое могло бы помочь князю в поддерживании независимости. Но папа отказал просьбе склавинского князя, так как поддерживал тевтонских епископов, которые за счет склавинов и Великой Моравы желали расширить свои имения и свое владычество. И тогда Ростислав решился на отчаянный поступок: он изгнал из своей державы франкских и тевтонских миссионеров, и выслал посольство к императору ромеев, сообщая через него, что желает христианской веры от патриарха Фокия, а от ромеев — опеки и защиты не только от франков, но и от болгар, живущих на другой границе его владений.
Фокий быстро понял, что пробил час, когда восточная церковь сможет подчинить себе соседствующие с франками склавинские народы, и тем самым, преградить западным путь на восток. И еще, посчитал он, что таким путем уменьшит престиж папы и западной церкви.
Даго стал свидетелем, с какой необыкновенной пышностью были приняты послы Великой Моравы. Уже на границе империи посольский поезд встречали государственные чиновники, одаряя посла множеством драгоценных предметов и приняв скромные подарки для своего императора. В каждом городе, через который проезжало посольство, ему устраивали торжественный прием и снова вручали дары. В столице посла Великой Моравы поместили в великолепнейшем дворце, и первым посетил его самый главный чиновник, логофет дома. Затем одетый в золотые панцири и белоснежные плащи особый отряд гвардейцев императора провел посла во дворец Магнура, где находился зал приемов. Для проезда через город посол Великой Моравы получил великолепного, осыпанного драгоценностями коня. А в тот момент, когда входил он в зал приемов, в глубине раскрылись занавеси, открывая специальное возвышение, где стоял золотой императорский трон, на котором восседал сам повелитель. Все присутствующие, увидав его, пали на колени, и только посол направился к трону, остановившись на плите из красного порфира, вделанной в пол. Только здесь опустился он на колени и, согласно церемониала, трижды поклонился императору Михаилу III. Посол передал императору поздравления от своего повелителя, Ростислава, а потом вручил письмо с просьбой прислать монахов для распространения христианства.
Император Михаил выглядел восхитительно. Не только для посла, прибывшего из такой далекой как Великая Морава страны, но и для всех очевидным было, что он воплощает собою Бога-Солнце, и то, что власть свою получил он от самого Христа. Впрочем, иногда и сам он короновал изображенную на иконе голову Иисуса, давая тем понять, что и сам является как бы Богом.
Трон сверкал от золота. Император был одет в хламиду, на которую был накинут плащ древнеримских царей. На его ногах были пурпурные сапоги главнокомандующего армией, а на голове — тяжелая
