Рыцарь из ниоткуда. Книга II. Сборник (СИ) - Бушков Александр Александрович
Как ни странно, в первую очередь он почувствовал раздражение — опять всякое быдло… Пошевелился. И получил сзади подзатыльник с напутствием:
— Сиди смирно, как в королевской ложе, фраер дешевый…
Оказалось, его руки пониже локтей примотаны к поручням кресла толстенными мотками широкой прозрачной липкой ленты: прием нехитрый, но обездвиживающий не хуже веревок. Все понятно, подумал он, прогоняя остатки боли одним из хелльстадских заклинаний, произнесенных мысленно. Судя по рожам и тому, что уже произошло, — коллеги Удава по ремеслу. Черт, но ведь заверяли, что такого здесь не бывает…
Усатый мельком оглянулся на него (они с Яной оказались в профиль к Сварогу):
— Больно, суслик? Ну не все же время там изящным женским пальчикам озорничать, может и ботинок прилететь… Потерпи. Пройдет.
Повернулся к Яне, уже успев вплотную притиснуть ее к стене, приложил к щеке длинное лезвие стилета:
— Детка, ты же не хочешь, чтобы тебе личико порезали? Тогда стой смирно, как статуя в музее…
Яна играла великолепно: уставилась на него снизу вверх невероятно испуганно, прямо-таки в ужасе, губы дрожали, на глаза навернулась пара слезинок. Пролепетала:
— Не надо, пожалуйста…
— Как будет угодно даме, — усмехнулся усатый. — Ты, главное, не дергайся, и все будет, как в лучших домах, — убрал стилет в ножны под пиджаком, положил ей руки на плечи, прижав к стене, громко прочитал надпись на ее майке: — Всегда верна очередному другу… Похвальное качество, детка. Могу тебя обрадовать: поскольку твой очередной друг — это, точно, я, верность тебе хранить всего ничего, часика два…
Остальные жизнерадостно заржали, в том числе и тип за спиной Сварога. Усатый одним резким рывком поднял майку Яны до горла, принялся оглаживать грудь умело и неторопливо. Яна уставилась в потолок, явственно всхлипнула.
— Ну-ну, без соплей, — сказал усатый. — Ничего страшного с тобой не будет… и ничего нового. Такие девочки должны быть общественным достоянием, а не принадлежать какому-то одному эгоисту… Радость моя, слушай расклад: мы сейчас пойдем в спальню и пару часиков побалуем по полной программе… Можешь не беспокоиться: резинка будет. Вот попке она ни к чему… Если будешь послушной, мной и ограничится. Начнешь барахтаться или вовсе кусаться и царапаться — пропустят все. А потом заберем с собой. Есть возможность тебя переправить в уютный тихий бордель, откуда ты уже не выйдешь. При таком раскладе твоего дружка, конечно, придется пристукнуть, чтобы не наболтал лишнего дядькам в форме… Ну, ты можешь соображать в темпе? Решай давай.
— Вы правду говорите? — задыхающимся голосом спросила Яна. — Что — вы один? И уйдете потом?
— Святую правду, крошка.
— Хорошо…
— Ну вот и умница. Стой спокойненько, а мальчик тебя для начала немного погладит… — Он чуть отступил, расстегнул ремень, пару верхних пуговиц, грубо схватил Яну за кисть и запихнул ее ладошку к себе в брюки. — Изучи-ка как следует… Ну?
Ни малейшей тревоги Сварог не испытывал — в любой миг могла повториться финальная сцена инцидента в таверне «Рог единорога». Злости, в общем, тоже — происходящее можно было назвать издержками производства, досадным промахом, который легко поправить. Ему просто-напросто чертовски хотелось побеседовать один на один с этим скотом в ближайшем темном переулке — и непременно с голыми руками, без всякого оружия…
— Ну, как тебе?
— Впечатляет… — почти прошептала Яна со слезами на глазах.
— Не тебя первую, не тебя последнюю… Посолиднее будет, чем у твоего фраерка, а? — Он расстегнул на Яне шортики, запустил туда руку, досадливо поморщился. — Что ж ты ножки так сжала, глупая… ничего, в спальне раздвинешь. А пока… — Он мельком посмотрел на Сварога. — Прелюдию сыграем прямо здесь, пусть посмотрит. Очень хочется мне этого барана легонько наказать. За то, что сидел в кабаке как пуп земли и с хозяйским видом цедил: «Дама больше не танцует». Ничего, станцует… — Он отступил на шаг, стал расстегивать последние пуговицы на брюках. — Ну, становись на коленки, сладкая. В жизни не поверю, что такую красоточку мужики не научили в рот брать. — и выпростал свое немаленькое хозяйство. — Ну, давай на коленки, и ротик разевай, да выплевывать не вздумай…
Сварог громко произнес в пространство:
— А не пора ли кончать?
— Пора, — отозвалась Яна уже совершенно другим голосом. — Надоел, хам дешевый…
Ее очаровательное личико во мгновение ока стало собранным, жестким, волевым. В следующий миг троих словно прошил электрический разряд, и они замерли — двое как стояли, так и остались стоять, а усатый оказался в нелепой позе, так и держа обеими руками свое любострастное хозяйство. Сварог не видел, что произошло с четвертым у него за спиной, но не сомневался — то же самое, торчит истуканчиком. Вот так, ребятки. Долго ли умеючи…
Яна преспокойно привела в порядок одежду, подошла к Сварогу, чиркнула указательным пальцем по моткам липкой ленты, на миг пахнуло сухим жаром, и они распались надвое, оставив лишь разрезы с опаленными краями. Сварог вырвал руки из раздавшихся в стороны толстых полуколец. Яна прыснула.
— Что смешного? — проворчал Сварог.
Проследил ее взгляд и сам не удержался от улыбки — очень уж потешно выглядел усатый главарь, так и застывший в крайне нелепой позе, по-прежнему держа обеими руками свое достоинство… Лицо у него было таким же тупым, лишенным всяких эмоций, как и физиономии остальных (за креслом Сварога, точно, стоял ряженый посыльный).
Подойдя к главарю, Яна сказала без малейшей злобы:
— Ты бы убрал и застегнулся. Малоэстетичный из тебя статуй, горе луковое…
Он произвел все необходимые манипуляции механическими движениями робота и застыл, подобно остальным, в позе стойкого оловянного солдатика. Сварога так и подмывало качественно заехать ему под глаз, но он сдержался — не по-мужски бить человека в таком состоянии — все равно что связанного пинать…
— Как выяснилось, ты и на здешних бандитов убойно действуешь, — фыркнул он.
— Я же не виновата, что я красивая, — сказала Яна.
Она ничуть не выглядела рассерженной — и правда, с чего бы вдруг? Похоже, небольшое скверное приключение со вполне ожидаемым финалом ее лишь забавляло.
— Я вот прикидываю… — сказал Сварог. — Вряд ли они стали широко оповещать братьев по разуму, куда собрались. Считали тебя своей личной добычей.
— Вот и мне так кажется… Ну что, я их отправляю напиться до беспамятства, чтоб оказались под столом.
— И память… — заикнулся было Сварог.
— Ну, конечно, — сказала Яна. — Все, как в Саваджо…
Глава VI
ОДИН, МЕЛАНХОЛИЧНЫЙ
Она, сложив руки на груди, смешливо оглянулась на Сварога и скомандовала тоном старого фельдфебеля:
— Всем построиться в одну шеренгу!
Четверо добросовестно выполнили приказ, постаравшись даже принять некое подобие военной стойки.
— Слушайте внимательно и исполняйте в точности, — сказала Яна наставительно. — Сейчас вы все четверо поедете в ближайший кабак, лучше всего такой, что работает до утра… знаете какой-нибудь поблизости?
— «Пьяный осьминог», — граммофонным голосом отозвался главарь. — Два квартала отсюда, открыто круглосуточно…
— Отлично. Денег хватит, чтобы просидеть до упора?
— Достаточно, — ответил главарь тем же жестяным голосом.
— Совсем хорошо… Поезжайте туда и пейте, пока не отправитесь под стол, — продолжала Яна. — О нас забыть начисто. Вы нас никогда не встречали, никогда не видели, ничегошеньки о нас не знаете. Все понятно?
— Понятно, — ответили нестройным хором четверо.
— Шагайте, корявые, можно не в ногу…
Они гуськом направились к двери, вскоре со стуком захлопнувшейся за ними. Выйдя ради интереса в прихожую, Сварог смотрел, как они тем же механическим шагом заводных игрушек проходят по дорожке, как садятся в фургончик, и он отъезжает с нормальной скоростью, без всякой спешки, не вихляя.
Вернувшись в гостиную, Сварог сказал:
