Майкл Роэн - Кузница в Лесу

Но не только Элоф испытывал неудобства. Восходящее солнце заполонило Лед мириадами ослепительных отблесков, от которых через некоторое время начиналось головокружение, сопровождаемое резью в глазах. Хуже всего приходилось Иле: она низко надвинула свой капюшон, чтобы защитить зрение, но вскоре все равно почти ослепла. Ее сородичи, как вспомнил Элоф, обычно носили нечто вроде козырька или полумаску с узкими прорезями для глаз, когда им приходилось пересекать такие ярко освещенные места. Но здесь у них не было ничего, кроме тонкого шелкового шарфа; обмотав его вокруг головы, Иле хотя бы могла видеть, куда она идет.

Несмотря ни на что, они шли быстрее, чем опасались, да и путь оказался не таким трудным. Здесь, на южной окраине, Лед не напирал всей своей массой на горную гряду, как на севере, — ледяной покров был тоньше, а расщелины и моренные гряды были расположены дальше друг от друга и подверглись более сильной эрозии. Весеннее солнце согревало путников и размягчало плотный слежавшийся снег на поверхности глетчера, хотя и не превращало его в опасную полужидкую кашицу, как в самые жаркие дни короткого лета. У них была талая вода для питья, бежавшая ручейками по мелким ледовым промоинам, хотя приходилось согревать ее во фляжках, чтобы не ломило зубы. Тем не менее переход был очень утомительным, и Иле с Элофом даже не радовались коротким привалам, которые время от времени устраивал Керморван.

Наконец, когда солнце пересекло полуденную отметку, высокий воин издал возглас и указал рукой вперед. Белые пустоши впереди вдруг перестали казаться бесконечными. На границе между ярким Льдом и белесым небом появилась темная полоска, токая и извилистая, но уже через несколько шагов она расширилась и стала более отчетливой.

— Земля! — воскликнул Рок. — Это конец Льда!

Элоф с трудом подавил желание пуститься бегом; от восторга он утратил контроль над болью и сейчас ощутил ее еще острее, чем раньше. Как выяснилось, они не могли торопиться; несмотря на шарф, зрение Иле быстро ухудшалось, и она уже не могла поддерживать прежний ритм движения. Прошел еще не один час, прежде чем они достигли своей цели.

Все это время земля открывалась перед ними. Сначала они видели лишь плоскую равнину, темную и туманную, с блестящими пятнышками и прожилками снега, воды или болот — на таком расстоянии нельзя было судить с уверенностью. Она очень напоминала сумрачные тундры и мерзлые болота Туонелы на западе, но все же выглядела бесконечно более привлекательной, чем Лед, по которому они шли. Но по мере приближения к краю ледника они стали замечать первые слабые признаки перемен, приходящих со сменой времен года. Вместе с ветром доносились жалобные птичьи крики: косяки серых гусей проплывали под облаками и собирались в огромные стаи на поблескивающей водной поверхности далеко на юге.

— Должно быть, у границы Льда талые воды слишком холодны для них, — со вздохом сказал Керморван. — Что ж, пока что будем искать другую дичь для охоты. Осталось уже совсем немного!

Но когда они наконец приблизились к краю Льда, то замерли в растерянности и разочаровании. Хотя здесь ледниковый покров был довольно тонким, глетчеры возвышались над землей, словно изогнутые стены и крепостные башни; прямо у ног путников разверзлась пропасть. Редкие бреши вели к опасным крутым склонам или заснеженным скалам с каменными осыпями вроде той, у которой Ворон оставил их после ночной скачки. Элоф столкнул вниз небольшой булыжник, и путники почти сразу же имели сомнительное удовольствие видеть, как он увлек за собой по склону целую лавину других камней, грохочущих и исчезающих в полумраке. Они молча переглянулись, посмотрели на заходящее солнце, неумолимо приближавшееся к горизонту, и приступили к поискам.

Как ни странно, именно Иле, несмотря на снежную слепоту, первой обнаружила спуск. Когда они пересекли широкий скальный выступ, она крикнула, что Лед издает какой-то глухой звук под ее ногами, а в следующее мгновение — что она слышит журчание воды, текущей внизу. По ее настоянию они последовали за этим звуком вдоль утеса и вскоре вышли к краю глубокой расщелины, почти невидимой сверху. Очевидно, когда-то она была частью тоннеля, но вода подмыла своды, и ледяной потолок обвалился, оставив лишь гладкие стены, как будто сделанные из зеленого стекла. Ложе тоннеля представляло собой фантастический лабиринт промоин и небольших водопадов, стекавших по крутому склону к тенистому подножию. По этой своеобразной лестнице можно было постепенно спуститься вниз.

— Но что проделало эту громадную дыру? — озадаченно спросил Рок после того, как они осторожно спустились на скользкую поверхность. Он вызвался идти впереди и вырубать опоры для рук и ног своей палицей. — Ведь не этот жалкий ручеек, верно?

— Вряд ли, — ответил Элоф. Забыв о новой боли, которой стоило ему каждое прикосновение к ледяной поверхности, он с глубоким изумлением разглядывал причудливые гофрированные желоба, ледяные колонны, уступы и ванны, наполненные талой водой. Тонкий ручеек с веселым журчанием сбегал по промоинам и каскадами струился вниз, словно передразнивая большие водопады. — Если столько воды течет здесь в первые весенние дни, представь себе, какой бурный поток будет в разгар лета!

— Ты и сам наполовину не представляешь этого, молодой человек, — сухо заметила Иле за его спиной. — Весной тает так много льда, что напор талой воды может прокладывать такие тоннели даже вверх по склону или прорывать огромные дамбы из моренных гряд, заливая окрестности и разбрасывая валуны лишь для того, чтобы снова замерзнуть с наступлением холодов. Но для ледника такая потеря воды — ничто, даже меньше, чем капли пота, которые мы смахиваем со лба. Для Льда в целом она вообще неощутима, потому что столько же или еще больше воды возвращается назад зимой в виде снега и инея. С тех пор как мы вышли в путь, мы видели три большие реки, и все они питаются талой водой.

Керморван, помогавший Иле, восхищенно покачал головой.

— Мы так мало знаем об этом! Если бы последние короли Морвана посоветовались с дьюргарами, они бы не считали Лед столь далекой угрозой и многое было бы спасено от разрушения. Знания не были переданы в срок, и теперь нам приходится добывать их еще более дорогой ценой.

— Знания сами по себе хороши, — угрюмо сказала Иле. — Но вот кто будет пользоваться ими?

— В самом деле, кто? — рассеянно спросил Элоф и неловко приобнял ее, помогая ставить руки и ноги в зарубки, сделанные Роком.

— Эй, что за поведение! — запротестовала она. — Смотри, куда суешь свои руки!

Керморван, идущий сзади, невольно рассмеялся.

— Крепитесь! — крикнул Рок, спустившийся на бортик ледяного бассейна. Он выглянул за край и добавил: — Отсюда уже недалеко!