Наталья Пешкова - В центре чужой Игры

О! Конюхи явились! Догадались поесть принести! Очень вкусненько! Ладно, живите, я вас не буду трогать… сегодня. А сапоги, закинутые в одну кучку у входа, не считаются, во-первых, это раньше было, до моего обещания не пакостить, а во-вторых, чистить надо конюшни, вот. И к лысику это не относится, он меня своими поцелуйчиками уже достал. Интересно, вытащенный из его сумки и съеденный кусок ориэйла[60] за месть считается? Вот и я думаю, что нет. Подумаешь, проголодалась бедная лошадка, тьфу, бедный благороднейший конь, перекусил немного, что такого. Значит, будем думать. У меня ещё вся ночь впереди.

Кроме Князя в кабинете находились Эйри, Имар и ещё один золотоволосый эльф. Суартинавэль Авилэр сидел за своим рабочим столом, на котором в этот раз царил почти идеальный порядок. Оборотень и незнакомец расположились в креслах, переставленных поближе к столу (справа и слева от него). Тай провел меня в центр комнаты, положил перед Князем кристалл и присел на диванчик рядом с Имаром. Теперь, когда парни были рядом, их внешнее сходство очень бросалось в глаза. Оба черноволосые невысокие стройные, черты лица почти один в один, разве что цвет глаз отличается: у Имара — голубые, у Тая — фиалковые. Братья что ли? Араж драный, меня скоро казнят из-за какого-то непонятного проклятия, а я о всякой ерунде думаю. Хотя, чего мне теперь бояться? Дважды всё равно не убьют.

Я сходил к дивану, подтащил его в центр комнаты и демонстративно на него уселся, состроив самую невинную рожицу, под сдавленный кашель пытающих не рассмеяться мальчишек с дивана. Сейфи смерил меня взглядом и недовольно нахмурился, золотистый Советник приподнял бровь, а Суар заулыбался. Может, не всё потеряно?

— Сидеть в присутствии Князя разрешается только Лордам и тем, кому он сам позволит, — сообщил мне Советник.

— Пусть сидит, — усмехнулся делар Авилэр. — Его отец оказал нам неоценимые услуги, я думаю, что мы можем позволить мальчику некоторые вольности. К тому же после произошедшего ноги его вряд ли держат.

— О да! Его отец, — улыбаясь, протянул золотоволосый, выделив голосом слово "отец", — в некоторых делах просто незаменим, такие кадры терять нельзя. Уже который год здесь под иллюзией эльфа болтается, и пока никто не догадался, кто на самом деле скрывается под этой маской.

Ай да Сейфи, и здесь отличился. Мне вот интересно, найдётся ли кто-нибудь, кому ушлый оборотень не "оказывал услуги".

— Что скажешь, Вуайли? — спросил Суар. — Ильсан является Отражением тура-найлис?

Советник даже глаза закрыл, внимательно меня рассматривая. Мне уже доводилось попадать по такой "взгляд" мага — неприятная штука, доложу я вам: ощущения, что тебя на части разобрали, каждую в руках повертели-посмотрели, и обратно собрали, а если сопротивляешься — ещё и боль.

— Да, — сказал маг через минуту, — мальчишка, несомненно, Отражение. И он об этом не знает. Нет, — покачал головой Вуайли, откидываясь на спинку кресла, — это ж какой надо быть сволочью, чтобы собственного сына так подставить! Девчонку, кстати, я тоже проверил — она действовала неосознанно. Впрочем, Орудие обычно совершенно не помнит о том, что делало под воздействием проклятия. Все негативные последствия я снял, установил защиту, теперь никакие проклятия на неё не подействуют. В общем, Источник определен, основания для оправдательного приговора Отражению и Орудию присутствуют. Только… уж очень мальчишка много знает о наших делах. Сейфи, ты не боишься, что он проболтается.

— Нет, не боюсь. Он не предаст, поверь моему чутью. Ильсан мальчик хороший, хоть и совсем безбашенный. Зато — везучий, другому такие шуточки давно бы боком вышли. Но болтать о наших делах он точно не станет.

— Если наши враги захотят получить информацию, — не сдавался Советник, — то они найдут для этого необходимые средства и способы. Прочитать могут, как я, к примеру.

Тут оборотень расхохотался и предложил:

— А ты ещё раз попробуй!

Маг закрыл глаза и снова попытался влезть в мою голову. Нарф их задери, у меня там проходной двор что ли? Залезай, кто хочет, ищи что надо? Ну уж нет! В ту же секунду эльф схватился руками за голову и застонал:

— Что это? Меня словно дубиной по голове ударило! — возмущенно воскликнул он.

Ну почему словно? — невинно подняв глазки к потолку, подумал я.

— Вот-вот, — хихикнул Сейфи, — меня тоже, когда я в первый раз пытался его с помощью адира[61] просканировать.

— Первый раз? — заорал я. — Так ты что постоянно в моих мозгах пасёшься?

— Нет. Говорю же, не смог ничего увидеть — там такая защита, что стая аражей не пробьётся.

— Но ведь у меня в прошлый раз получилось? — удивлённо спросил Вуайли, морщась и потирая висок.

Получилось у тебя как же, — мелькнула ехидная мысль. — В открытые ворота каждый дурак войдёт!

Видимо, делар Авилэр что-то такое сообразил, так как, усмехаясь, заявил:

— Я думаю, мальчик просто позволил тебе это сделать, Вуайли. Вот что, парень, — обратился ко мне Князь, — иди к себе, жди, комнату не покидать. Как только будет принято решение, за тобой придут.

Сейфи встал и, провожая меня, шепнул:

— Не бойся.

Но я скинул руку оборотня со своего плеча, злобно на него зыркнув, и вышел в коридор.

Еле выстоял ночь с этими тупыми лошадками, даже пообщаться не с кем. Днём гулял по заднему двору корчмы, попробовали бы они меня не пустить — тыгыдымские кони в конюшнях стоять не любят! Приходил Сэм, спрятал около забора гурс. Вечером к лысику заявился этот гад Ярич. Эта аражева сволочь собиралась отравить моего меле, я еле успел у человечки бутылочку с молоком выбить. Я тогда хотел Ярича покусать, куда достану — если б Зар меня не остановил, ходить бы этому придурку с примочкой на заднице.

Лысик с гадом договорились вечером встретиться и отпраздновать покупку уникальнейшего коня. Толстячок прям так и сказал "уникальнейший конь". Может, простить его? Или нет? Но Яричу я точно в вино гурс подсуну, чтоб знал, как моих меле обижать!

У кабинета Князя обнаружились Найвэн и мурат, которые отправились меня провожать (скорее конвоировать!) в мою спальню. Пёс сначала дулся из-за того, что его заперли, но потом, ненадолго уставившись в пустоту, будто слушая кого-то, сменил гнев на милость, даже встал на задние лапы и лизнул меня в нос. В комнату Найвэн не пошёл, оставшись у двери (якобы для безопасности!), мурат на него рыкнул и, вскинув голову, прошествовал вслед за мной. Я уселся на пол около окна, подтянул к себе, как большую плюшевую игрушку, подошедшего опрометчиво близко Лохматика. Тот не сопротивлялся. Так мы с ним и сидели в обнимку, ждали "решения". Я жаловался на судьбу, он или фыркал мне в ухо, или пытался обмуслякать лицо. Правда, когда я называл его Лохматиком, пёс недовольно взрыкивал. Когда кличка прозвучала раз в шестой, он притащил со столика пудру, рассыпал по полу и когтем вывел "ЛоурСан". Ого! Так он ЛоурСан, оказывает. Лурсиком будет!