Дэн Абнетт - Возвышение Хоруса

— Возможно, предложенная Императором модель слишком тесна, — решительно ответил Хорус.

Возникла пауза. Многие из собравшихся обменивались недоуменными взглядами.

— Ну вот! — воскликнул Сангвиний, нарушив неловкую тишину. — Неужели вы всерьез можете допустить мысль, что наш Воитель замышляет неповиновение Императору, своему отцу?

Примарх громко рассмеялся собственному предположению, и после этого на нескольких лицах тоже появились улыбки.

Абаддон не улыбался.

— Император, возлюбленный всеми, — заговорил он, — направил нас воплотить его волю и сделать освоенные области космоса безопасными для человечества. Его приказы ясны и определенны. Мы не можем проходить мимо чужаков или псайкеров, подвластных тьме варпа, мы должны объединить в одно целое разрозненные ветви человечества. Такова наша цель. Все остальное — кощунственное нарушение его повелений.

— И одно из его повелений — это назначение меня Воителем, — сказал Хорус. — Единственным наместником для воплощения его мечты. Идея Великого Похода родилась в Эпоху Раздоров, Эзекиль. Она родилась из войны. Наше стремление покорять и очищать сформировалось в те времена, когда любая чуждая нам раса представляла опасность, когда любое человеческое общество, не вошедшее в Империум, оказывало вооруженное сопротивление. Война была единственным решением. Не было места никаким тонкостям. Но с тех пор прошло два столетия, и мы столкнулись с другими проблемами. Основная тяжесть войн осталась позади, и потому Император вернулся на Терру, оставив нас заканчивать работу. Эзекиль, интерексов нельзя отнести ни к ксеносам, ни к откровенным врагам. Хочется верить, будь здесь Император, он непременно осознал бы необходимость адаптации. Он не хотел, чтобы мы разрушали все на своем пути, если на то нет веской причины. И он облек меня своим доверием именно на случай необходимости такого выбора.

Воитель обвел взглядом лица присутствующих.

— Он доверил мне принимать решения вместо него. Он верит, что я не наделаю ошибок. От его имени я могу по-своему интерпретировать политический курс. И я не позволю втянуть нас в войну из-за чьей-то безрассудной покорности.

Прохладный вечер постепенно спустился по ярусам города, и под густыми кронами деревьев, шелестевшими под дуновением океанского бриза, для освещения тротуаров и лестниц зажглись холодные белые фонари.

На эту часть ночи Локену выпало дежурство по наружной охране. Командующий ужинал во дворце Джефты Науда с генеральным командиром и другими почетными гостями. Незадолго до этого Хорус заверил морнивальцев, что воспользуется этим случаем, чтобы в неофициальной обстановке выяснить на данный момент хотя бы принципиальную вероятность признания интерексами Императора в качестве истинного лидера человечества. Выносить подобное предложение на официальные переговоры пока было бы рискованно, поскольку итераторы прогнозировали решительный и бесповоротный отказ. И потому Воитель решил выяснить отношение городского военачальника к данному вопросу в такой обстановке, где во избежание прямого давления можно было испробовать предположения. Эта идея не слишком нравилась Локену, но в деликатных политических вопросах он полностью доверял Воителю. Пошла уже третья неделя их бесплодного визита. Двумя днями ранее примарх Сангвиний все же покинул Ксенобию и вместе со всеми Кровавыми Ангелами вернулся на территорию Империума.

Хорус ни за что не хотел его отпускать, но отъезд был обоснованным. Только Сангвиний мог обеспечить Хорусу еще немного времени на переговоры с интерексами. Он собирался заняться самыми неотложными делами, требующими внимания Воителя, и тем самым успокоить наиболее нетерпеливых просителей, требующих немедленного возвращения Хоруса.

Жилищем Науда оказалось весьма приметное здание, расположенное почти в самом центре города. Шестиэтажный дворец господствовал над одним из самых широких ярусов и был сооружен из черных металлических конструкций, заполненных мозаикой из лакированного дерева и цветного стекла. Интерексы не приветствовали появления в городе вооруженных иноземцев, но ради августейшей персоны Воителя было сделано исключение, и ему предоставили право взять с собой небольшую группу телохранителей. Большая часть значительного контингента Имперских войск на ночь оставалась в Экстранусе. Торгаддон с десятью отборными воинами своей роты вошел во дворец в качестве личной охраны Воителя, в то время как Локен, тоже с десятком своих людей, наблюдал за окрестностями.

Для этого задания Локен выбрал Шестое отделение Десятой роты, тактическую группу с Валькура. Вместе с ветераном Космодесанта братом-сержантом Кайрусом они распределили людей у главного входа и составили схему патрулирования.

В доме было тихо, в городе тоже. Океанский бриз шелестел в кронах деревьев, слышались плеск и звон декоративных фонтанов да негромкие мелодии арий. Локен переходил от одной комнаты к другой, постоянно пересекая границу света и тени. Почти все внутренние помещения освещались скрытыми в стенах источниками, так что наружу падали разноцветные прямоугольники света. Время от времени Локен встречал патрульных Валькура, кивал им и перебрасывался парой слов. Гораздо реже попадались слуги, входящие или выходящие из парадного зала, или часовые из собственной охраны Науда. В основном это были гливы в боевых доспехах; они ничего не говорили, но в знак приветствия отдавали честь.

Дворец Науда был настоящим собранием драгоценных предметов искусства, но некоторые образцы казались Локену загадочными и абсолютно чуждыми его пониманию. Произведения искусства располагались в изящных нишах или стояли на отдельных постаментах, мерцая в свете охранных лучей. Кое-что было понятно и просто. Портреты и бюсты, рисунки и небольшие скульптуры, изображения благородных представителей общества интерексов и их семейств, этюды с животными или полевыми цветами, горные пейзажи, любопытные и искусно выполненные модели неизвестных миров, представленных в разрезе, словно слои луковой шелухи.

В нижнем холле восточного крыла дворца Локен наткнулся на одну вещь, которая особенно привлекла его внимание. Это была книга, старинный фолиант, потрепанный, украшенный миниатюрами, освещенный собственным защитным полем. Сначала взгляд капитана остановился именно на таинственных иллюстрациях — изображениях бесов, призраков, ангелов и херувимов.

Затем Локен понял, что текст написан на старинном наречии Терры — том самом, что сохранилось со времени, предшествующего «Хроникам Урша», до сих пор лежавшим на его столе недочитанными. Локен стал внимательно разглядывать книгу. Взмах его руки перевернул страницу, не нарушив статического поля охраны. Локен перевернул еще несколько страниц, пока не добрался до титульного листа и не прочел заглавие, написанное золотом на деревянной обложке: «Невероятная история Зла. Да будет предостережением Человечеству от злоупотребления колдовством и соблазна демона».