Светлана Кобелева - История Стража: кинжал Судьбы

Вот детство: теплые объятия, ласковый голос и безграничное доверие. Вот чуть старше: холодная ладонь, которая держит за запястье и тянет вперед, хмурое лицо, злые слова, заплаканные глаза, на душе противно и страшно, очень страшно. Куда его ведут? Затем мороз по коже и одиночество — все ушли… Она ушла — его мать. Потом горькие слезы над могилой, ядовитый шепот за спиной: выродок, смерд… Вот еще старше: прекрасная девушка, сладостный смех, горячая волна в груди, прерывистое дыхание… безграничное доверие. И вновь злобный смех за спиной, и та же девушка, но в объятиях другого — гнев, обида, ревность. Ее презрительный взгляд и ядовитая усмешка — слабак… Желание отомстить было настолько сильным, что, казалось, еще немного и выплеснется наружу темным противным комком слизи. Ясная мысль в голове — нельзя любить, нельзя верить… Затем противный похотливый взгляд Государя, его противные касания, противный шепот и из горла вырывается крик: "За что? Почему я?".

Воспоминания закрутились, завертелись перед глазами, как будто спеша показать самое главное, важное… Темница и горькая правда на устах — он племянник Государя…

Вот почему его не убили, как остальных, а оставили жить — запасной вариант, потеха для глаз, услада для тела. Ворф, до чего же противно. И вновь перед глазами замелькало…

Женский смех, похотливые взгляды — его хотят, о нем мечтают… скучно… противно. Новая девушка — интерес, любопытство. Кто она? Магичка? Желание овладеть ею, покорить, сломить… Неудача — обида, злость, азарт! Затем ужас понимания сотворенного, оглушающая вина, желание изгладить вину, исправить и понимание невозможности всего этого. И готовность умереть за то, чтобы его простили, приняли, полюбили, ведь он тоже может любить…

Стыдно, до чего же стыдно за то, что думала, чем готова была пожертвовать, чем пожертвовала, на что толкала и чего добилась… Вина горькой слюной скопилась во рту, которую никак не удавалось сглотнуть. Водоворот чужих мыслей, чувств захватывал все сильней, заставляя еще крепче прижимать к себе Алукара. Если отпущу… если хоть на миг выпущу его из рук — меня не станет… не станет… Слезы потекли из глаз, страх раздирал мое сердце на части… страх и вина перед Алукаром, перед самой собой… перед кем? Кто я? "Ката?" Вопрос? "Ката!" Восклицание? "Ката" Утверждение? Темнота…

21

Кетан бежал сломя голову, продираясь сквозь заросли — не знал зачем, почему, но бежал, чувствуя, что надо!!! Страх сковал сердце — что-то должно произойти, что-то неправильно, неверное… Надо это было остановить, но он не успевал… Миг и Кетан оказался на поляне сплошь покрытой телами местных жителей. В тот момент, когда в его сознание ворвалась мысль: "Они мертвы?", его блуждающий взгляд зацепился за девушку с головы до ног испачканную в крови. Она, как маленького ребенка, укачивала на руках темноволосого мужчину. Сердце екнуло, сбилось с ритма — он даже не заметил, как затаил дыхание, пока не закололо в груди. О, нет! Ката? Как будто услышав его, девушка повернулась к нему, но ее безумные, остекленевшие глаза смотрели сквозь него. НЕТ!!! Ката! Она сглотнула и скривилась, как будто выпила настойку полыни, после чего замерла, прекратив раскачиваться в разные стороны. Кетан сам не заметил, как рванул к ней, как сжал ее в объятиях, боясь отпустить, как будто если он это сделает, то она окончательно сойдет с ума!!! Он продолжал шептать ее имя, ощупывая тело, боясь наткнуться на рану, но она была физически невредима… Только это была уже не она… Кетан прижал ее к себе еще крепче, не желая даже думать о том, что Каты может больше нет. Она же, как послушная марионетка, затихла в его объятиях, так и не выпустив из своих рук труп Алукара…

ТАНГЕР

1

Мягкий морской бриз трепетал мои волосы — на душе было спокойно, тепло. Я оглянулась в поисках Кетана и заметила его у правого борта корабля. Он наблюдал за медленно выплывающими из тумана холмами — мы приближались к земле названной Пустошью Горячих Ветров. Приятно было просто наблюдать за ним в лучах восходящего солнца. В моей груди разросся горячий комок и расространился по всему телу — только благодаря Кетану, я осталась жива… Ведь после того, как потеряла сознание и очнулась здесь на борту, ничего не могла вспомнить, совсем ничего: как оказалась на корабле, что произошло с жителями деревни, с теневыми призраками… На мои же уговоры все рассказать, Кетан лишь хмурился и не отвечал. Только становился еще ласковее, нежнее, окутывая меня такой заботой, что я боялась лишний раз шелохнуться, чтоб его не потревожить. Он так сильно исхудал, казалось, даже постарел на пару лет, что каждый раз, когда мой взгляд устремлялся к нему, сердце сжималось от жалости. С каждым прошедшим днем Кетан выводил меня из той темницы, в которой я оказалась по своей вине, все ближе к свету. И вскоре ночь перестала для меня быть Ворфским пленом, наполненным кошмарами о том, что совершила. Его любовь подарила мне новый мир, новую жизнь, отогнав страхи и угрызения совести… И мысль о том, что из-за меня погибло столько людей постепенно перестала вводить в транс. Было больно, но теперь с этим можно было жить. Нет, правильнее сказать — наслаждаться жизнью до тех пор, пока не прийдет мой черед расстаться с ней. И к этому я уже была готова, ведь больше всего на свете мне не хотелось потерять Кетана, стать причиной его смерти. Он обернулся, и я заметила, как на щеке его что-то блеснуло, а на лице отразилась смесь удивления и смущения. Чтоб скрыть свои слезы, Кетан резко отвернулся.

Когда же я приблизилась, он обнял меня и прошептал:

— Как ты?

Я лишь могла потереться о его грудь и удовлетворенно промычать что-то невразумительное в ответ. Не хотелось говорить, хотелось просто стоять так рядом с ним, ни о чем не думая. Нельзя…

— Кетан…

Он вновь нахмурился, как будто предчувствуя то, что я хотела спросить, но затем грустно улыбнулся и произнес:

— Они живы, все живы — ты их спасла.

— Правда? — я напряглась в его объятиях, стараясь по глазам определить — лжет он мне или нет. — Тогда почему ты молчал? Ведь неизвестность была хуже любого наказания.

Кетан вздрогнул, как удара и прошептал:

— Прости, что молчал так долго…

И тогда я поняла, что он лжет. Точнее говорит не всю правду. На сердце вновь стало тяжело, но я постаралась сделать вид, что верю — ему ведь тяжелее… Как он мог меня простить? Как?

— Орхан? — я даже не обратила внимания, как дрогнул мой голос, а Кетан заметил и прижал меня к себе крепче.

— Все хорошо, Ката. Поверь, Орхан благодаря тебе теперь может спать спокойно, вот только пару дней побудет в трауре по случаю твоей кончины, после чего вновь начнет жить своей прежней жизнью.