Ф. Каст - Соблазненная

— Но ты ему поверила, — выговорил Старк побелевшими губами.

— Нет! Я же не поверила в то, что он Эреб! И не говорила этого.

— Нет, Зо, Старк прав. Ты ему поверила . Я слышал, что ты говорила, и выглядело это так, будто ты готова поверить ему — если он бросит Неферет, — вдруг сказал Хит.

Это было уже слишком! Да эти мальчишки кого хочешь с ума сведут!

— Когда вы оба прекратите вести себя, как мои парни? Пора бы оставить в стороне свою тупую ревность и попытаться судить о Калоне объективно!

— Лично я не тупой и ни к кому тебя не ревную, но я тоже считаю, что ты совершаешь огромную ошибку, если собираешься поверить Калоне, — холодно заметил Дэмьен.

— Он все-таки сломал тебя, Зет, — неожиданно тихо произнесла Шони.

— Ты поддалась его чарам, — поддержала ее Эрин.

— Нет, это не так! Я вовсе не перешла в команду Калоны! Я всего лишь пытаюсь увидеть правду. Что если правда в том, что когда-то он был на стороне Никс? А если так, то, может, он еще сможет снова туда вернуться?

Старк слушал меня, качая головой. Вы не представляете, как он меня бесил!

— Но если это случилось с тобой, почему же, черт возьми, это не может произойти с ним?!

— Он использует твою связь с А-ей, чтобы превращать твои мозги в фарш. Попробуй размышлять здраво, Зои! — медленно произнес Старк, умоляюще глядя на меня.

— Это я и пытаюсь делать — я хочу рассуждать логично и найти правду! Я пытаюсь отбросить все посторонние напластования, включая А-ю, и добраться до самой сути. Разве не так я поступила в отношении тебя?

— Это не одно и то же! Я не был злым на протяжении долгих столетий. Я не обращал целые племена в своих рабов и не насиловал женщин, — ответил Старк.

— Да кто бы говорил! Ты бы с удовольствием изнасиловал Бекку, если бы мы с Дарием тебя не остановили! — заорала я прежде, чем совесть и здравый смысл успели меня остановить.

Старк отшатнулся от меня, как будто я его ударила.

— Он сделал это, — глухо проговорил он. — Он пробрался тебе в мозги, и теперь там нет места для твоего Воина.

С этими словами он развернулся и пошел прочь.

Я поняла, что реву в три ручья, только когда слезы закапали с подбородка мне на свитер. Дрожащей рукой я вытерла мокрое лицо и посмотрела на своих оставшихся друзей.

— Когда Стиви Рей воскресла, она была такая жуткая, что я едва ее узнала. Она была злобная, жестокая и очень плохая. Очень. Но ведь я не отвернулась от нее! Я верила в ее человечность, и с моей помощью Стиви Рей сумела вернуть себе душу, — дрожащим голосом произнесла я.

— Нет, Зои, ты пытаешься себя обмануть. Стиви Рей была хорошей до того, как умерла и воскресла. Мы все знаем об этом. А что ты реально знаешь о Калоне? Не думаешь, что знаешь , а знаешь наверняка ? Что если правда в том, что в нем никогда не было ни добра, ни человечности? Что если он всегда выбирал зло? — спокойно и рассудительно обратился ко мне Дэмьен. — Ты говоришь, что он показал тебе какие-то картины из своего прошлого? Скажи пожалуйста, а какие у тебя основания ему верить ? Ты можешь положиться на его честность? На его порядочность? Что если эти картины были всего лишь очередным обманом? Возможно, то, что он выдал тебе за «правду» есть лишь приукрашенная, частичная и искаженная правда?

— Я об этом не подумала, — пролепетала я. — Но я буду думать.

— Между прочим, Старк все правильно сказал. Что если твоя связь с А-ей и ее воспоминания мешают тебе думать объективно? — спросила Эрин.

Я закивала, рыдая еще громче.

— Зет, очнись, — сказал Хит и взял меня за руку. — Любимый сынок этого Калоны убил Анастасию и едва не прикончил ребят, которые посмели за нее заступиться.

— Я знаю, знаю, — прорыдала я, а сама подумала, что Калона мог быть в этом не виноват. Может, он позволил пересмешникам сделать это только потому, что находился под влиянием Неферет?

Вслух я этого не сказала, но Хит, как всегда, все понял.

— Калона пытается сломать тебя, потому что только ты смогла собрать все добрые силы воедино и вышвырнуть его из Талсы, — напомнил он.

— Афродита видела, что только ты можешь окончательно уничтожить Калону, — добавил Дэмьен.

— Часть тебя создана, чтобы погубить его, — напомнила Шони.

— А другая часть создана его любить, — вздохнула Эрин.

— Ты должна об этом помнить, Зо, — прогудел Хит.

— Мне кажется, тебе нужно поговорить с Афродитой, — вмешался Дэмьен. — Я попробую ее разбудить и приведу Дария. Мы должны как следует все обсудить. Ты подробно расскажешь нам обо всем, что показал тебе Калона в твоем видении, и мы вместе решим, что с этим делать.

Я кивнула, хотя прекрасно знала, что не могу этого сделать. Я не могла говорить с Дарием и Афродитой. Только не сейчас, когда я была в таком состоянии.

— Ладно, только дайте мне время, — всхлипнула я, вытирая лицо рукавом. Джек, наблюдавший за всем происходившим огромными глазами перепуганного щенка, открыл свою «сумочку» и вытащил оттуда упаковку бумажных носовых платков. — Спасибо, — прогундосила я и оглушительно высморкалась.

— Оставь себе, — великодушно предложил он, похлопав меня по плечу. — Вдруг еще придется плакать?

— Вы идите пока к Афродите, ладно? — попросила я. — Я сейчас немного приду в себя и тоже приду.

— Только не задерживайся, хорошо? — попросил Дэмьен.

Я кивнула, и мои друзья гурьбой пошли прочь. Тогда я выразительно посмотрела на Хита.

— Я хочу побыть одна!

— Ага, я догадался, просто хотел сказать тебе кое-что. — Он положил руки мне на плечи и заглянул в глаза. — Ты должна победить в себе то, что чувствуешь к Калоне. Только не подумай, будто я говорю это из ревности или типа того. Я люблю тебя с самого детства, и буду любить всегда. Что бы ты ни сделала, что бы ни сказала, я никогда от тебя не отвернусь. Ты все это знаешь, Зо. Но сейчас я должен тебе сказать, что Калона не такой , как Стиви Рей или Старк. Он из другого мира и из другого теста. Я чувствую, как из него так и прет это безжалостное: «Я хочу править всем миром!» Ты одна можешь его остановить, вот почему он так пытается перетянуть тебя на свою сторону. Он пробирается в твои сны. Он пролез в твой разум, а теперь добрался даже до твоей души. Я знаю это, потому что я ведь тоже связан с твоей душой.

Оставшись наедине с Хитом, я начала потихоньку успокаиваться. Он был такой родной. Он был моей человеческой скалой — неизменной, верной, всегда отстаивавшей все, что было мне дорого.

— Прости, что назвала тебя тупым ревнивцем, — разрыдалась я и громко высморкалась.