Олег ГОВДА - Ролевик: Рыцарь

– Полностью?

– А тебе есть чего стыдиться? – спросил Страж под отчетливые смешки моих спутников.

– Как-то не задумывался над этим вопросом… – дернул я плечом.

– Вот и не надо…

– А совет? Ты обещал совет?

– Я помню, – кивнул Страж. – Когда окажешься по ту сторону черты, закрой глаза. Так будет виднее…

– Без загадок никак нельзя? – вскинулся я. – Надоели…

– Поймешь на месте.

Заметив, что в процессе разговора, я уже приобрел свой первозданный вид, Страж взял меня за руку.

– Гляди и ступай…

Почему великолепный хрустальный грот, переливающийся, манящий игрой миллионов разноцветных искр, додумались назвать Чертой, я так и не понял. Может, у голема с дикцией не все в порядке, а на самом деле имелся в виду Чертог? Но от игры самоцветов я почувствовал такую сонливость, что едва тут же не улегся прямо на пол. Сон буквально вцепился в меня, уютно мурлыча что-то, знакомое с детства… Последним усилием воли я стряхнул оцепенение и закрыл глаза. Мир погрузился во тьму, и только одна искра осталась сиять по-прежнему. Больше в подсказках я не нуждался, так как безошибочно понял: именно за ней я и пришел сюда.

'Слеза Создателя' ждала меня, давно готовая покинуть обреченный мир, чтоб возродить жизнь где-нибудь в другом месте безграничного веера…

Глава двадцать четвертая

Наблюдатель оказался прав. И хотя не так буквально, как в бородатой шутке про супер скорость: вернувшись, я не увидел мелькнувшую в кустах собственную… спину, зато Весняна все так же уютно сопела носиком, просматривая сны. Но это только теория относительности была ко мне благосклонна, а вот закон сохранения энергии завывал тревожной сиреной, звонил в колокола, гудел клаксонами и учинял прочие действия, предусмотренные организмом, на случай всеобщей мобилизации. Кто-то предлагал полцарства за коня, так вот – я с ним совершенно солидарен. Как распорядиться недвижимым имуществом надо еще думать, а коня можно быстро сожрать!

Арагон, гад, обо всем подумал и позаботился: группу эвакуировал, меня с точки снял, вещи оставленные у входа подобрал, а о пайке забыл. Хоть бы сухарь какой-нибудь заплесневелый сунул. Да уж, сытый голодному не товарищ, у него другие заботы… Как увидел 'Слезу' так едва не об…слезился от восторга. Была у меня мыслишка: не отдавать богу трофей, но интуиция подсказывала, что это неправильно. У Арагона ей будет лучше. Ведь акушеры тоже сперва забирают у роженицы плод…

Высосав все из фляги досуха, чтоб хоть как-то заполнить на время Марианскую впадину в животе, я влез в свой доспех и мудро решил чуток покемарить. Сон – та же пища, по крайней мере, голод не так донимает… Но, как известно: благими намереньями…

Сороки застрекотали так обеспокоенно, что разбудили даже Весняну. А вслед за ихним гвалтом, вскоре и топот копыт послышался. Девушка протерла глаза, потянулась, одарила меня ласковой улыбкой и удивленно уставилась на группу всадников, показавшихся на холме со стороны Оплота.

– Вышемир?! А он откуда взялся?.. – проговорила с непонятным мне раздражением, издали узнав по характерной худобе и росту среднего брата. А потом подхватила одежду и шмыгнула в кусты, одеваться.

– Вышемир? – переспросил я. – Откуда и куда бы он не ехал – подоспел вовремя. Надеюсь, домой подбросит? Эй! Путники!

– Кто здесь?!

За любовной суетой день прошел как-то незаметно.

– Вышемир! – позвала громче братца и Весняна. Понимая, что в противном случае придется топать пешком. И голодными… – Это я!

– Весняна?.. – удивился тот не меньше нашего и направил коня к озерцу, ориентируясь на голос. Его спутники остались на месте. – Весняна! Что случилось? Где ты? Я тебя не вижу… – к этому времени он подъехал достаточно близко, чтоб мой доспех перестал прятать меня в сгущающихся сумерках. – А и ты здесь… – воскликнул с отчетливым раздражением в голосе хранитель, когда осознал, кто перед ним. – Вы тут одни? А где все остальные? Остромысл сказал мне, что матушка прислала за тобой не меньше десятка, – добавил поспешно, соскакивая из коня. – И где ваши кони?

– На нас напали разбойники, – ответила Весняна. И только благодаря воинскому умению сотника и его храбрости, я уцелела. Остальные погибли… А коней ночью волки разорвали. Так что не осталось ни коней, ни охраны…

– Угу, угу, – от такого известия хранитель буквально почернел на глазах. – И когда все это произошло?

– Вчера, братец. Вчера… – спокойно произнесла Весняна. – Мы с Игорем только вдвоем уже почти вторые сутки.

Я решил не вмешиваться в разговор будущих родственников. Пусть сами разбираются. А то влезешь, как слон в посудную лавку, потом запаришься осколки выметать.

– Следовательно, я вижу перед собой твоего мужа и будущего графа Зеленца? – иронически поинтересовался в сестры Вышемир. – Что ж, поздравляю. Думай обо мне, сестричка, что хочешь, но лично я всегда желал тебе только добра и счастья. Значит, гуляем свадьбу? Ах, да – осталось испросить разрешение королевы. Ведь без него брак будет не действителен.

В каждом слове хранителя чувствовалось что-то недоговоренное и враждебное. Вышемир был безразличен мне, поскольку мы еще не стыкались с ним напрямую. Но зато я помнил, что именно благодаря его требованию, был поддан Испытанию.

– Хранитель, а пожевать у тебя ничего не найдется?

– Для тебя сотник… о, простите великодушно, господин виконт…

– Ерничать не надоело? Графиня заболела, Любомир – раненый, Ставр Анжелине помогает. Вот мне и пришлось. Не ускакал бы ты по своим делам – сам за Весняной съездил бы. Вот и не пришлось бы нынче затылки чесать.

– Я так понимаю, Игорь: тебе доставило бы удовольствие узнать, что меня разбойники украли? – рассмеялась виконтесса, давая понять, что ее слова только шутка. – Все вы одинаковы, лишь бы не женится… А перекусить и в самом деле не мешает. Ну, так как, господин мудрец, угостите сироток краюшкой хлеба?

Вышемир подал знак и от группы всадников отделился еще один. Подъехав ближе, он учтивым тоном спросил:

– Что прикажете, ваша милость?

– У нас осталось что-нибудь из провизии?

– Хлеб, сыр… Немного ветчины…

– Давай…

– Эй, Кривица! – заорал тот. – Тащи сюда сумку с едой!

Приблизился еще один всадник, держа на весу небольшую котомку. Такой же тощий, как и хранитель, но о нем уже не скажешь: 'не складный'. И – одноглазый. Одноглазый! Я тут же вспомнил слова допрошенного разбойника, о том, что их нанимал одноглазый. Но виду не подал. Мало ли окривевших людей в мире? Тем более, бойцов. Работа такая…

– А все-таки, что нам делать дальше? – спросил немного погодя Вышемир.