Общество мертвых и исключительных - Анви Рид
— Я нашел записку. — Джосайя сидел с закрытыми глазами.
— И что в ней? — Эбель наклонилась к нему.
— Я расскажу только после того, как расскажешь мне, из-за чего у тебя началась паническая атака. Опять вспомнила тот день?
— Нет, — помотала головой Эбель. — Я вспомнила кое-что похуже, и я пока не готова об этом говорить. Мне нужно разобраться в этом самой. Без вас, Соль и Ноа.
— А потом? Расскажешь, как разберешься? — Джосайя открыл один глаз и, щурясь, посмотрел на Эбель.
— Я попробую.
Эбель сделала последний глоток уже остывшего чая и поставила кружку на маленький круглый столик. Мистер Кэруэл кивнул.
— На теле у него был сигил с буквой «В», а записку я нашел среди вещей Майка. Хорошо, что Дебора — воспитанная женщина и копаться в чужой одежде не стала. А вещи, кстати, были в подвале. В одной из коробок, где лежали и вещи Ребекки с Эриком. Кажется, их хотели сжечь. Или отправить родителям. Не знаю.
Джосайя полностью открыл глаза и спустя пару секунд, как привык к свету, встал и скрылся за ширмой. Принес оттуда свой твидовый пиджак и, достав из него бумажку, кинул его на спинку кресла.
Потом раскрыл записку и, положив на столик, хлопнул по нему ладонью.
— Опять очередная загадка.
— Убийца уже достал. — Эбель пробежала глазами по странным буквам. — Зачем он играет с нами?
— Он явно шифруется, и его игра точно рассчитана на двоих. Он оставляет загадки не для нас. Для нас он их усложняет. То пишет на забытых языках, то прячет крест, то путает следы. А еще он туповат. Ему не хватает навыков и знаний.
— Вы уже разгадали послание? — улыбнулась Эбель.
Если Джосайя назвал убийцу тупым, значит, загадки для него были элементарны.
— Вот прямо только что. — Джосайя посмотрел в окно и усмехнулся.
Эбель проследила за его взглядом. Тучи быстро бегали по небу. Они сгорали под лучами закатного солнца, которое настойчиво пыталось прорваться через тоскливые серые облака. Розовый свет падал на стекло, в котором отражались две яркие фигуры. Кресла. Старая потрепанная ширма. Стопки книг на полу. Столик. А на нем — две фарфоровые чашки и записка.
— Черт. — Эбель встала и подошла к Джосайе.
С его стороны написанный текст читался лучше.
— Что это, Эбель? — в Джосайе проснулся учитель, проверяющий домашку своей ученицы.
— Разновидность бустрофедона. Зеркальное отражение.
— Верно, — довольно сказал Джосайя.
Эбель взяла записку и поднесла вплотную к окну. Кривые буквы преломлялись и становились еще кривее. Они танцевали в отражении листа и ускользали, стоило туче спрятать за собой лучи солнца. Но прочитать шифр Эбель все-таки смогла.
— «Среди двенадцати — один предатель. Приди, взгляни ему в глаза. Плати монетой серебряной. Убьешь его? Иль он тебя?»
— Да наш маньяк — творческая личность! Стихи писать любит. — Джосайя фыркнул.
— И рисовать на трупах, да.
Эбель быстро записала получившийся стих на бумагу.
— И что это значит?
Она надеялась, что у Джосайи есть ответ.
— Да кто его знает, Эбель.
Но ответа не было.
— Я запутался, — сказал он. — Не понимаю, что делаю.
— Ну как же, вы расследуете убийство.
Он помотал головой, будто не то хотел услышать.
— В этом и проблема, Эбель. Я преподаватель. А вы мои студенты. Я подвергаю вас опасности. — Кажется, вчерашний случай с Соль сильно подкосил его. — А я, наоборот, должен вас защищать. Я правда хочу помочь вам. Тебе. Но, черт, все это неправильно.
— Вы дали обещание, — Эбель поняла, к чему он клонит.
Сжимая пальцами потертый, поросший бахромой из ниток подлокотник кресла, она напряглась и выпрямилась как струна.
— Эбель, я… — Джосайя вскинул руки, — я…
— Вы испугались, — процедила Эбель.
— Да! Конечно! За вас! — Он сел на край кресла, чтобы быть ближе к ней. — Соль вчера чуть не погибла, ты, оказывается, видишь призраков, которые шепчут тебе какие-то странные истории, а Ноа… Ноа — просто Ноа. Мы полезли не в свое дело. И пока не поздно, мы должны остановиться. Все зашло слишком далеко.
— Мы почти поймали убийцу!
— С чего ты это взяла? Мы понятия не имеем, кто это!
— Это может быть Реджис Фобс. Все улики ведут к нему.
— Да нет, мать вашу, никаких улик, — безнадежно вскрикнул Джосайя.
Эбель отстранилась. Она окинула его уничижительным взглядом. Таким, чтоб он точно понял, что облажался. Чертовски сильно накосячил и предал ее. И что на фиг ей не нужен такой отвратный наставник.
— Эбель. — Он обхватил ее руку, но она вырвалась.
— У нас есть новый шифр, есть загадки с сигилами, есть подозреваемый, у нас…
— Убийца играет, Эбель. Но мы не игроки. Мы пешки. Нами ходят, понимаешь? Убивают ради королевы, которая сделает последний шаг.
Эбель прикусила губу. Ей хотелось расплакаться, но она взяла себя в руки. Джосайя больше никогда не увидит ее слез.
— Тогда ваш ход сделан, — сказала Эбель, вставая с кресла. — Дальше ходить буду я.
— Да пойми же, что все это серьезно! — Джосайя тоже встал. — Хватит! Хватит гнаться за прошлым! Хватит искать ответы! Ты выжила, Эбель… — Он громко сглотнул. — Ты выжила. Так начни свою жизнь сначала. И не лезь куда не следует. Это дело для копов, а не для студентов академии.
Эбель сдерживала внутри себя яростный крик. Как же было больно слышать все это. И как мерзко было смотреть в глаза человеку, который однажды, протянув руку помощи, вырвал ее, когда держать надо было крепче всего.
— Окей, — сказала Эбель.
Она взглянула на профессора последний раз. Точнее, последний раз взглянула на близкого друга, который опекал и защищал ее. Теперь перед ней стоял не Джосайя, а мистер Кэруэл — профессор криптографии. И он явно не торопился останавливать Эбель. Он слишком хорошо знал ее и понимал, что Эбель ни за что не поменяет своего решения.
— «Среди двенадцати — один предатель. Приди, взгляни ему
