Инна Сударева - Двойная честь

– Ах таак?! – возмущенно протянула Аврора и уже собиралась скакать за толпой этих своевольников, но капитан железной рукой схватил за повод ее Неженку, удержал на месте.

– Ваше величество. Пусть уж мальчишки хулиганят – потом им уши надерем. Но вы-то куда? Очень неосмотрительно. Уж позвольте вам это сказать. И милостиво простите за дерзость, – и склонился до самой шеи своего коня.

– Лютотьма, – прошипела Аврора, но возражать и делать по-своему не стала…

* * *

Многое обеспокоило Корта в те несколько минут, пока он ехал к пафарийским отрядам. Например, то, что стояли враги молча и неподвижно. И веяло от хмурых темных людей острым, накаляющим воздух, напряжением. Их руки, плечи, спины не были расслаблены – каждый воин казался сжатой пружиной, в любую минуту готовой сорваться, выгнуться, дать работу тем механизмам, за которые отвечает. Они словно чего-то ожидали – знака ли, команды какой.

Корт хотел сказать рыцарям, чтоб были начеку, но, оглянувшись на их лица, понял – это лишнее. Никто из всадников, составивших ему свиту, и не помышлял о том, чтоб отвлечь взгляд от вражьих рядов, которые щерились впереди копьями и мечами.

До пафарийцев оставалось метров сто.

Корт поднял правую руку, дав своим воинам знак остановиться, а левой натянул поводья. Получилось резко – вороной, до этого лихо гарцевавший по дороге, даже на задние ноги присел.

Молодой человек подался чуть вперед и уже открыл рот, чтоб прокричать приветствие пафарийцам, но над темными рядами вдруг пронесся резкий крик. Такой внезапный, такой громкий и краткий, что кони испуганно дернули головами – все, как один.

Тут же стрелы черной хищной стаей взметнулись из-за спин пафарийцев – их лучники, как оказалось, стояли позади товарищей и ждали сигнала.

Они твердо решили воевать. Без лишних разговоров, без предупреждения.

Корт поднял щит, чтоб укрыться от налетающих жал.

Бах! Бах!

Звуки ударов стрел, желавших впиться в тело человека, но встретивших прочный деревянный заслон, были глухими и сердитыми. Рядом послышалось ржание раненых лошадей и крики раненых людей.

Первые потери в начавшейся битве несли рыцари Авроры.

Корт выхватил меч и вновь открыл рот, чтоб прокричать команду «К бою!», и вновь не успел – пафарийцы удивили еще кое-чем.

Подчиняясь очередному резкому воплю своего командира, они все вдруг присели, почти распластались на земле, показав небу спины, и над ними, уподобившись недавней стае стрел, пронеслись быстрые звери. Одним могучим прыжком.

Кошаки! Большая стая. Пронеслись над пафарийцами и помчали, свирепо рыча и скаля огромные клыки, на рыцарей. Бесшумными, огромными прыжками, почти не касаясь лапами земли.

– Лучники! К бою! – прокричал, наконец, Корт и крепче стиснул зубы – его и воинов ожидало жестокое сражение.

– К бою! – словно ответил ему голос Авроры, ставший необыкновенно громким и жестким.

Она видела, что передовой отряд попал в ловушку, и приняла решение не медля идти им на помощь. Императорская кавалерия, подчиняясь приказу своей государыни, загрохотала копытами по мерзлой земле.

Но помощь могла не успеть.

Кошаки мчали быстрее ветра. Пафарийцы же сорвались за ними, крича и улюлюкая на все лады. Что было, то было – их вопли устрашали не менее рыка и оскаленных пастей зверей.

Корту и рыцарям уже приходилось нелегко – их кони бесились, чуя приближение кошаков, и мешали седокам целиться. Но один раз выстрелить, пусть не дружно, воины смогли – стрелы ушли во врага, и многие попали в цель – в пафарийцев. Только ни одна не отметилась попаданием в кошака – звери уворачивались от них с потрясающей ловкостью.

– Копья! Копья! – Корт отдал следующий приказ и первым выставил свое копьё – это должно было приостановить налет зверей.

Кошаки атаковали – и стальной ряд рыцарей, казавшийся непрошибаемой стеной, сломался почти моментально. Крик, рык, истеричное ржание коней, лязг железа – все превратилось в жуткую песню, угодную демонам.

Против такого врага никто из императорских воинов еще не сражался, и Корт, с воплем вонзая копье в бросившегося на него зверя, понял, почему пафарийцы не испугались его угроз и не отступили, а решились на бой. Когда у тебя в запасе секретное и мощное оружие и ты знаешь секретное оружие своего врага, то можно не бояться решающего сражения. Пафарийцы знали о маге, убивающем голыми руками, но они знали, что противник не в курсе их сговора с кошаками. А кошаки, как оказалось, явили себя очень мощным оружием. Корт же не мог сейчас пользоваться светом, чтоб отражать их атаки. Он был один – кошаков было около полусотни.

«Два, три броска – и я стану беспомощным ребенком. И толку с меня», – скрежетал зубами от таких мыслей Шип.

Полсотни свирепых, жестоких хищников. Они накинулись на рыцарей, словно те были отарой овец, а не грозными воинами. На одного нападало несколько. Валили лошадь, стаскивали всадника, терзали, грызли. Кровь, сорванные латы, ошметки одежды, куски мяса – все разлеталось в стороны. Покончив с одним, кошаки кидались на другого…

Корт помнил – именно так делал Или.

Или! Где Или?!

Шип схватился за мальки – метнул их в зверя, что прыгнул на его вороного. Убить кошака убил – попал ему в глаз, но и сам был вынужден покинуть седло – на жеребца насели сзади, опрокинули его на бок – конь дико заржал, попытался отбиться копытами, вырваться, но безрезультатно. Один из хищников уцепил его клыками за горло и дернул здоровый кусок мяса.

Корт спасся, вынув ноги из стремян и прыгнув в сторону.

Обретя устойчивость (секунда понадобилась – не более), Шип выхватил рубцы, видя, что стал объектом убийственного желания двух рыжих кошаков. Их окровавленные пасти будто ухмылялись, из глоток вместе с паром рвалось низкое рычание, а золотые глаза, не мигая, смотрели на человека и горели, не обещая ничего хорошего. Одного Корт ударил прямо в раззявленную пасть, в алый язык, но тут же получил от смертельно раненого зверя лапой по руке – острые когти-крючки сорвали стальной напульсник с запястья, вспороли плотный рукав кожаной куртки и разодрали предплечье. И главное – выбили меч из пальцев.

Воевать с кошаками и Шипу было не под силу.

– Или! – проорал Корт, посылая-таки шар из света во второго зверя. – Или!

* * *

– Корт! Корт! – закричали ему, и он узнал Майю.

В голосе ее (как странно) слышались ужас и отчаяние. Что-то очень нехорошее произошло, раз эта вояка так перепугалась.

Стрельнув светом в бок еще одного кошака и сшибив его на землю, Корт обернулся на крики и увидел Донна. Рыцарь, весь окровавленный, лежал на земле и из последних сил отбивался мечом от зверя, который рвал ему ногу. Майя пока ничем не могла помочь – она рубилась неподалеку с наседавшими пафарийцами.