Анна Гурова - Дракон мелового периода

– А философский камень?

– Неужели все еще не сообразила? – усмехнулся Князь. – Кто оживил меловое море?

– Я...

– Ну?

– Но у меня нет никакого камня!

– Ты сама – философский камень.

– Что за бред?

– Перечитай еще раз Книгу, и поймешь, что там идет речь о тебе, "Я" из Книги – это ты и есть.

Я сидела под грибком, совершенно пришибленная свалившимися на меня новостями.

– Ты спустилась в сожженную библиотеку, разрушила ее злые чары, с помощью Джефа одолела сторожившего ее оборотня и нашла Книгу Корина...

– Ее нашел Джеф!

– Помнишь, что я говорил ему в Хоразоне и почему он так взбесился? Он думал, что ищет Книгу для себя, а оказалось, что он искал ее для тебя. Слушай дальше. Съев страницу из Книги, ты запустила Великое Превращение. Только то, что раньше делалось в алхимической печи, происходило в тебе. Ты ведь за это лето не раз замечала, что меняешься? Превращение свершилось с тот момент, когда ты оживила меловое море. Я не имел права вмешиваться и помогать тебе – ведь я был подчинен Хохланду. Я только мог наблюдать да пару раз подсказать, что делать...

– А что такое «истинный целитель»? – перебила его я.

– Это тоже ты. – сказал Князь. – То, что получилось из тебя в результате Великого Превращения. Вернее, еще не получилось. Когда ты в полной мере станешь истинным целителем, тогда превращение будет завершено. Но когда это будет, я не могу даже представить. Не бойся, тебе не надо куда-то бежать и что-то срочно делать. Все произойдет само, постепенно...

– Я ничего не понимаю. – сердито сказала я. – Какой-то камень, какой-то целитель! Какое это все имеет отношение ко мне? Меня, между прочим, никто не спрашивал, хочу ли я становиться этим дурацким целителем! Кто я теперь? И что мне теперь со всем этим делать?

– Истинный целитель знает. – насмешливо сказал Князь и, как всегда без предупреждения, исчез. В тот же миг закончился дождь, и во дворе посветлело.

– Гад ползучий. – проводила я Князя «добрым» словом и опять погрузилась в чтение Книги.

Надо было срочно выяснить, что там знает этот «истинный целитель». Я открыла последнюю страницу и прочитала:

"Истинный целитель знает, что полезноневидимым вещам, а что им противно,Что морским чудищам, рыбами зверям приятно и неприятно,Что здорово и нездорово,Что такое превращениеи как охватить его разумом,Что есть жизнь и что есть над жизнью,Что дает сладость, а что горечь,В чем отличие между белым и черным,Как видеть во внешнем внутреннееИ как отыскать эти признаки во всех вещах".

Эпилог

Мы с Маринкой гуляли по Старой Деревне. По другую сторону Торфяной дороги сносили временный забор – там закончилась стройка. Место разбитой грунтовки заняла пешеходная дорожка, тянувшаяся до самой библиотеки. На фонарном столбе у начала дорожки красовался со вкусом оформленный рекламный щит: «1 сентября – открытие филиала Музея современного искусства в Старой Деревне!» В новостях показывали об этом репортаж: какой-то незнакомый мне чин из Академии художеств стоит на фоне бывшей сожженной библиотеки и вдохновенно брешет о том, как за несколько недель на месте развалин был воссоздан замечательный выставочный комплекс. Академическое начальство, как видно, решило, что поддерживать иллюзию больше нет ни смысла, ни средств.

Держа меня под руку, Маринка взахлеб рассказывала, что делала летом. Родители сделали ей шикарный подарок – свозили на неделю в Италию, и теперь подругу распирало от впечатлений и желания ими поделиться.

– Потом зайдем к нам, я тебе фотографии из Римини покажу. – трещала Маринка. – Мы две пленки напечатали – кстати, пошли, купим какой-нибудь фотоальбом с пальмами. У нас и видео есть...

Так вышло, что мы с Маринкой внезапно помирились. Чудесное совпадение: я как раз сидела над телефоном, собираясь ей позвонить и воздать хвалу ее проницательности по поводу Тлалока, когда Маринка позвонила сама и как ни в чем не бывало позвала гулять «по нашим старым местам». Слушая ее жизнерадостный треп, я невольно начала сомневаться: а ссорились ли мы вообще?

– А мне ведь даже не вспомнить, из-за чего мы с тобой поссорились. – решилась я затронуть опасную тему. – Прикольно, да? Наверно, всегда так бывает.

– Я тоже конкретной причины не помню. Зато помню, как ты меня весной раздражала. – заявила Маринка. – И видом, и поведением – всем. Даже твой голос меня бесил, не говоря уже о том, что ты говорила...

Маринкина откровенность повергла меня в легкий шок.

– Правда? А я не знала... Почему? – растерянно спросила я.

Маринка пожала плечами, глядя при этом куда-то вбок.

– Понимаешь... ты с тех пор, как перешла учиться к Антонине, совсем зазналась. Вот ты все время на Погодину жаловалась, а мне казалось, что ты сама ничем не лучше ее. Знаешь, как противно, когда человек считает себя лучше всех и постоянно демонстрирует это окружающим...

– Я ничего не демонстрировала! – возмутилась я. – Что за бред?!

– А Макса кто мучил?

– Да он сам себя мучил! При чем тут вообще Макс?

Маринка сердито сверкнула на меня глазами:

– Ты с ним обращалась, как с мальчиком на побегушках. А последнее время и со мной так же. Распоряжалась, приказывала – туда идем, туда не идем!

– Но я же...

Я хотела сказать: «Я же и правда лучше тебя знаю, что делать». – но вовремя прикусила язык. Даже если это и правда, то высказать ее Маринке – только еще раз обидеть ее. Но какого бреда она нагородила обо мне! Я, оказывается, зазналась...

– Я же хотела, чтобы нам было весело. – уныло закончила я.

– Странные у тебя понятия о веселье. – свысока сказала Маринка.

– Странные. – согласилась я и вдруг поняла, что совершенно не хочу рассказывать Маринке о летних приключениях. Что толку говорить обо всем том, что казалось таким страшным и чудесным: о глюках и опасностях серого мира, о таинственной Книге Корина и свихнувшемся на ее почве Джефе, о многократно превращенной Эзергили, старом интригане Хохланде, обо всем прочем, если в ответ пожмут плечами и посмотрят, как на чокнутую. «Мы с ней совсем разные. – подумала я, глядя на Маринку. – Как будто из разных биологических видов. Ей совершенно неинтересно то, что интересно мне. А мне смертельно скучно то, что интересно ей. Поэтому нам никогда не понять друг друга. Что же с этим делать? Ведь раньше все было не так!»

– А помнишь, как мы в пятом классе духов вызывали? – вспомнила вдруг я.

Маринка посмотрела на меня удивленно, а потом вдруг засмеялась:

– В ванной? А как же! Ты тогда сказала, что надо сидеть тихо, и мы услышим голоса мертвецов. Мы притаились, и вдруг в вентиляции ветер как завоет!