Ярослав Коваль - Война за корону

Молодой мужчина шагнул за грань защиты и, обернувшись, махнул рукой. Санджиф ответил ему, а через миг его облик заволокло бледно-голубым сиянием — щит снова был опущен и отделил его величество от всего остального мира. Не удалось удержаться от нервного движения — проверить, на месте ли меч, вынимается ли из ножен, не забыт ли магический инструмент. Разумеется, всё оказалось на месте, иначе и быть не могло.

Наследный перстень, полученный Ильёй от бабушки, Артемии Самариной, давно уже черпал энергию не из общественного ориора, предоставленного в пользование магам Петербургского региона. Теперь Илья единолично владел центральным ориором и сам определял, каким количеством энергии поделиться со всем остальным миром. Абло предлагал ему на время путешествия отрезать остальных пользователей от ориора и ненадолго стать единоличным его владельцем. Молодой император отказался. Не из одного только общественного сознания. В крайней ситуации он и так в любой момент мог это сделать, к тому же генеральный штаб, являвшийся основным пользователем центрального ориора, был извещен и продержался бы на резервах.

На ходу Илья проверил и другие прихваченные с собой артефакты. Недостатка в них он не испытывал и, разумеется, отобрал самые мощные, ограничив себя лишь совместимостью магических предметов. Удивительное дело: перед лицом смертельной опасности в душе его царил полный покой. Сердце не отбивало ни единого лишнего такта в обычном ритме.

Несколько месяцев назад скончался от сердечного приступа господин Лонагран. Незадолго до смерти он сообщил молодому императору, что больше ни крупицы знания не сможет передать ему, потому что уже передал всё. Это, а ещё диплом о высшем магическом образовании в области системной магии, однозначно дало понять Илье, что тянуть больше нельзя. Он стал полноценным магом, так что пора было исполнять клятву. Сняло последние сомнения известие о беременности Мирним мальчиком. В случае чего Оборотный мир не останется без законного императора и Видящего мага.

Старая брусчатка с пробивающейся между камней скудной травой ложилась под ноги. Здесь ничего не изменилось с тех пор, много лет назад, когда он явился сюда с друзьями за Ильдистой Инвией, младшей сестрой похищенной одноклассницы. Тогда он не понимал, в какую опасную игру играет, а сейчас, хоть и знал наверняка, но ощущал за своей спиной всю мощь Ночного мира, готовую прийти к нему на помощь. К тому же знания, обретённые им, собранные по крошечкам, по кусочкам везде, где только можно, в совокупности с удачей давали огромную уверенность. Дереликту придётся продемонстрировать величайший уровень манипулирования энергиями, чтобы испугать его по-настоящему.

Илья во многом успокаивал себя всеми этими доводами, но ни отступать, ни падать духом не собирался.

Он миновал ворота — здесь его почему-то не ждала преграда, хотя для её преодоления Абло и Санджиф со своими помощниками разработали для молодого императора три варианта прохождения на выбор. Внутренний двор, открывшийся за воротами, был гол и пуст, полуобрушенные стены левого крыла когда-то жилого здания присыпало пылью. Тогда, двенадцать лет назад, здесь всё было украшено зеленью, да и замок выглядел жилым. Это была иллюзия, наведённая дереликтом, но где же теперь эта иллюзия? В то, что ядро дереликта не знает, что он здесь, Илья не верил. Значит, ловушка должна ждать его впереди.

Он вытащил из-под манжеты цепочку с подвеской — «анализатор истинности», как его именовали в просторечии. Сигналы, которые артефакт подавал хозяину, свидетельствовали о том, что иллюзорность присутствует лишь побочно, ни полноценного морока, ни игры с пространством и временем пока не наблюдается. Магией было пропитано всё вокруг, однако прямой опасности молодой мужчина пока не чувствовал.

Обогнув выточенный ветрами, но не обрушившийся угол здания, император вступил под своды галереи. Его шаги гулко отдавались в каменном своде. На случай его обрушения было готово защитное заклинание, при необходимости сработавшее бы автоматически, однако оно не понадобилось. Дереликт не спешил ронять на гостя камни.

Здесь царила мёртвая тишина, разве что ветер время от времени шуршал песком по брусчатке. Ни признака птиц или животных, что, впрочем, было неудивительно — животные всех размеров и классов панически боятся и ненавидят магию, подобную той, что хранилась здесь. Выйдя из-под галереи, с которой тогда, двенадцать лет назад, они все прыгали, не зная, как ещё можно спастись от пространственного морока, Илья посмотрел наверх. Он надеялся найти ту арку, из которой они все выбирались, но не нашёл, конечно. Он уже не помнил.

До входа в донжон оставалось всего несколько десятков шагов.

Молодой мужчина остановился, колеблясь. Здравый смысл подсказывал ему обойти замок кругом, потому что здесь чуть-чуть проще будет принять бой. Однако, с другой стороны, чем быстрее он встретит противника, тем меньше потреплет себе нервы и в большей готовности встретит его, потому что со временем сосредоточенность, конечно, ослабнет.

Он всё-таки уступил слабости и обошёл донжон и наполовину обрушившееся крыло здания, снова с замиранием сердца вступил под свод галереи, но защитное заклятье не понадобилось и теперь. Остановившись перед входом в донжон, молодой император несколько мгновений собирался с духом. Сердце выбивало ускоренный ритм, и на секунду он вдруг осознал себя лишь песчинкой на ладони мира, только лишь тешащей себя иллюзией своей власти. Синее, пронзительно-синее небо смотрело на него со снисходительностью истинного божества.

Передёрнув плечами, Илья провёл ладонями по поясу, нащупав и меч, и кинжал, висящий с другой стороны, и тесьму, которую завязывала ему Мирним, перепуганная до смерти грозящей мужу опасностью, но держащаяся изо всех сил. Он с нежностью подумал о жене.

А потом толкнул дверь и шагнул в пыльную пустоту нижнего этажа донжона.

Постоял немного, привыкая к скудости света, падающего откуда-то сверху. Сделал ещё шаг и ещё. Здесь трудно было смотреть так, как он смотрел на мир, когда работал со скинтилем или ориором, однако Илья заставил себя. Впрочем, в переплетении оттенков энергий, образовывающих сложнейшую и мощнейшую систему дереликта, он пока не видел никакой угрозы. И, поколебавшись, стал подниматься по лестнице, как тогда, только с большей осторожностью.

Второй этаж. Третий. Поколебавшись, молодой мужчина обследовал обе залы на третьем этаже донжона, а заодно и крохотную комнатушку — то ли кладовую, то ли гардеробную. Пустота и пыль. И молчание энергий, не спешащих брать его в кольцо.