Ольга Громыко - Ведьма-хранительница

Больше всех награде обрадовался Орсанин отец. Он светился, как ясно солнышко, любой разговор сводя на дифирамбы своей красивой, умной и отважной дочери. Не шло и речи о скором замужестве Орсаны: ей предстояло делать карьеру, дабы неустанно прославлять свой род. Недостаток обернулся достоинством: теперь Орсанины потомки могли с гордостью утверждать, что ВСЕ в их роду – и мужчины, и женщины – славно потрудились мечами в защиту отчизны. Сама Орсана приняла медаль с напускным равнодушием и, только оставшись наедине с нами, с ликующим визгом и криком: «Ура!!! Какая же я все-таки молодчина!» – повисла у Ролара на шее. Вампир ничего не имел против и с энтузиазмом обнял ее чуть пониже талии.

Увы, к огромной бочке меда прилагалась стандартная ложка дегтя, и досталась она мне. Мы с Лёном по-прежнему не разговаривали. Не то чтобы в случае крайней необходимости писали друг другу лаконичные записки и молча тыкали в них пальцами, но общение протекало исключительно на деловом уровне. А это было еще хуже, отнимая последнюю надежду на примирение. Ну как тут можно завязать беседу по душам, если в ответ на подчеркнуто-вежливое: «Приветствую Вас, Повелитель», – звучит столь же прохладное: «Доброе утро, госпожа ведьма. У Вас ко мне какие-то вопросы?» – и наоборот.

Орсана, правда, хихикала и утверждала: «Хто розумнийшый, той першым в дурости и признается», – но мне в это что-то не верилось. Я не чувствовала себя виноватой, Лён, видимо, тоже, и признаваться непонятно в чем мы не собирались.

Перед нашим отъездом Лереена распорядилась устроить торжественный ужин в честь гостей и спасителей Арлисса. Первый кубок выпили стоя и молча, потом застолье потихоньку начало оживляться, посыпались шутки и зазвучал смех, заиграла тихая музыка. Молоденькие арлисские вампирши, разносившие блюда и напитки, небезуспешно строили глазки винечанам, очарованные буйными кудрями и длинными вислыми усами бравых вояк. Догевцы, впрочем, тоже не страдали от отсутствия внимания, а возле Лёна девицам так и вовсе словно медом было намазано, они постоянно сталкивались друг с дружкой и злобно буравили конкуренток взглядами.

За стол гости садились вперемежку, как придется. Я оказалась между Орсаниным отцом и Келлой, а: Лён и Орсана – напротив. Догевская Травница глядела на меня с неподдельным восхищением и уважением. Даже с легким благоговением, пожалуй. Не знаю, кто и что ей рассказал, но мою роль в этой истории он вряд ли преуменьшил.

Я же только сейчас узнала, кому мы обязаны так кстати подоспевшей подмогой. Привязанный неподалеку «виновник» покосился в нашу сторону и негромко заржал, словно догадавшись, что речь зашла о нем. Облепившая Вольта ребятня наперебой потчевала его всяческими лакомствами, и черный жеребец с удовольствием пожинал плоды заслуженной славы.

– Представляешь, что мы подумали, когда спустя три дня после твоего отъезда на догевскую площадь ворвался окровавленный конь Повелителя! – рассказывала Келла, изменившись в лице от одних воспоминаний. – Вольт никогда бы не бросил хозяина, даже раненого. Выходит, случилось что-то ужасное и непоправимое, а мы были уверены, что Хранителя у Лёна нет. Догева взбурлила, Старейшины начали собирать войско, а я с десятью дюжинами добровольцев поскакала на разведку, если понадобится – боем.

Травница отхлебнула глоток вина и, немного успокоившись, продолжила:

– Конечно, мы точно не знали, что, где и по чьей вине произошло, и устремились по следам отбывшего посольства. Они вели в Арлисс, а спустя несколько часов, в лесном овраге, мы обнаружили забросанные лапником трупы и окончательно убедились, что дело плохо. Отправив гонца в Догеву, я с отрядом поскакала дальше, уже не останавливаясь до самого Арлисса. У подвесного моста какие-то типы, – теперь-то я знаю, что это ложняки, но тогда жутко возмутилась подобной наглости – попытались нас задержать, но мы смели их конями.

– А почему вы приехали на обычных лошадях, а не к'яардах? – удивилась я. – Ведь они намного резвее!

– На лошадей мы пересели только в Куряках, чуть не загнав к'яардов. Бедняги еле держались на ногах, мы оставили их в залог за свежих коней. Кроме Вольта, он перескочил через ограду и помчался вслед за нами. Как чуял – в лесу моя лошадь подвернула ногу и лишний конь пришелся весьма кстати. Ну, а дальше ты сама все знаешь. Нам безумно повезло с союзниками-людьми – в одиночку мы не выстояли бы против ложняков и получаса. Вот только никак не могу понять: почему за сбежавшей дочуркой гнались целым войском, да еще пограничным, по чужой стране?!

Орсанин отец допил свой кубок, заел ломтиком жуткого на вид сыра, с черно-красной плесенью, и охотно включился в разговор:

– То оно якось само выйшло. Была у нас замена гарнизону, хлопцы в отпуск пазбиралыся, а тут прыйшов ад короля загад: йихаты з абозам до Стармина, якись дужэ цэнны груз супроводиты – видаць, слитки золотыя. А адтуль вже и в отпуск. Ну, прыйихали мы до столицы, сдали той груз у казну и думаем: раз мы вжэ в Белорыи, то чаго ж нам на той замак знатный, ийльфийский, не подывитыся? За день туды-сюды поспеем.

На нас с Орсаной напал приступ безудержного смеха, мы скорчились над тарелками, представив, во что превратились стены после двухсотенного отряда винечан со смачным армейским лексиконом. Любитель расписной старины удивленно сдвинул брови, но, поскольку его слушали не только мы, продолжил рассказ:

– А на обратну дарогу, вядома, зайшли мы до карчмы, глотку потешиты. А там мужыки балакают: мол, приходыли днем якись дивчины дурноватые, про вомпэрау пытали, то всяка людына та гномына з пераляку у вокны поскоквала, аж пляцень при корчме з разгону снесла. Я перш пасмяявсь, да тилько ж потым воны кажуць: адна дивчина рыжая, а другая свитла, обое з мячыма, пры конях, а у свитлой ще ножы та кольчужка. Наемница, мае буты, з виннеским говорком. Я за тых мужыкоу, што да як… матэр родная! Па всим видать – то Орсанка мая в карчме шуму наробила! Я-то думав, што вона дома пид замком сидить, бо крэпка полайилися мы перед моим адъездам, я ей у Вицяге и падаруначак купив, каб не злувалася… А тут хтось бачыв, шо вона, пра вампирау поспытаушы, разам з той рыжухай ды якимсть мужыком чэрнявым да Озернага Краю падалася, а там вжэ и до Орлиса недалече! Хлопцы, кажу, ратуйте! Трэба дочку маю вызваляты, поки вомпэры яе зусим не засмокталы! Ну, мы по коням – уси разам, нихто не адмовивсь! – и до Орлису того!

Громкий голос и колоритная манера изложения привлекли к рассказчику всеобщее внимание. Его дочь сидела красная как мак, а я рыдала от смеха уже под столом.

– Как же вы перебрались через реку? – поинтересовалась Келла. – Я так поняла, что мост один, но мы вас там не видели. Да и на площадь вы въехали с противоположной стороны.