Джордж Мартин - Пир стервятников

— Слишком опасно. Камни еле держатся, и на них растет ядовитый плющ. Должна быть калитка.

Калитка нашлась на северной стороне замка, в буйных зарослях ежевики. Кто-то обобрал все ягоды и расчистил тропинку через кусты.

— А вот здесь кто-то недавно прошел, — насторожилась Бриенна.

— Ваш дурак со своими красотками. Что я вам говорил?

Санса? Бриенне слабо верилось в это. Даже такой пьянчуга, как Донтос Холлард, вряд ли притащил бы ее в это богами забытое место. Руины вселяли в Бриенну какое-то смутное беспокойство. Сансы она здесь не найдет, но посмотреть все-таки надо. Тут побывал кто-то, явно желавший скрыться.

— Идем со мной, Крэб, — сказала она, — а ты, Подрик, постереги лошадей.

— Я тоже хочу пойти. Я оруженосец и могу драться.

— Потому-то я и хочу, чтобы ты остался. Вдруг в лесу разбойники есть — нельзя же бросать лошадей без присмотра.

Подрик поддел ногой камешек.

— Ну, как скажете.

Бриенна, пробравшись сквозь ежевику, потянула за ржавое кольцо. Калитка возмущенно завизжала и открылась с большим трудом. От этого визга кожа Бриенны покрылась мурашками. Она достала меч — кольчуга и вареная кожа не казались ей больше надежной защитой.

— Вперед, миледи, — поторопил ее Дик-Пройдоха. — Чего замешкались? Старый Крэб уж тысячу лет как помер.

В самом деле, чего она ждет? Не будь дурой, Бриенна. Там, внутри, колышется море, пробившее толщу скалы. Это в самом деле похоже на шепот — можно представить себе, как головы стоят на полках и болтают друг с другом. «Зря я не воспользовался своим волшебным мечом, — говорит одна. — Ох, зря».

— Подрик, — окликнула Бриенна. — Там у меня в одеяла завернут меч — принеси-ка его сюда.

— Сейчас, сир. Миледи, — сказал мальчик и убежал.

— Меч? — Дик почесал за ухом. — Вы ж его в руке держите — зачем вам еще один?

— Этот для тебя. — И Бриенна подала его Крэбу рукоятью вперед.

— Нет, правда? — Дик нерешительно протянул руку, словно опасаясь укуса. — Недоверчивая леди дает старому Дику меч?

— Ты хоть умеешь им пользоваться?

— Я Крэб. — Он выхватил у нее меч. — Во мне течет кровь старого сира Кларенса. — Он со свистом рассек воздух и ухмыльнулся. — Лорда, как говорится, делает меч.

Вернулся Подрик, неся Верного Клятве бережно, как ребенка. Дик присвистнул при виде роскошных ножен с львиными головами, но замолчал, когда Бриенна обнажила клинок. Даже в воздухе он звучал резче, чем обычный меч.

— За мной, — сказала она Крэбу и боком, пригнув голову, пролезла в калитку.

Перед ней простирался заросший двор. Слева находились ворота и какое-то обвалившееся строение — должно быть, конюшня. В стойлах, пробивая побуревшую соломенную крышу, росли молодые деревья. Справа гнилые деревянные ступени вели не то в темницу, не то в погреба. На месте главного здания валялись камни, зеленые и пурпурные от густого мха. Повсюду стояли шеренгами гвардейские сосны, между которыми, как белица-затворница, затесалось бледное молодое чардрево. За его темно-красными листьями в проломе стены виднелись небо, море… и остатки костра.

Неумолчный шепот наполнял уши. Бриенна, став на колени у кострища, понюхала обгоревшую хворостину, поворошила пепел. Огонь горел здесь не далее как минувшей ночью — быть может, кто-то пытался подать сигнал проходящему кораблю.

— Ээээээй, — закричал Дик, — есть тут кто?

— Тихо, — одернула его Бриенна.

— Может, там кто-то прячется и не решается показаться. — Он подошел к ступеням, ведущим вниз, заглянул в темноту и снова позвал: — Ээээээээй, есть кто внизу?

Одно деревце закачалось, и из кустов выскочил человек, такой грязный, точно все это время сидел прямо в земле. В руке он сжимал сломанный меч, но Бриенну поразило не это, а его лицо с маленькими глазками и плоским широким носом.

Друзья его называли Пиг — или Свин.

После этого все стало происходить очень быстро. Из колодца бесшумно, как змея, скользящая по мокрой листве, вылез второй человек — с коротким, толстым метательным копьем, в полушлеме, обмотанном грязным куском красного шелка. Бриенна и его узнала. Позади нее, из красных листьев на дереве, высунулась еще одна голова.

— А вот вам и ваш дурак, — задрав голову, сказал Крэб.

— Дик, — вскричала она, — ко мне.

Шагвелл, гогоча, свалился с чардрева. Его шутовской наряд от грязи почти утратил свою пестроту, а вместо трещотки он вооружился кистенем — тремя шипастыми шарами, приделанными цепью к деревянной рукоятке. Шагвелл махнул им понизу, и одно из колен Крэба превратилось в фонтан из костей и крови.

— Смехота, — крякнул шут. Меч, который дала Дику Бриенна, улетел куда-то в бурьян. Крэб корчился на земле, крича и держась за покалеченную ногу. — Глядите, это же контрабандист Дик, который нарисовал нам карту. Ты проделал весь этот путь, чтоб вернуть нам золото?

— Ой, не надо, — причитал Дик, — ой, нога…

— Что, больно? Хочешь, вылечу?

— Оставь его, — крикнула Бриенна, а Дик, закрывая окровавленными руками голову, опять завопил: — НЕ НАДО! — Шагвелл, раскрутив свой кистень, обрушил его на лицо Крэба. Раздался отвратительный хруст, и в наступившей тишине Бриенна услышала стук собственного сердца.

— Какой ты плохой, Шагги. — Человек, вылезший из колодца, засмеялся, увидев лицо Бриенны. — Опять ты, женщина? Решила нас выследить? Или соскучилась без друзей?

Шагвелл, перескакивая с ноги на ногу, вращал кистенем.

— Она из-за меня приехала. Она обо мне грезит каждую ночь, когда сует пальцы в щелку. Она хочет меня, ребята! Кобылища стосковалась по своему веселому Шагги! Я ее накачаю дурацким семенем через задницу, и она ожеребится маленьким мной.

— Тогда тебе другая дырка нужна, Шагги, — со своим дорнийским распевом сказал Тимеон.

— А я попробую и ту, и другую. Для верности. — Он приблизился к Бриенне справа, между тем как Пиг обходил ее слева, вынуждая прижаться спиной к утесу. Проезд на троих, вспомнила Бриенна.

— Вас здесь только трое.

— Мы все разбрелись кто куда после Харренхолла, — сказал Тимеон. — Утсивок со своими подался на юг, в Старомест, Рорж решил попытать счастья в Солеварнях, а мы с ребятами двинули в Девичий Пруд, но на корабль так и не попали. — Дорниец взвесил копье на руке. — А Варго сильно расхворался от твоего укуса. Ухо у него почернело и стало гноиться. Рорж и Утсивок хотели сразу уйти, а Хоут им — нет, мол, держите замок. Я, говорит, лорд Харренхоллский, и никто этого у меня не отнимет. Шепеляво, само собой, как всегда. Мы слыхали, что Гора убивал его по частям — нынче руку отрубит, завтра ногу, а обрубки потом забинтует, чтобы козел не загнулся. Член он приберег напоследок, но тут за ним прислали птицу и отозвали его в Королевскую Гавань, поэтому он прикончил Хоута и уехал.