Андрей Круз - У Великой реки. Поход

— Зачем? Яда во мне и так хватает, а змея не будет тебя возбуждать, если ты, конечно, не окончательная извращенка, — почти пропела в ответ демонесса и показала острый розовый язык.

— Ты можешь о чём-то другом говорить, кроме… этого?

— Могу, — кивнула Лари. — Но не хочу. Об «этом» интересней всего, если с тобой. И это тебя возбуждает, ну при-зна-а-айся.

Последнее слово она протянула с каким-то грудным урчанием, словно пригревшаяся кошка, и потянулась к ней рукой, словно намереваясь схватить согнутыми, как когти, пальцами. Маша увернулась и ещё раз фыркнула.

— Меня возбудило бы, если тебя арестовали сейчас и дали мне отдохнуть от тебя недельку.

— Ну вот видишь, ты и созналась, — обличительно уставила на неё тонкий палец демонесса. — Ты мечтаешь увидеть меня в цепях и кандалах. Теперь я точно знаю, что тебя возбуждает! Шалунья…

При этом она сделала вид, что собирается потрепать Машу по волосам. Та опять увернулась, задохнулась — и не ответила ничего. Я тоже не вмешивался, потому что такие перепалки превратились в их стиль общения. Молодая колдунья оказалась девушкой приличной и немного застенчивой, неизвестного возраста демонесса, как выяснилось, была особой ехидной, весёлой и склонной к хулиганству, поэтому по-другому они общаться и не могли. На самом деле ничего «криминального», кроме сомнительных шуточек, между ними не происходило. А я всё больше и больше задумывался о том, что вовсе не отказался бы от «криминала» между Лари и мной. Ну да ладно, вечно я не о том думаю. Говорили мне много раз: «Сашка, не доведут тебя девки до добра!» И я в это верю.

— Ладно. Смех смехом, а проблемы у нас будут, — заявил я. — Лучше всего нам выехать сегодня.

— В ночь? — поразилась Маша.

— В ночь, — кивнул я. — И проехать хотя бы километров пятьдесят, после чего можно встать лагерем в лесу.

— Зачем? — удивилась Лари.

— Затем, что они завтра наверняка попытаются выехать раньше, чем мы. И примут нас на дороге, — объяснил я.

— Они где поселились? — спросила она. — В «Приюте путника»?

— Лари! — Я даже остановился и уставился ей прямо в её угарные зелёные глаза. — Если ты что-то с кем-то из них сделаешь ночью, то завтра никого отсюда не выпустят. И начнётся следствие. И мы здесь застрянем надолго, а у нас дела впереди.

— Можно ничего не делать, — мило улыбнулась она. — Распылить через окошко или под дверь один эликсирчик, и завтра вся банда будет занимать очередь к уборной. И так двое суток, и никакие целители не помогут. А потом ещё будут сутки в себя приходить. Он у меня в рюкзаке лежит, вполне могу поделиться.

— Не надо, — отказался я от такого предложения. — Лучше попытаемся уехать сегодня. Пока мы с ними просто подрались, причём по их же вине. И они это понимают. Не удастся засада — плюнут и по своим делам поедут. А вот если у них начнётся повальный понос после драки с нами и они ещё почувствовали магию, то тогда они плюнут на всю охоту на «Ласок» и погонятся за нами. И вообще вы вынуждаете меня напоминать, кто в отряде главный.

— Хорошо, хорошо, мы помним, что ты главный, а мы слабые и покорные женщины, — не удержалась, чтобы не съехидничать, Лари.

Но спорить прекратила, и, когда я попросил их быстро отправиться в гостиницу, пока бандиты посещают местных лекарей, они не стали возражать, а побежали чуть ли не бегом. А я повернул к автомастерской. Остаётся надеяться, что рессоры в машине были в нормальном состоянии и она сейчас не стоит на подставках со снятыми колёсами и полуразобранной подвеской.

Когда я резво вбежал мастерскую, обратив на себя удивлённые взгляды братьев Бочаровых и их учеников, Пётр как раз осматривал рессоры. Шприцевать подвеску, судя по всему, он уже закончил.

— Стой! — крикнул я. — Не надо с рессорами возиться.

— А чего так? — высунул из-под днища машины чумазое лицо Пётр, стоящий в ремонтной яме.

— Планы изменились. Тороплюсь. Сколько должен?

— Это уже ко мне, — окликнул меня Иван Бочаров и начал листать свою конторскую книгу.

Листал он долго, слюнявил палец, шевелил губами, исподлобья наблюдая за мной, попрыгивающим от нетерпения, и в конце концов выдал результат. Отдать пришлось почти десять рублей золотом, некоторые работы Иван явно сочинил с ходу, когда подсчитывал сумму. Видел, гад, что я тороплюсь и проверять не буду. Все автомастера такие, даже самые лучшие.

Рассчитавшись, я завёл свою «копейку», не дожидаясь, когда мотор прогреется, воткнул первую, и увесистый грузовичок с рычанием выехал в ворота, где мне резко пришлось ударить по тормозам, чтобы не столкнуться с «козлом» с пустующей турелью за передними сиденьями. Вот уж везуха… как утопленнику.

В «козле» сидели трое — Вова Труба, южанин со свежим, но уже заросшим шрамом на лице, от моей дубинки оставшимся, и один из «певцов» — тот, что кинулся первым на Лари. За рулём сидел «певец», и именно он нажал на тормоз, причём так резко, что из-под проехавшихся юзом колёс поднялось облако пыли, а сидевшие в машине чуть не вылетели вперёд.

— Кого я вижу, — произнёс Вова Труба, уставившись на меня своим тяжёлым взглядом. — Кого нам боги принесли навстречу.

— А боги ли? — подхватил в тон шофер.

— Нет, не боги. Я сам приехал, — сказал я, сдвинув руку поближе к кобуре.

— Не мацай волыну, не надо, — покачал головой Труба.

Южанин с шофёром напряглись. Я ничего не сказал — лишь продолжал молча смотреть на их атамана.

— Не надо дёргаться, — повторил он. — Мы не хотим поднимать шум в городе. Нам и так инцидент в трактире дорого обошёлся. Штраф, время, наши личности попали в бумаги жандармского ведомства.

— И?.. — лаконичней некуда спросил я.

— И… ничего. Проезжай. В другой раз увидимся, — сказал Труба, задумчиво глядя на меня.

— Назад сдайте, — сказал я, руку от кобуры всё же не убирая.

— Сдай чутка, — скомандовал Труба водителю.

Тот резким движением со скрежетом воткнул заднюю передачу, «козёл», фыркнув двигателем, подался назад на пару метров.

— Вот ещё что… — задумчиво сказал Труба. — На первый взгляд начали мы. Но драки хотели вы. Зачем?

Я просто пожал плечами.

— Понятно, не ты там главный, — кивнул он, или и в самом деле так решив, или провоцируя меня на «битьё в грудь». — Эта, в тюрбане, у вас за главную. Кто она такая?

Я снова пожал плечами, затем сказал ему:

— Извини, что задерживаю.

Демонстративно отвернувшись, тронулся с места и поехал по улице к постоялому двору, спиной ощущая взгляды охотников за головами. Чует моё сердце: если мы отсюда скрытно и быстро не уедем — быть проблемам. Причём таким большим, что дальше крематория не унесёшь, при всём желании.