Юрий Никитин - Ютланд, брат Придона

Под ним земля чавкала и пускала пузыри, через мгновение он понял, что тварь сбила его в болото, пусть на самый край, но там ее мир, там она сильнее…

Он кое-как подогнул ногу и с силой уперся в живот, но болотная тварь уцепилась за плечи. Ютланд хрипел, стонал, колени трещат, уперся уже обеими ногами, наконец лапы болотного жителя разжались…

Ютланд отшвырнул ногами, вскочил, барахтаясь в зловонной грязи, дрожащие руки нащупали дубину. Болотник, перевернувшись пару раз через голову, вскочил и ринулся на чужака.

Ярость придала рукам силу и точность, дубина встретила зверя в прыжке. Влажно хрустнуло, болотник перекрутился в воздухе, как щепка под ударом палки, рухнул на землю в двух шагах.

Из разбитого вдрызг черепа вытекает зеленоватая масса вперемешку с такой же зеленой кровью. Ютланд перевел взгляд на второго болотника, но не стал выяснять, кто из них самец, а кто самка, руки все еще дрожат, а дыхание идет со всхлипами.

– Чтоб вы все передохли, – прошептал он.

Сердце все еще колотилось часто и тревожно, когда он вышел из зарослей и пошел к костру вблизи раскинувшего широко ветви дуба.

Мелизенда оглянулась, брезгливо наморщила носик:

– Опять вымазался?.. Почему мужчины такие грязнули…

Он жадно хватал ртом воздух и не мог ответить, а она с тяжелым вздохом отвернулась и поковыряла носком изящной туфли ком болотной грязи, свалившейся с ноги Ютланда.

– Свинья грязь найдет, – заявила она глубокомысленно. – Наверное, даже в самой жаркой пустыне.

Он сказал хрипло:

– А в пустыне где?

– Выкопает ямку, – заявила она, не задумываясь. – Ты же нашел?

– Ты тоже найдешь, – сообщил он мрачно. – Впереди не только всякие там горы.

– Садишь и ешь, – сказала она. – Пока дают.

Он посмотрел на довольных Алаца и хорта, на месте рассыпчатых углей остался только серый пепел, мяса тоже только на один раз, зато отяжелевший хорт лежит пластом и высунул ярко-красный язык на всю длину.

– Зверушек покормила?

Она посмотрела на него настороженно, но врать глупо, не сама же пожрала все мясо, сказала независимым тоном:

– Конечно. А что?

– Хорошо, – одобрил он. – Может быть, еще не все безнадежно. Кто-то из артан мог бы взять в жены. Второй или третьей.

Она фыркнула.

– Мечтайте, мечтайте.

Он ел быстро и жадно, Мелизенда наблюдала за ним из-под приспущенных ресниц. Нет в нем никакой жеманности, к которой привыкла во дворце, где щеголи соревнуются в любезностях, принимают вычурные позы и говорят искусственными голосами. Этот артанский пастушок всегда держится естественно, и… не скажешь, что это отвратительно.

Нет, сказать она скажет, и не раз скажет, но не всегда женщина думает так, как говорит, а она все-таки женщина, хоть пока еще и маленькая.

После привала Алац все порывался идти в полную силу, а хорт, напротив, переев, то и дело отставал и смотрел вслед жалобными глазами.

Странное дело, одежда Ютланда на встречном ветру сразу высохла, и как Мелизенда ни пыталась отыскать компрометирующие запахи, но болотом больше не пахло. Более того, вся грязь во время скачки осыпалась, он снова свежий и чистый, приспособились эти степняки…

Алац, срезая дорогу, пронесся по мелководью, вода взлетела по обе стороны широкими крыльями. Ютланд направил его чуть глубже, сверкающие на солнце брызги теперь поднимались выше головы и падали сверху прохладные и тяжелые. Мелизенда сперва взвизгивала, потом хихикала, но в конце концов затихла и просто ежилась, обхватив себя передними лапками.

Ее пышное платье промокло и стало почти прозрачным. Ютланд ощутил, что смотреть на нее неловко и приятно.

– Надо остановиться? – спросил он неуклюже. – Обсушиться, да? А то озябнешь.

Она проговорила, отводя взгляд:

– Да… конечно…

Он повернул коня от берега, под копытами прогремела галька, а с берега открылись две небольшие рощи. Ютланд направил к ближайшей, а как только деревья сомкнулись за конским хвостом, соскочил на землю и протянул руки.

Она вздернула надменно нос, но уже привычно подалась вперед, он подхватил и, держа на вытянутый руках, словно страшился испачкать, торопливо поставил ее на землю.

Она сразу же отвернулась и стала смотреть по сторонам.

– Раздеваться не буду, – предупредила она.

– А зачем? – удивился он.

– Ну, обсохнуть…

– На тебе и обсохнет, – сказал он безразлично. – А мокрой быть на встречном ветру опасно… неженкам всяким.

Она топнула ногой, глаза сердито сверкнули.

– Это кто здесь неженка? Да еще всякая?

– Ну да, – пробормотал он, – наверное, я.

Часть 4

Глава 1

Как только платье на Мелизенде подсохло, а хорт ощутил в себе способность снова не отставать от коня, Ютланд бесцеремонно вздернул ее к себе, помчались еще быстрее, перевалили через небольшой кряж, дальше местность слегка холмистая, под поля не годится, зато много виноградников и несметные стада овец на зеленых склонах.

Ютланд остановился спросить дорогу поточнее, а Мелизенда заслушалась, как играет на свирели молодой пастух, просто необыкновенно, а потом отнял от губ дудочку и запел…

Она вздрогнула и зябко повела плечами, песня о любви, но не томная и сладкая, какие привыкла слушать во дворце, а здесь звучат слова, полные страсти и боли, недоумения несправедливостью мира, которому открыто сердце, в груди начиналась буря, но тут же звучат слова о великой нежности, вселенской любви, способной передвигать горы и менять мир…

Она прошептала:

– Погоди… Дай дослушать…

– Хорошо, – ответил он шепотом.

Она подалась вперед, словно собиралась взлететь.

– Как прекрасно…

Голос ее вздрагивал, Ютланд покосился удивленно на ее лицо, глаза блестят, там целые запруды слез, вот одна не выдержала напора, и по щеке побежала целая струйка.

– Да, – проговорил он неуклюже, – да.

– Ты черствый, – проговорила она непривычно тихим и жалобным голосом, – не поймешь… Я не представляю, что мог перенести этот человек, который создал эти великие песни…

– Я просто знаю, – ответил он.

Она повернула голову, в глазах проступило недоверие.

– Ты? Откуда ты можешь знать?

– Я знал этого человека, – ответил он коротко.

– Знал?.. Он сейчас… уже не жив?

– Да.

– Погиб?

– Да.

Она сказала тихо:

– И, конечно, из-за великой любви, да? По-другому такие люди просто не могут… Кем он был?

Ютланд покачал головой.

– Он был великим… но это забыто, хотя все было совсем недавно. А вот песни его поют.