Валентин Егоров - Море и берег

       Небольшие группы людей по два три человека, громко и весело переговариваясь, ни один из них даже не подумал прихватить с собой какое-либо оружие. Они не были профессиональными воинами и все происходящее на нижней улице у них, прежде всего, вызывало любопытство и интерес, а не тревогу. Эти люди шли, чтобы выяснить, что происходит с соседями, готовились, если это потребуется, помочь им справиться с пожаром, у этих мужиков и в мыслях не было, что они могут встретиться с врагом.

       Одна женщина с нижней улицы, муж которой только что ушел в море за рыбой, услышав странные крики в соседском дворе, из чисто женского любопытства решила туда заглянуть, чтобы посмотреть, что это там слышны за крики. В створе ворот она нос к носу столкнулась с людьми в черном, уже покидающими соседский двор. Женщина замерла на месте в шоке от увиденной картины - дом соседки превратился в гигантский костер.

       А десятка людей в черном, по-хозяйски, зайдя в новый двор, без промедления приступила к своей работе.

       Только в тот момент, когда один из них вышел из дома с ее двухлетним ребенком на руках, женщина вышла из столбняка и осознала, что это ее ребенок и это ее дом. Все еще пребывая в шоковом состоянии, она собственными глазами наблюдала за тем, как человек подошел к торцовой стене дома и, поудобнее, перехватив ребенка за ножку, со всего размаха ударил его головкой о выступающий торец бревна сруба. При виде содеянного, женщина словно проснулась и раненой тигрицею набрасывается на убийцу своего ребенка.

       Ей удалось-таки пробежать пару шагов, когда в ее спину вонзается маленький клубок жидкого огня - файербол, исподтишка брошенный шаманом. К сожалению, и этот "файерболист" оказался еще одним колдуном-недоучкой, так как сотворенный им файербол не обладал достаточной магической силой, чтобы насквозь пронзить тело женщины. Файербол только выжиг в нем огромную ожоговую рану, а файербол бессильно затухает в крови, вызывая неимоверную физическую боль.

       Убийство сына и эти нечеловеческие мучения вынудили женщину издать вопль-вой, который далеко разнесся по всей округе.

       Этот женский вопль превратился в еще одно звено в общей цепочке человеческих криков и воплей, издаваемых мучаемыми и убиваемыми горожанами. Они в диких мучениях умирали сами и теряли своих близких и родственников, детей, братьев, родителей, чьи дома превращались в гигантские кострища, на глазах становясь пепелищами. Крики и вопли раздавались все чаще и уже неслись с обеих стороной нижней улицы городка и постепенно эти звуки ужаса и мучений сливались в общий крик-стон, создавая единый звуковой фон Валенсии. И тогда в души горожанам начало закрадываться страшное предчувствие, что в город пришла настоящая беда, что клубы дыма скрывают нечто, вызывающее душевную и физическую боль.

       К этому моменту разрозненные группы мужчин и парней достигли нижней улицы и приблизились к домам, ставшими очагами пожаров. Но еще на подходе к этим домам они столкнулись с незнакомыми людьми, одетыми во все в черное. Все эти неожиданные встречи завершались одним результатом - мужчины и парни погибали, принимая смерть от зигзагообразных ножей-кинжалов людей в черном, так до конца не осознав, почему и за что их убивают.

       Смекалку проявили взрослые юнцы, и до этого они не раз попадали в необычные ситуации, поэтому привыкли быстро реагировать в самых неожиданных ситуациях. Увидев, как умирают их отцы, братья и друзья, эти парнишки сумели увернуться и ускользнуть от окровавленных рук людей в черном. Они были более верткими и более подвижными, нежели эти непонятные создания смерти с кинжалами в руках.

       Первое, что сделали уцелевшие ребята - они помчались к своим домам, чтобы предупредить родителей о надвигающейся опасности, встретиться с дружками и достать хоть какое-нибудь оружие для своей защиты. По дороге они всех встречающихся на пути домой предупреждали об опасности, рассказывая о странных людях в черном, убивших их соседей, приятелей и родных.

       В результате этого новость о страшных вещах, творящихся на нижней улице, об убийцах в черной одежде мгновенно распространилась по Валенсии. Оставшиеся в городе мужчины тут же полезли в тайники, доставать припрятанное там оружие, которым никогда не пользовались, и которое сумело поржаветь в этих тайниках. Но главным их оружием стал рыбацкий нож с длинным лезвием, который идеально подходил для разделки рыбы и для драк в кабаках, когда нужно было постоять за себя. Первые же стычки показали, что этот нож хорошо подходил и для борьбы, которая больше напоминали одиночный поединок, с врагом. Обе стороны оказались чрезвычайно сильны в этих поединках и профессионально умело пользовались этим оружием.

       Но число защитников Валенсии исчислялось всего лишь десятками, а неприятеля было очень много. К тому же враг был поделен на десятки, которые легко справлялись с одиночными бойцами.

       Серая, неприглядная черная масса давила, погребала под собой рыбаков удальцов, которые без оглядки вступали в поединки. Они сражались до последней капли крови за свою семью - жен, детей, родителей и самих себя, принимали смерть на пороге своего дома с оружием в руках. На некоторое время им удалось притормозить продвижение противника, отдалить свою смерть и гибель своих родных, они бились с врагом до тех пор, пока их руки держали оружие или смерть не настигала их. Зная, что погибнут, они хотели захватить с собой, как можно больше этих убийц в черном, чтобы облегчить участь родных. Они не могли видеть, как убитые ими люди в черном, через некоторое время поднимались с земли и, как в ничем не бывало, брали в руки свои зигзагообразные кинжалы.

       К сожалению, город оказался не в состоянии, объединить отдельные узлы сопротивления в единую, организованную систему отпора врагу. Не нашлось человека, обладавшего авторитетом, вокруг которого объединились бы другие защитники. Валенсия умирала медленно, по крупицам отдавая жизнь своих граждан, с каждым погибшим человеком с каждой погибшей семьей, она безвозвратно теряла силу в этом смертельном единоборстве с противником.

       А волна убийств и насилия множилась, росла и набирала силу и размах. Скоро пожары полностью скрыли нижнюю припортовую улицу. Все живое и неживое было предано мечу и огню, целой на этой улице не осталось ни одной семьи. Пламенем были объяты все портовые сооружения - причалы, склады, хранилища, трактиры и таверны. Жители домов по верхней улице с ужасом смотрели на нижнюю улицу, полностью скрытую клубами дыма от пожарищ. Они прекрасно понимали, что вскоре очередь дойдет и до них самих, через короткое время пожары охватят их жилища и враг заберет их жизни.