Алекс Орлов - Каспар Фрай-2 (авторский сборник)

– Ну так у Ваммера пряжа короткая, – возразил Каспар. – Но хорошо, скинь им четыре крейцера, скоро зима и капирол дешеветь будет. А что с пурпуром?

– Пурпуром мы только тонкий холст красим, поэтому еще недели на две хватит.

– Ты следишь за краской-то? Люди не поворуют?

– Слежу, хозяин, в сундуке держу под замком, а сундук в димпартаменте стоит и под замком висячим.

– Молодец, – кивнул Каспар, сдерживая улыбку.

Патрик был из деревни, во всем любил основательность и комнатку, где вел учет, называл «димпартаментом».

Минут за сорок все вопросы были решены, чай допит. Каспар попрощался с приказчиками до следующего дня и, оставив плату за все угощение, покинул трактир.

Глава 2

Вечерело, солнце клонилось к горизонту, жившие в предместье зеленщики спешили на повозках выбраться из города до темноты, иначе не избежать поборов со стороны жадных стражников.

– Добрый вечер, господин Фрай! – поздоровался с Каспаром какой-то купец, сняв шапку и кланяясь, как перед дворянином.

– И тебе добрый вечер, – ответил Каспар, подумав о том, как со временем изменилось к нему отношение людей.

Прежде его старались обходить стороной – и злодеи, и порядочные люди – на всякий случай. Он разгуливал по городу с мечом и кинжалом на поясе, кои при случае немедленно пускал в ход, немудрено, что многие его сторонились. Теперь же, кроме мешка с серебром, никакого другого оружия Каспар не носил, что вызывало неодобрение его персонального оружейника, гнома Боло. Прежде тот неплохо зарабатывал, снаряжая Каспара для его опасных походов, но прошло уже двенадцать лет, как главный его заказчик остепенился и сменил ратный труд на торговый. Кстати пришелся опыт шпионской поездки в Харнлон – столицу королей Рембургов, где Каспар не только выполнил задание герцога Ангулемского, но и поторговал с хорошей выгодой. Оказалось, у него и к этому ремеслу немалый талант.

Сначала Каспар занялся перекупкой, однако этим в Ливене особых барышей было не нажить, и он взялся за производство – поставил на берегу реки красильню, установил привезенные из Харнлона машины, нанял двенадцать работников, и дело закипело.

После первого же сезона Каспар, сбросив цену, стал одним из основных красильщиков во всей округе, однако дело это было сезонное – зимой река вставала подо льдом, а по суше товары не возили – снег и холод, особенно в горах, делали дороги непроезжими.

Но Каспар решил эту проблему иначе: он поставил два склада – в один свозил готовую продукцию, в другом накапливал сырье: пряжу и небеленые холсты. С приходом холодов, когда другие красильни вставали до весны, предприятие Каспара продолжало работать, пополняя склады и торгуя зимой без всяких конкурентов. Воду из реки подавали в красильню винтом по медной трубе, что позволяло ее не экономить, чаще промывать ткань и получать более ровную окраску.

Предприятие Каспара процветало и, хотя не приносило тех сказочных заработков, что удавалось получать, рискуя жизнью, однако позволяло безбедно жить и растить детей, не боясь сделать их сиротами.

Глава 3

Проходя через Рыночную площадь Каспар с удовольствием вдыхал запах остывающих жаровен, подкисшего пива, подпорченной требухи и острых сыров – он ходил по этой площади уже много лет, но ничего на ней не менялось и все так же зло мели мусор пьяные дворники.

Каспар и не заметил, как город стал для него родным. Прежде ему казалось, что это лишь место жительства, которое в случае необходимости можно без сожаления покинуть, однако теперь стало иначе.

«Наверное, это из-за детей», – подумал он.

Хуберту было уже пятнадцать, а Еве – десять лет. Сын посещал школу и, к удивлению Каспара, успевал по всем наукам. Его учитель – мистер Бразис, занимался с ним дополнительными уроками по математике и древним языкам, Хуберт с одинаковой легкостью постигал цифирь, теоремы и невообразимые спряжения глаголов в арамейском и ральтийском языках. Статью сын пошел в мать – Генриетта был широка в кости и почти с Каспара ростом, сын уже сейчас сравнялся с ней и в будущем обещал вырасти выше отца.

Опасаясь, что из Хуберта вырастет «книжник», Каспар усиленно привлекал его к ратной учебе, однако особых усилий для этого ему прилагать не требовалось – интерес Хуберта распространялся на все. Ему нравилось кузнечное дело, и он бегал смотреть на работу кузнецов, а если выпадал случай попасть в конюшни коннозаводчика Табриция, не упускал и его. В небольшой столярной мастерской, сооруженной Каспаром возле дома, Хуберт учился делать тугие луки, благо его отец помнил уроки, некогда преподанные ему знаменитым в прошлом мастером – Рыжим Расмусом.

Там же во дворе, с расстояния в двадцать шагов, Хуберт делал первые пристрелочные упражнения. В семье Каспара к этому занятию относились серьезно. Генриетта хоть и желала сыну более спокойную, чем у отца, жизнь, однако понимала, что военное мастерство мужа не раз выручало их.

Правда, застав однажды за этим занятием дочь, Генриетта накричала на нее, отобрала лук и, заведя в кухню, объяснила, что ее дело – вышивать наволочки и готовить приданое.

– Из луков пусть мальчишки стреляют, а наше женское занятие – хранить домашний уют.

– А папа рассказывал, что ты из арбалета стрелять умеешь, а тетя Каролина говорила, будто когда-то давно, когда еще Хуберт маленьким был, ты в доме бандита застрелила, прям стрелой к стене – как гвоздем…

– Это для меня она тетя Каролина, а для тебя – двоюродная бабушка, – попыталась тогда Генриетта сменить тему, но настойчивый взгляд Евы требовал пояснений.

Пришлось матери сказать, что сделала она это с большого перепугу и только потому, что отца дома не было. Одним словом, Генриетта не поощряла интереса дочери к мужским забавам и настоятельно рекомендовала постигать искусство вышивания.

Свернув на улицу Бычьего Ключа – там стоял его дом, – Каспар поздоровался с главным чиновником магистрата, советником Гогнусом. Гогнус был вторым лицом после мэра и недавно купил дом бывшего старшины городских стражников Виршмунда. Тот умер полгода назад, и его дети, не желая переезжать в Ливен, продали дом отца, чтобы поделить деньги, а поскольку водить знакомство с Каспаром Фраем считалось престижно, советник Гогнус воспользовался случаем и купил дом по соседству.

Последние пять лет жившие на улице Бычьего Ключа стеклодувы, портные, шорники и плотники потихоньку съезжали кто в предместье, кто в Кузнечную слободу, а их дома перекраивали на вырост новые хозяева – купцы и вышедшие на пенсию офицеры герцогской гвардии.