Павел Абсолют - Конструирующий

— Хорошо, сажай в общую.

— Эм-м, у нас рабочих браслетов тоже не осталось.

— Тьфу! Что за напасть. Видите, в каких условиях приходится работать?

— Вижу…

— Хорошо. Лер Велиостро, пишите расписку. Я, Селин Велостро, Младший М'разведывающий не буду применять какую-либо магию, находясь в заключении в отделении Оберегающих номер сто сорок два города Истельвейла…

— Повторите, я не успел записать.

Хэнк продиктовал еще раз.

— Дальше. Я осознаю, что нарушение данного требования согласно закону номер шестьдесят семь пункт три влечет за собой принудительную отправку на каторжные работы сроком от трех до пяти лет. Внизу проставьте дату и подпись.

— Готово.

— Хорошо. Знаете, лер Велиостро. Я лично вам верю и не вижу особых причин задерживать. Умные люди всегда смогут договориться, не правда ли?

— Наверное.

— У вас есть, что мне сказать или передать?

— Ну, мне через полторы декады примерно надо быть в Даванторе. Мой взвод ждет.

Хэнк поморщился и внимательно глянул на меня.

— Это все?

Я кивнул. Не понимаю, чего он хочет.

Вскоре подошли Оберегающие и повели меня куда-то вниз. При мне оставили только одежду, остальное забрали. Спустились в полутемный коридор с каменными стенами. Тянуло плесенью и еще каким-то неприятным запахом. В коридоре налево и направо отходило много деревянных дверей из толстых досок с маленьким закрывающимся окошком посередине.

— Что, новенький? — спросил нас дежуривший в коридоре Оберегающий.

— Ага. В общую, — ответил М'оберегающий, придерживая меня за плечо.

— Че-то он не похож на бандюгана. Скопытится ведь. Давай его к Хъюго, там поспокойнее.

— Отпирай.

Через асенду меня затолкнули в одно из полутемных помещений. Примерно 8 на 10 шагов. Уставлено двухуровневыми койками, в углу — огороженное отхожее место. Везде грязь и вонь. И мне здесь жить?

— Гля, Наемничащий пожаловал. За что загремел, салага?

В полумраке разглядел шестерых мужчин в камере. Кто сидел, кто валялся на койках.

— Хранение каких-то форм. Я и не делал ничего!

— Все мы тут ничего не делали.

— Почему вас тогда сюда посадили? — спросил я.

— Умные слишком, — люди загоготали.

Коек оказалось семь, так что одна нижняя была свободна. Я присел на жалобно заскрипевшую жесткую лежанку. Ко мне подошел худой жилистый мужчина средних лет с короткой щетиной.

— Меня Селин Велиостро зовут. А вас?

— Я Хъюго. И я тут главный. Слышь паря, козырные перчи у тя!

— Ага, четыре серебряных отдал.

— Ну-ка одолжи мне. Руки погреть.

— Хорошо, только верните мне потом, лер Хъюго.

— Без базара.

Я стянул перчатки и передал их мужчине. Хъюго прищурился, разглядывая в полутьме мою левую руку.

— Куча, гля че у него с рукой.

Подошел толстенький невысокий человек.

– **я буду, это зеленая лихорадка!

— Е****, да ну н****!

Хъюго бросил мои перчатки на пол и отошел подальше. Остальные сокамерники послезали со шконок и заняли места в дальнем от меня углу. Хъюго заколотил в дверь, крича Оберегающему:

— Сивый, с***, какого хрена нам заразного подкинули?

— Че ты брешешь, Хъюго? Иди спать. Его проверял наш Колдующий.

— Это Пузан проверял? Да если у него х** отвалится, он и не заметит!

— Хех, может быть.

— В натуре! Убери этого заразного. Ты хочешь, чтобы мы сдохли?

Оберегающий в коридоре вместо ответа гулко рассмеялся.

— Я те б** припомню это, Сивый.

Хъюго вернулся на шконку.

— Как там тебя? Селин? Чтобы к нам не подходил. Еду будешь брать последним. Усек?

— Кого сек?

— Понял, говорю, заразный?

— Понял. Еду брать последним.

Кормили в камере отвратительно. Заняться тоже нечем. Формы ведь плести запретили. Хоть сокамерники не доставали. Я им пытался объяснить, что не болею зеленой лихорадкой. Но никто не поверил. Еще я заметил знакомые татуировки на одном из заключенных. Долго не мог вспомнить, где я их видел. Потом дошло: у погибшего Ганса на лице были похожие.

На четвертый день из-за игры в карты подрались Куча и Плевок. Серьезно. Плевок, похоже, сломал руку. Утихли только когда прибежали Оберегающие. Я думал, их заберут на лечение, но тех наоборот избили дубинками. Потом Оберегающие ушли.

— Повеселились, утырки? — грозно спросил Хъюго.

— Мне ребро сломали походу.

— Я те ща сам череп сломаю, д******!

— Я могу вылечить. Я М'лечащий II ступени. Только надо разрешение получить, — заметил я.

Асенду стояла тишина в камере. Потом Хъюго бросился к окошку в двери.

— Сивый, б****. Какого хрена к нам мага без браслета засунули?

— Дык занято все.

— У**** тупые.

— Че возникаешь? Вон он смирный сидит, ничего не магичит.

Хъюго еще долго бормотал разные ругательства.

На шестой день за мной пришли Оберегающие. Меня привели в комнату с несколькими столами и разными необычными приспособлениями. Внутри помещения ждали два незнакомых человека в форме.

— Садитесь, лер Велиостро, — предложил мужчина с длинными усами. — Меня зовут Диес Соммерсет, Дознающий II ступени. Я прибыл из Давантора. Хочу задать вам несколько вопросов, если не возражаете.

— Слушаю, лер.

Второй человек в комнате был с меня ростом, но вдвое шире. Он как-то недобро поглядывал на меня.

— Ваше имя Селин Велиостро, вы Младший М'разведывающий?

— Да.

— Восемь дней назад вы были на кладбище Кастенвилля?

— Да.

— Перейдем к отчету о трупе номер один. Предположительно мужчина. Возраст определить не удалось. Вы были с ним знакомы?

— Это который больной? Нет.

— Вы применяли на нем магию?

— Да.

— По какой причине?

— Он… странно себя вел. Напал на меня.

— Согласно отчету вы использовали на нем воздушное Бао семнадцать раз.

— Наверное. Не считал.

— У трупа сломаны семь пальцев рук, а также правая нога.

— Это не я!

— Ты тварь! Правду говори! — неожиданно подал голос стоявший рядом бугай. Он с силой хлопнул ладонями по столу. Я аж вздрогнул.

— Чего вы по столу бьете? Вам же больно!

Здоровяк нахмурился и взял меня за отворот куртки.

— Тихо, Вел. Нежно и постепенно, — сказал ему Соммерсет. Бугай неохотно отпустил меня. Дознающий обратился ко мне извиняющимся тоном. — Он только недавно получил Наказующего I ступени.

— Да? У меня брат тоже Наказующий!

— Мы отвлеклись. Вы утверждаете, что не наносили умершему переломы конечностей?

— Нет, у него все уже переломано было, когда я его встретил.