Звенья одной цепи - Иванова Вероника Евгеньевна

— Эх, дети, дети, нашли себе противников по разуму… Не боитесь, что придёт кто-то взрослый и отшлёпает вас от всей души?

Он прятался за одним из окон. Всё время нашего разговора? Или подошёл только сейчас? В любом случае убирать арбалет я не спешил, хотя добавившаяся в противостояние третья сторона явно собиралась выйти из сражения победителем. Причём единственным.

Высокая фигура просочилась сквозь прутья решётки так легко, как будто могла изменять размеры по малейшему желанию. Трёхцветные пряди чуть приподнялись и тут же вновь тяжело рассыпались по плечам. Охотник скрестил руки на груди и скучающе прислонился к стене.

— Ну давай выпускай своих птенчиков.

Сосуд зло раздул ноздри:

— Ты не сможешь проглотить их всех. Подавишься!

— Проверим?

Как я понял потом, выбора у демона всё равно не было, и он резко выпростал руку с огоньками. В мою сторону конечно же.

Синие звёзды взметнулись вверх, но вместо того, чтобы ринуться ко мне, растерянно подёргиваясь, зависли в воздухе, потому что зал накрыло шквалом желаний, каждое из которых по силе было не чета моим.

Да, я тоже всё это ощущал, хотя скорее зрением, нежели другими органами чувств. Достаточно было посмотреть на охотника за демонами, расслабленно и вроде бы неподвижно стоящего у стены, чтобы осознать всё его могущество. Нет, даже черты его лица не дрожали. Волосинки с места не страгивались. Но в глазах, вдруг ставших бесконечно многоцветными, горел огонь, по сравнению с которым алый взгляд демона казался всего лишь потухшим угольком.

Наверное, я никогда бы не смог так желать. Да, мне хотелось жить. И жить лучше, чем мнилось в воображении. Но в то же время я был готов отказаться от своих же сокровенных желаний. Готов уступить. Чему? Службе. Заботам других людей, которые казались мне более важными, чем собственные. Всегда ведь казались. Сопроводительская ли служба искромсала того, кем я был в детстве и юности, или так было предначертано задолго до моего рождения, не знаю. Но мне довольно было услышать слово «надо», и спрашивать согласия уже не требовалось.

Значит, я не просто дурак, а дурак безвольный. Находка для любого командира. Вот только ухитрился по глупости сделать так, что даже эти весомые достоинства померкли перед непредсказуемостью моей дурости. И зачем меня тогда спасать?

Хотя вряд ли охотник спасал именно меня. Ему нужно было обезопасить мир от кучки демонов, собравшихся в одном месте, и он это делал. Блестяще. Я бы даже сказал блистательно: облако синих искр дрогнуло, разорвалось, и огоньки один за другим покорно полетели к охотнику, чтобы раствориться в сиянии его взгляда. Наконец демон в зале остался только в единственном числе, но попытаться бежать или спастись иным образом не попробовал. Наверное, потому, что от охотника для него спасения не было.

— Я не слишком долго заставил тебя ждать?

Сосуд презрительно сплюнул на стол кусочек непрожёванного мяса:

— Да я и не тороплюсь.

— Пора присоединяться к друзьям.

Демон кивнул, поднимаясь на ноги. Выпрямился во весь рост, выпятив плоскую грудь, замер на мгновение, а потом с сухих губ сорвалась последняя синяя искорка, и худышка, судорожно дёрнувшись, безжизненно осела на пол. Охотник вздохнул, протянул ладонь навстречу огоньку демона, поймал звёздочку, стиснул в кулаке, а когда разжал, синих отсветов в зале больше не осталось.

Дурнушка, обречённо наблюдавшая за происходящим, всхлипнула, но не испуганно, а скорее обиженно, как поступают дети, не получившие желанного подарка, воткнула себе под подбородок стилет, незаметно появившийся из узкого рукава, и тихо опустилась рядом с Сосудом. Иттан бесстрастно посмотрел на два неподвижных тела и спросил:

— Ты за ними отправишься или останешься?

Только тут я сообразил, что всё ещё прижимаю наконечник арбалетной стрелы к своему горлу, и опустил оружие.

— Откуда ты взялся?

— Проходил мимо. И, как оказалось, не зря, — ответил охотник, приблизившись к двери и коротким ударом выбив запертый замок вместе с обломками досок наружу. — Прогуляемся?

Я шагнул через порог зала, чтобы едва не споткнуться о тело привратника. Успокоительно мёртвое.

— Ты его прикончил?

— Больше некому было.

Пожалуй. Вот только как он успел повсюду, ума не приложу. Хотя, как вскоре выяснилось, даже охотник не смог быть вездесущим, когда это требовалось.

Трупов оказалось немного, но, наверное, именно малое количество и заставляло каждый из них принимать особенно тяжело. Несколько служек, изломанными куклами навечно застывшие в коридорах Наблюдательного дома. Кто-то из местных Звеньев, попавшийся под горячую руку убийцы. Коротышка с накинутой на голову всё той же мантией, испачканной пятнами, к которым теперь прибавилось ещё одно, большое и кровавое. Чистильщица, вытянувшаяся на кровати и пустыми глазами глядящая в потолок. Киф, скорчившийся в углу смежной комнаты…

Киф?!

Я остановился в паре шагов от длинноносого, боясь услышать уже многократно повторенное охотником: «Мёртв», но слишком долго не нарушаемое словами молчание заставило обернуться и вопросительно посмотреть на Иттана, получая в ответ:

— Он ещё с нами.

Я присел рядом с золотозвенником, стукнувшись коленями об пол, и осторожно коснулся прожилки, прячущейся под посеревшей кожей шеи. Пульс нащупывался очень тихий, но он был. Так же как был и никуда не хотел деваться нож, рукоять которого насмешливо торчала из груда длинноносого. О таких ранениях нам рассказывали во время обучения. Особенно о том, что ничего нельзя сделать, пока оружие не будет удалено из раны, но как раз его удаление и убьёт человека.

— Что, стыдно?

Я, растерянный от того, что меня застали врасплох, поднял голову:

— О чём ты говоришь?

— Да у тебя просто такой вид, как будто ты виноват в его… неприятностях.

Но ведь так и есть. Киф вполне мог ещё вчера днём благополучно оказаться в столице, живой и невредимый. Хотя… В конце концов, решение было не только моим, но и его тоже. Потому что он, как и я сейчас, чувствовал себя необъяснимо виноватым. Но куда больше меня обеспокоило и одновременно обнадёжило слово, произнесённое охотником.

— Неприятностях? Он же при смерти!

— Ага. Точно так же, как ты при должности.

— Которую я не могу оставить.

— А кто же намедни собирался проткнуть себе голову стрелой? — хмыкнул Иттан.

Ничего не понимаю. Не могу даже заставить себя понимать.

— Что ты хочешь сказать?

— Есть один способ… — туманно протянул охотник, выходя в коридор. — Сейчас вернусь, только кого-то из посыльных найду. А ты пока тут посиди да пригляди, чтобы он ненароком не шевелился.

Его шаги быстро стихли за поворотом, и я остался наедине с Кифом, синеватые губы которого вдруг дрогнули и прошептали:

— Может, всё-таки вынешь его?

— Кого?!

— Нож. Я сам не могу. Пробовал, только от боли рука отнялась.

Длинноносый имел право умереть так, как желает, но мне почему-то вдруг захотелось повторить слова демона про «неверное решение».

— Я этого не сделаю.

— Ну и гад.

— Знаю.

Он помолчал, потом, собрав ещё одну горстку сил, сказал:

— Я всё равно не выживу.

— А мне обещали другое.

— Кто?

— Охотник на демонов. И знаешь, я ему верю. Особенно после того, как остался жив благодаря его помощи.

— Охотник! — брезгливо выплюнул Киф. — Он никогда и никому просто так не помогает.

Об этом я догадывался. Нет, знал наверняка. Потому что сам задолжал Иттану уже не одну ответную помощь.

— Если есть шанс остаться в живых, им надо воспользоваться.

— Шанс… Если бы ты знал, о чём говоришь, — выдохнул длинноносый, явно собираясь что-то рассказать, но не успел, потому что в комнату весёлым вихрем ворвалась уже знакомая мне низенькая толстушка в ярко-синей мантии.

— Что же это тут у нас? Ага, негодный мальчишка, из-за которого пришлось проделать не самый приятный путь! Ну ничего, вот на тебе сейчас всё недовольство и вымещу!