Оливер Джонсон - Последняя Утренняя Звезда

Джайал почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. — Все кончено: мы никогда не поймем друг друга…

И опять барон остановил его. — Сынок, мы оба оставили сожаления в развалинах Тралла. Иллгиллы должны пасть, наша семья исчезнет, превратится в прах. Только тогда ты обретешь покой, как и я, хотя будешь жить на Серых Долинах, где сверхъестественной силы ветер вечно дует через бесконечный полумрак. Но прежде, чем мы соединимся с тобой там и будем вместе плакать, дожидаясь нового восхода солнца, помни: необходим уничтожить проклятие. Манихей был прав. Найди зло, которое я принес в этот мир. Уничтожь своего двойника.

Джайал расправил плечи, опять встретившись глазами с призраком. Как если бы пыл слов отца влился в его уши как горький, но целительный бальзам, согревая замерзшие руки и ноги: сердце опять забилось, появилась новая цель, судьба опять потребовал его. — Отец, скажи мне, куда идти, — сильным голосом сказал он.

— Ты должен торопиться. Он совсем близко от ворот, ведущих в Скрытый Город. И у него Теневой Жезл.

— Да будет проклята вся моя жизнь и особенно тот миг, когда я родился вторично, когда я впервые увидел своего двойника, идущего ко мне по мосту между Миром Смертных и Миром Теней, на который мы оба поднялись вместе и поменялись телами.

— Ты должен вернуть Жезл. И когда ворота в Тени закроются, и Двойник исчезнет, брось его в пропасть, где никто и никогда не сможет найти его.

— Клянусь этой занятой жизнью: он и эта штука не выживут.

Призрак барона улыбнулся. — Я поведу тебя, но не слишком долго. Мое время на исходе. Тени тянут к себе. Перед тобой много опасностей, но ты должен преодолеть все.

— Только покажи мне дорогу — я готов.

Более старший Иллгилл кивнул и они пошли по длинному серому нёфу, остальные призраки за ними следом, похожие на свадебный поезд, скользящий по каменному полу. Они перешли прямоугольный бассейн, вделанный в каменный пол в самом конце зала, прямо перед арочной дверью. Поверхность воды закрывало слои волнообразного тумана. Джайалу показалось, что он уже видел эту картину. Он вгляделся пристальнее. Внезапно пришло второе зрение. Двойник. Точно, он шел этим путем, через бассейн. Но тут начал таять призрак барона: его душа уже почти на Серых Долинах.

— Не уходи, Отец; призраки могут жить какое-то время в мире: ты мне нужен, — жалобно сказал Джайал.

Из покрытых волдырями губ барона послышался сухой смешок. — Этот мир — слишком печальное место для призрака. Твой двойник узнал это много лет назад, после экзорцизма. Множество раз я видел, как его тень бродит вокруг нашего дворца на Серебряной Дороге. Я видел его, но не подавал виду — потому что только узнавание человеком придает призраку жизненные силы. Я сказал себе, что его не существует, поэтому он со временем исчез, не в состоянии найти путь в наш мир. Да, бессильный, таким он и был до того, как я использовал Жезл и вернул его в обратно.

— Теперь-то я знаю, что он страдал. Видя мир, чьей частью он никогда не станет. Я смотрю на тебя, мою живую плоть, и чувствую жгучую боль, сильнее смертной боли, потому что не могу даже коснуться тебя. Моя душа ушла, а без нее я просто умеющий говорить фантом, и больше ничего. Скоро и мой голос умрет. — Бледные глаза барона глубоко впились в глаза Джайала. — Не забудешь ли ты меня, когда больше не будешь слышать мой голос, когда подземный мир всосет пар, из которого я состою?

Джайал хотел было запротестовать, сказать, что никогда не забудет отца, но барон в очередной раз остановил его. — Я был жестоким отцом, тем не менее я закалил тебя, как сталь, иначе как бы ты смог придти сюда с юга и принести Зуб Дракона. Разве для этого ты не пересек Палисады и не прошел за мной даже через Лорн?

— Но, Отец, мне потребовалось семь лет, и я опоздал…

— Даже если бы ты пришел через неделю, все равно нашел бы меня мертвым, потому что нам было суждено не встречаться при жизни. Так приказала судьба. Ничто не может изменить то, что написано. Важно только одно — сейчас ты здесь. — Барон замолчал, и хотя к нему обращался призрак, Джайал, в первый раз за множество одиноких месяцев, ощутил тепло родной души, тепло, которое он никогда не чувствовал от друзей, Талассы, Уртреда и Аланды, во время их мистического путешествия на север. Да, угрызения совести и сожаления бесполезны; ничего не имеет значения, кроме будущего, и неважно, долгая ли, короткая ли судьба суждена ему: пусть будет, что будет.

— Веди, — сказал Джайал. — Я Иллгилл, как и ты.

Улыбка замерцала на бледном лице отца, и он скользнул вперед. За дверью оказалась круглая комната с широкой и глубокой шахтой в середине. Из комнаты выходило несколько коридоров, и Джайал спросил себя, куда они ведут. Обратно во внешний мир? На воздух, к свету солнца? К тем вещам, которыми наслаждаются живые? Это не для него: он уже почти мертв — в его венах кипит чума.

Отец привел его на край шахты. Джайал посмотрел вниз. Голова немедленно закружилась, ему захотелось прыгнуть вниз. Шахта шла вниз и вниз, быть может к центру мира. Он отшатнулся и внимательно осмотрел края глубокой ямы. Ага, вот. Ряд пустых выемок спиралью спускался в туманную глубину. От когда-то бывшей здесь лестницы осталось только пара ржавых ступенек прямо под краем. Веревка, прикрепленная к железной стойке, свисала вниз вдоль каменной стены шахты.

— Мы спустились этим путем, — сказал барон, указывая на веревку. — И Двойник. Это единственный путь на нижние уровни. — Джайал шагнул вперед, схватил конец веревки и изо все сил дернул. По веревке пробежала волна, тостый канат закачался и ударился о дальний край шахты, с него посыпалась пыль, медленно опускаясь в темноту. Веревка казалась достаточно прочной, хотя и слегка потертой там, где проходила через верх железной стойки.

Сначала он должен оставить письмо другим, Уртреду и Талассе. Если, как сказал отец, это единственный путь в подземный мир, они тоже должны пройти здесь.

Он встал на колени у края шахты и вытащил из пояса короткий кинжал, оружие, которое, кажется, было с ним всегда, ведь его дала ему давно умершая мать. Джайал поглядел вверх — призрак отца глядел вниз, на кинжал: он тоже вспомнил. Он начал медленно царапать камень на краю шахты. Послание должно быть коротким. Слишком трудно писать на камне, твердом как адамантин. Он с трудом нацарапал свое имя и стрелку, указывающую вниз.

Потом Джайал убрал кинжал, перевесил Зуб Дракона на спину, и руками, одетыми в боевые рукавицы, ухватился за серую веревку. И поглядел на призрак отца.

— Я не пойду с тобой дальше, мое путешествие окончено, — печально сказал барон. Его лицо уже просвечивало. Джайал видел кирпичи на стене за ним. — Двойник рядом со Скрытым Городом и на пути в Тени. Торопись, сынок, спеши, как карета Ре. — Договорив последние слова, барон растаял в воздухе, и остальные призраки тоже унеслись прочь, похожие на струйки дыма.