Олег Борисов - Рассвет над Майдманом

— Да, Таллобер — известная крыса. Трусливый и продажный, редкий пакостник. Чуть зазеваешься — сожрет и не подавится… Говорят, командующий его знатно мордой отвозил, как приехал. Наместник изрыдался весь, когда ему рожу помяли.

— Переживет. Не раз такое видел. Покается, золотишком да девушками для отдыха снабдит — вот все и забыто. Поэтому, как только войска двинут в степь, я с ними пойду. Благо, уже и места указаны. Не хочу потом от этого мешка с пиявками отбиваться. Высокородные командиры — они далеко, а отыграются в первую очередь на нас.

— Так куда же на морозы глядя?! Зима уж началась, снегопады вот-вот пойдут. Вы же в степи поморозитесь все напрочь!

— Не волнуйся, нас так легко не взять. Его Величество добрые войска собрал, ополчения не так много. А основные — в разных переделках бывали и не одну зимнюю компанию помнят.

— Не знаю, не знаю, как-то странно все это.

Сотник потянулся за следующей кружкой.

— По мне, лучше сейчас снег притоптать, чем потом летом по степи этих мохнатых уродов ловить. Город их разваливающийся по камушкам разберем, гробницу спалим, остатки орков на кольях рассадим — вот и весна. А там — и домой. Вы же готовьтесь. Как только основная масса войск в степь выйдет, вам достанется и за городом присматривать и часть застав на себя взять.

— Туда ведь ополчение посадят, так объяснили.

— Крошки от ополчения, ты хотел сказать. Ладно еще, если сотню тебе наскребут. Все с войсками рвутся. За добычей и золотом, что шаманы в городе зарыли. Поэтому, на тебя все и оставят. Ты командир славный, ребята у тебя как на подбор. Присматривайте, чтобы людишки лихие не зашалили. А мы вернемся, отметим прошедшие дни славно, чтобы до старости наместнику и его прихлебателям икалось!

На двух холмах россыпью чернели могучие орочьи конники, широко охватившие заснеженную долину меж холмов. Цепочка следов в долине упиралась в остановившийся отряд. Трое наездников в голове и свободные снаряженные лошади за ними.

Топтун устало тронул коня и стал спускаться вниз, навстречу чужакам. Он и его воины закончили шестидневную гонку за незнакомцами. Сейчас, под ярким полуденным солнцем, шаман раздраженно разглядывал всадников, застывших в непривычных человеческих седлах. Целый месяц разбитые на летучие отряды лучшие воины охраны Многоголового, получив приказ, искали соплеменников вождя Дикого народа. Обшарили замерзающие болота на севере, вихрем промчались по западной холмистой границе степи. И нашли сожженную стоянку, где упокоились самки и молодняк. Пробежали по человеческим следам до другой стоянки и снова посчитали убитых, что уже попробовало на зуб голодное зверье. Теперь, загнав лошадей, настигли все же тех, чей запах заставили искать по всем бесконечным степным дорогам. Осталось лишь выяснить, почему две свободные самки с оружием до сих пор не убили столь странного попутчика.

Топтуну не нравился полученный приказ. Мало того, что получил он его от вождя Разделенных, а не от Совета Шаманов. Так еще пришлось мотаться по замерзающей степи в то время, когда его силы требовались для защиты Города Павших.

Топтуну не нравился отряд, данный ему в подмогу. Грубые следопыты и бывалые воины из личной тысячи Многоголового побаивались знатока заклятий и наговоров, но не проявляли должного уважения. То ли дело — жить в кочевье. Почет, послушание, лучшие куски с клановой добычи. Так нет, вместо этого — пронизывающий ветер, питание на ходу в сухомятку, сбитый до кровавых мозолей зад и злобный оскал соседей у костра, терпящих тебя лишь по приказу старшего.

А еще Топтуну не понравился сидящий перед ним человек. Тот спокойно разглядывал приближающегося шамана, держа руки на седле. Потертая зимняя одежда, крепкие сапоги, легкая кольчужная сетка, чуток великоватая для его фигуры. Ременная перевязь поверх груди и два широких ножа рукоятками вниз. Орочий меч и кинжал за поясом. Два больших лука по бокам в кожаных тулах и полные колчаны стрел рядом. В паре шагов сзади укутанные в теплые меха самки, настороженно оглядывающие окруживший их отряд. Семнадцать лошадей, отдыхающих после долгой скачки, парящие разгоряченными телами и начавшие искать пучки травы под неглубоким снегом. Быстрый отряд на быстрых лошадях. Десяток лошадей под седлами и десяток с легкой поклажей, не более одного тюка на другом десятке. Сменные лошади и лошади с доброй добычей. Еще бы пару дней и чужаки ушли бы в предгорные районы. Еще пара-тройка дней — и разбирайся потом с гномами, на чьих именно землях перехватили отряд.

Если бы не разрушенный человеческий лагерь, шаман бы просто приказал скрутить человека. Но увиденное им требовало подойти к делу с должной осторожностью. Распутанные следы наглядно говорили, чем может закончиться нападение на сидящего напротив всадника, чернеющего пустыми глазницами на ярком солнечном свету. Вождь не простит, если его воины прольют кровь.

Топтун вздохнул легонько и как можно приветливее оскалился.

— Хорошо воюешь, человек. Ты меня понимаешь, да? Я говорю, ты…

— Я понимаю тебя, камлающий в ночи.

— О! Какая редкость в этих краях! Человек, говорящий на нашем языке человек! Рад нашей встрече…

Безглазый отвесил церемонный поклон и ждал продолжения.

— Хорошая охота. Богатая добыча. Пленники и оружие, что еще надо воину.

— Это мои шайты — сироты, взятые под опеку и защиту. Здесь нет пленников.

Топтун удивленно уставился на насупленных самок. Надо же, они слушаются человека!

— Я иду с миром и готов уплатить должную долю от захваченного в походе. Позови сотника, мы обсудим с ним этот вопрос. Мои лошади стынут на ветру…

— Ты говоришь со мной, человек! — окрысился старый орк. — И не тебе решать, куда и как ты направишься по нашим землям!

Безглазый обернулся к попутчицам:

— С каких это пор шаманы нарушают законы степи? Дань за проезд всегда берет старший разъезда. Тут — три десятка воинов, над десятниками должен быть назначенный сотник. Он принимает оговоренную долю, и он решает, что достанется танцующим с ночными духами.

Человек привстал в стременах и изобразил скрещенными ладонями общепринятый знак призыва старшего военачальника. С холма в сторону беседующих двинулось несколько всадников.

Ярость налила кровью глаза Топтуна. Столь наглое поведение человека требовало немедленного ответа! Человек вел себя так, будто он стоял во главе тысячного клана и собирался раскинуть шатры переговоров с малочисленными соседями! А эти оболтусы помчались на его зов! Дай им волю, они в самом деле возьмут дань за проезд по землям Разделенных и пропустят мерзавца дальше на север.