Сергей Костин - Подопечный

Для более успешного реализации плана мне стоило только подняться повыше и поближе. Что я и незамедлительно выполнил. Как только передняя лапа-нога дряни оказалась в поле действия моих ног, я применил прием, называемый в простонародье «подсечкой». Главное в нашем деле сбить противника, запутать его в собственных планах.

Нога-лапа дряни еще не приняла на себя вес огромного тела, а потому, аккуратно подсеченная мною, нервно болтнулась в сторону, заехала за собрата и осталась там.

Вторая нога-лапа в это время задумчиво искала место, куда опуститься. И уже нашла. Но грубое вмешательство первой нарушило все планы. Прыжок крест на крест не получился, дрянь потеряла основную точку опоры и стала медленно оседать по наклонной плоскости. Естественно, что я в это время не терял времени даром. Оставалось еще несколько ног, о которых стоило позаботиться.

Щупальца-жгуты попытались помешать дерзкому плану. Одно из них выскользнуло вперед и цепко обвилась вокруг моей руки. Я заранее не предусмотрел этот коварный ход и посему немного растерялся. Совсем немного, но на достаточно долгий промежуток времени, чтобы допустить прикосновение ко мне второго хлыста.

Когда не до песен, тогда не до шуток. Пришлось срочненько покрутиться вокруг себя, чтобы освободиться. Это удалось отчасти и потому, что свалившаяся Дрянь замахала всей бахромой, дабы восстановить равновесие. Но было уже поздно. Как подкошенный стол на двух ножках, как запорожец с отлетевшими в разные стороны колесами, тварь заваливалась вниз. И тогда настало мое время.

Дабы не мешать Дряни скатываться вниз по лестнице, я быстренько забрался на перила и несколько секунд балансировал на них.

Я ждал.

Тарелка ухнулась об ступеньки, прищемила несколько щупалец и собралась было завопить от боли. (Не правы те, кто считает, что абсолютно все монстры и порождения ада не чувствуют боли. Долгие годы разработок и исследований некоторых моих душ доказали, что даже у несуществующего, что абсолютно еще не доказано, сатаны нервные окончания развиты настолько же сильно, как и у человека. Так что, больно всем.)

Толчок, прыжок, и я оказался на спине у Дряни. Никому не нравиться, когда на шее кто-то сидит. Головы заверещали, зубами защелкали, ругаться стали.

Из мешанины разнообразных языков я сумел понять только один, но и он достаточно полно передал всю ту гамму чувств, обуревавшую существо в данное время. При переводе это выглядело примерно так. Опускаю неофициальные слова.

– Ты, что, совсем обнаглела. Выходи биться как все нормальные люди. Иначе я сильно рассержусь и тогда тебе не поздоровиться.

Ага! Прям я сейчас спрыгнул и стал драться по всем правилам. Не тут-то было. У нас в деревне как учили?. Если один на один, дай встать. А коли больше десяти, бей, не жалей. Так я и поступил.

Наверно не стоит слишком подробно рассказывать, как все это происходило. Но ради исторической справедливости надо. Кровавое было дело.

Я представил себе, что все эти головы всего лишь бледные мухоморы. А как расправляются с данными подвидами грибов известно многим, если не всем. Как поддашь носком… Примерно тоже самое происходило и в нашем деле. Только дополнительно приходилось все время прыгать, высоко задирая ноги, дабы несогласные с такой постановкой вопроса головы не смогли ухватить зубами за все, что оказывалось рядом. Немного беспокоили щупальца, но и то, только тогда, когда я приближался слишком близко к краю.

Сражение, некоторые злые языки, я имею ввиду ангела, впоследствии бессовестно утверждали, что это более походило на избиение невинных, закончилось на удивление быстро. Лишенное слуха, зрения, и всего остального, Дрянь стала метаться по сторонам, тщетно пытаясь расплести запутавшиеся ноги. Добить, прошу прощения, уничтожить окончательно противника оставалось делом времени. Причем ничтожно малого промежутка. Пара тычков, пара пинков и все. Тварь издала утробно хрюкающий звук и испустила дух. По моим прикидкам, все это длилось не более минуты. Великие дела вершатся быстро. Я даже сам удивляюсь.

– Прошу! – растормошить Мустафу и показать ему направление движения оказалось гораздо труднее, нежели освободить дорогу.

Хорошо, что у ангела все таки крепкие нервы и сильный желудок. Он стоически перенес вид залитой кровью дряни и даже перешагивая через мертвые щупальца сумел плюнуть на поверженное существо.

– А я думал…

– Думать раньше надо было, – отрезал я его, – Когда я, не жалея сил и собственной жизни, самоотверженно сражался с этим жутким монстром.

Мустафа сказал что-то насчет безвинно убиенной зверушки, но я пропустил его высказывание мимо ушей. Настоящие герои не должны принимать близко к сердцу все отрицательные отзывы в свой адрес.

– Идем, мой друг. Окно мы прорубили, теперь очередь за дверями. Впереди великие свершения. Мир ангелов не забудет тебя, – и потопал вверх по лестнице.

Топать долго не пришлось. Каких то восемнадцать, бесконечно длинных пролетов, и мы с ангелом брякнулись на ступени, используя их выступы в качестве окопов. Лестница выходила на небольшую круговую площадку, окружавшую круглую, небольшую башенку. Еще недавно она была сплошь облеплена цветами и плющом. Но теперь, очевидно в целях безопасности, все растения оказались безжалостно вытоптаны и срублены. На площадке неторопливо прохаживались взад вперед две охранницы, укутанные с ног до головы в черную камуфляжную форму с металлическими пластинами. Какая непростительная оплошность со стороны противника. Довериться всего двум парам глаз и ушей.

– Твоя правая, моя левая, – шепнул я Мустафе и стремительно бросился вперед. Позади тяжело запыхтел ангел.

Нападение стало полной неожиданностью для девчонок. Они, бедные, даже не могли предполагать, что атака произойдет со стороны лестницы. Недооценили.

Я готов был уже воткнуть кулак под ребро своей жертвы, как понял, что так просто мне ее не взять.

Нога, в тяжелых, кованых сапожках появилась снизу и вонзилась мне в пах. Скорее всего противника недооценили мы, так как хранитель, как я мог заметить, уже лежал, скорчившись на полу, держась за неизменные колдовством превращения органы. И должен с уверенностью сказать, что именно это обстоятельство несколько обескуражило охранниц. Всего на маленькое, просто малюсенькое мгновение они удивленно переглянулись. Но именно столь ничтожно небольшого отрезка времени мне хватило, что бы собраться с мыслями и перейти в контратаку. Продолжая лежать на полу. Ибо я сообразил, что голыми руками этих девчонок нам не взять.

Правильно рассчитав время, я внимательно наблюдал за вытаскиваемыми из ножен мечами и одновременно произнося заклинание. Что не мешало мне дополнительно постанывать от нестерпимой, пульсирующей боли.