Шамраев Юрьевич - Старк благородный

Королевская охота закончилась и через три дня первые охотники, осоловевшие и отяжелевшие от съеденного и выпитого стали возвращаться в столицу, а я в это время скрупулезно работал в королевском хранилище свитков. Это не библиотека, куда с моего разрешения могли допустить всех желающих, это было именно хранилище, куда складывались все мало мальски значимые документы, хранились летописи и жизнеописания правителей, а так же содержалось описание значимых событий в судьбах королевств.

Там же я наткнулся на интересный свиток, в котором пересказывалась легенда сотворения этого мира со слов какого то старца, который называл себя последним из рода мергелей, первых жителей этой земли, которых якобы первобог переселил на эти земли из другого мира. Я внимательно читал этот свиток, и моя память словно разворачивала передо мной картину, которую я знал.

" И пришел в этот мир демиург и увидел он хаос, что царил повсеместно, и сказал он мергелям, вот вам мир, который я создам. И вот вам боги, которых я создам. И создал он шесть богов, — первым бога солнца, второй богиню всех вод, третьим бога воздуха, четвертой богиню земли, пятой богиню луны и шестым бога неба. И сказал первобог — ваше предназначение служить мергелям, как и я служу всем людям. И создали боги красивый мир, где правила красота и гармония, а демиург удалился в другие миры, что бы и там из хаоса создать новые миры по образу и подобию (неразборчиво).

Когда же вернулся первобог, то увидел, что боги возроптали и нарушили его завет. Не будем мы сильные и бессмертные служить слабым и смертным, пусть они служат нам. И разгневался демиург и испепелил он бога солнца и бога неба, а богиню вод превратил в старуху, отобрав у неё её божественную красоту и испугались боги и поклонились они мергелям, и вновь засветило солнце на небе, а к богине вод вернулась её красота. Но гармония длилась не долго, ибо затаили боги обиду, и собрав и уговорив всех своих детей, малых богов и богинь, решили они заточить первобога в человеческое тело, чтоб за столь короткий век жизни не мог он вспомнить ни о том, кем он был, ни то, что он свершал. И пошли они на хитрость…"

На этом запись в свитке обрывалась, но и прочитанного мне было достаточно, что бы разрозненные куски мозаики начали складываться в общую картину. Мною были сделаны следующие предположения:- в перстне, который был потом разделен на две части, или разделился сам заключена сущность первобога. Когда в рукописях предупреждают, что чем больше пользуешься перстнем, тем сильнее подпадаешь под его влияние, — это ни что иное, как просыпается память демиурга; — божественная сущность передавалась от отца к сыну, толчком послужило то, что я родился от прямого потомка первобога и жрицы богини вод, в которой тоже была частичка её божественной сущности. Тогда получается, что ещё большей силой и памятью демиурга должен будет обладать мой сын, ведь Вельда тоже дочь богов…

— Старк, мне тяжело об этом говорить, но Вельда убила в гневе твоих детей. — Ты что такое говоришь, Илис, их убить не возможно. Из моих глаз вырвались узкие как лезвие кинжала лучи света и ударили в фигуру, что предстала передо мной. Фигура в хламиде начала корчиться, истончаться, а знакомый голос продолжал: — Она сожгла их живьем в священном огне жертвенника, а пепел развеяла в воздухе. Они погибли без права возрождения, так как ни одна частичка не попала в мои воды… Я встряхнул головой, и наваждение исчезло. Что это было? Предостережение или все таки сообщение от Илис? В волнении я заходил по комнате, где работал с рукописями. Я должен знать правду.

— Терра! Я зову тебя! — Сожалею Благородный, — из темного угла из какой то незаметной щели возник Гердус, — но это правда. Только не гнев двигал Вельдой, а страх. Прости, мы с Террой не успели их ни выкрасть, ни помешать… Прости, — и он стал втягиваться назад в незаметную щелку в каменном полу. НННННЕЕЕЕТТТТ! — заорал я и потерял сознание.

Очнулся я в своих покоях поздней ночью. В изголовье моего ложа горело несколько свечей. Рядом в кресле спала Николь, на её коленях лежал обнаженный меч. Я чувствовал сильную слабость и какое то безразличие. С трудом я провел рукой по своим щекам. Судя по щетине я пролежал без сознания несколько дней. Сил, на то, чтобы сесть, не говоря уж о том, что бы встать у меня не было. Я слабо пошевелился, но даже этого малозаметного движения было достаточно, чтобы Николь открыла глаза и тут же нагнулась ко мне. — Слава богам, ты очнулся, — и она стала плакать навзрыд. Слова мне давались с трудом: — Будущей королеве не пристало плакать. — Не хочу, ничего не хочу, ни короны, ни власти, хочу только что бы ты жил и мы были всегда рядом. — А меч то для чего? Мне что то или кто то угрожал? — Если б ты умер, я тоже не стала б жить.

Немного успокоившись, леди Николь позвонила в колокольчик и стала распоряжаться: — Полную бочку теплой воды прямо сюда, после купания куриный отвар и пусть лорд канцлер приготовит ту кашу, о которой он говорил. Стражу у дверей удвоить и никого не впускать без письменного разрешения графа Стива Черного. Народу передайте, что его королевское величество пришел в себя, чувствует себя хорошо и после принятия ванны изволит откушать и отдыхать. — Да, миледи. Будет сделано, миледи, — я с трудом повернул голову в сторону, перед Николь на вытяжку стоял сэр Дрон и глупо улыбался. Увидев, что я смотрю на него, он ещё шире заулыбался и подмигнул мне…

Ни каких слуг или служанок Николь не подпустила ко мне. Ей помогли мои братья только тогда, когда меня осторожно опускали в бочку с теплой водой. Как же хорошо, её белые нежные руки, но почему то с мозолями, терли, гладили меня. Вместе с потом и грязью с меня выходила апатия и немощь. Так бы и сидел и нежился в теплой воде, но крепкие руки меня аккуратно подняли, обернули в толстую простыню и бережно положили на свежо застеленное ложе. — Сначала я тебя побрею, а потом ты и перекусишь. Только учти, ты без еды провел пять дней и много есть тебе нельзя. — Дай мне зеркало, я хочу увидеть свое отражение.

На меня смотрел изнеможенный незнакомый мне мужик, с пепельно седыми волосами, даже небольшая бородка и та была вся белая, в глазах которого застыла вселенская печаль, боль и гнев. — Николь, я такой страшный? Вместо ответа она наклонилась и поцеловала меня в губы. — Ты самый красивый, самый лучший на свете…

Мое выздоровление проходило медленно. Силы возвращались ко мне постепенно. Николь полностью перебралась в мои покои, она даже спать ложилась рядом со мной, правда поверх одеяла. Наконец настал тот день, когда я смог подняться на ноги и совершить свою первую небольшую прогулку. Это известие вызвало ликование в столице, а Стив очень просто мне объяснил причину такой радости:- Если б ты умер, то в стране начался бы хаос и борьба за королевскую власть. Пролилось бы море крови, десятки тысяч жизней были бы загублены, а так все спокойно, народ доволен, лорды тоже. Так что все в порядке.