Алексей Пехов - Новые боги

Последнее оказалось еще одной причиной для яростного гнева. После того как поутихло смятение первых дней, люди более-менее освоились на новом месте, у них стали возникать претензии. Благодарность, которую они испытывали к спасителям, превратилась едва ли не в ненависть.

— Вы спасли нас только для того, чтобы питаться нами, — зло выговаривал Фелиции два дня назад один из спасенных при молчаливой поддержке остальных. — Вам нужна только наша кровь.

Себастьян, находившийся в отдалении, вопросительно посмотрел на нее поверх голов собравшихся, но она взглядом велела ему не вмешиваться.

— Нам нужна ваша кровь, — невозмутимо согласилась леди, стоящая в кольце хмурых людей, — а вам нужна наша защита. Я понимаю, трудно смириться с нашим существованием. Но, чтобы выжить, нам всем необходимо помогать друг другу.

— Мы ничего вам не должны! — яростно выкрикнул кто-то за спиной мормоликаи.

Его поддержали невнятным, но угрожающе-одобрительным ропотом, несколько человек приблизились. И не нужно быть телепатом, чтобы угадать их желания. Маленькая женщина, почти на две головы ниже многих мужчин, окружающих ее плотной толпой, кажется хрупкой и беззащитной. Не человек. Внешне этого незаметно, но каждый из них знает, что она чужое, враждебное существо. Опасное. И на него очень хочется выплеснуть страх, ненависть и отчаяние. Она кажется слабее, их больше…

Фелиция незаметно вздохнула, уже зная, что может последовать дальше. Если бы они могли, убили бы ее, утолив жажду мести, почувствовали мгновенное удовлетворение, а затем, испугавшись содеянного, забились бы по углам, ожидая расплаты. А быть может, попытались сопротивляться, устроив маленькую революцию в надежде сместить хозяев замка, и погибли бы все.

Второй вариант — сейчас она применит свою силу, и они отойдут от нее, оглушенные, успокоенные, даже счастливые, и забудут о своем недовольстве до следующего дня.

И третий…

— Эй, она-то вам что сделала?! — расталкивая толпу, к Фелиции подошел высокий светловолосый мужчина.

Его пыталась удержать за рукав встревоженная миловидная девушка, но он бесцеремонно сбросил с себя ее руку и встал рядом с гречанкой.

Внимание толпы тут же переключилось на него.

— А тебе какое дело?!

— Защищать ее будешь?

— Понравилось, как она у тебя кровь пила?

— Ничего она мне не делала, — хмуро отозвался он. — Кроме того, что вытащила из дома, где меня чуть не сожрали эти твари. Вам всем вроде тоже помогли?

Его звали Влад, как вспомнила мормоликая. И, конечно, спасла его не она, а кто-то из кадаверциан.

— Им жрать нечего, вот они нас и вытащили, — буркнул мужчина с перевязанной ногой, опирающийся на палку.

— Нам тоже будет нечего жрать, если они не будут возить нам еду из города.

— Вот из-за таких, как ты, мы тут и сидим, — неопределенно произнес кто-то из толпы.

— Я тут при чем?! — огрызнулся Влад.

— Бегали все за ними, угождали. И сейчас в ногах у них ползаете.

Это утверждение сопровождалось одобрительным ропотом. Недовольство вампирами переключилось на недовольство некоторыми людьми.

— Хватит, — произнесла Фелиция ледяным тоном, всегда очень хорошо остужающим горячие головы и нездоровые страсти. Он подействовал и сейчас. — Это пустой спор. Мы все знаем, что, если не будем взаимовыгодно поддерживать друг друга, не выживем, так что давайте не будем тратить время на бессмысленную вражду.

Люди стали расходиться, недовольно ворча, а через несколько минут, когда Леди окинула взглядом зал, вновь уловила неприятное ощущение, усилившееся за последние несколько дней. Уныние и апатия. Внезапная вспышка агрессии закончилась полным опустошением. Они сидели, стояли, лежали, меланхолично переговариваясь, или просто молчали. Им было нечем заняться, они покорно глотали энергию, щедро вливаемую в них даханавар, и ее требовалось все больше. У них не было цели и не было будущего.

Не у всех, конечно.

— Извини, — услышала Фелиция, оглянулась и увидела, что вступившийся за нее все еще стоит рядом, — Мне бы поговорить с тобой…

— Ты напрасно вмешался, пытаясь защитить меня, Влад, — сказала мормоликая, а он пожал плечами, нахмурился:

— Не думаю… — Человек замолчал, с одной стороны собираясь предупредить ее об опасности, а с другой — не желая выглядеть в собственных глазах предателем своего вида.

Фелиция улыбнулась в ответ.

— Я знаю, что среди вас много недовольных, — мягко произнесла она, — но тебя не должно это беспокоить. Я смогу постоять за себя. Ты хотел меня о чем-то спросить?

— Да. — Он несколько нервничал, но в его темно-зеленых глазах виднелась решимость.

— Чего же ты хочешь? — спросила Леди, с интересом глядя на него.

Он сделал еще один шаг, сводя расстояние между ними до минимума. Фелиция ярко почувствовала его теплый человеческий запах, но не отстранилась, глядя на Влада снизу вверх.

— Я… мы с моей девушкой хотим выбраться отсюда, — сказал он очень тихо.

Влад быстро оглянулся, и мормоликая вновь увидела его подругу, стоящую у стены неподалеку. Она делала вид, будто ее не касается этот разговор, но выглядела очень недовольной, хмурой и встревоженной.

— Я не совсем поняла…

— Мы хотим стать такими же, как вы, — резко выпалил Влад, требовательно уставился на гречанку и тут же попытался объяснить более понятно: — Ну, не как ты или Дарэл. Я был в городе с Кристофом, общался с Доной. Послушал разговоры. И понял, что тянуть дальше нельзя. Я больше не хочу сидеть здесь и ждать неизвестно чего.

Фелиция машинально коснулась виска кончиками пальцев, испытывая некоторое замешательство от этой неожиданной и невнятно изложенной просьбы.

— Ты хочешь стать кадаверцианом?

— Это было бы неплохо, — отозвался он с вполне понятным энтузиазмом, оглядываясь на свою девушку и желая подбодрить ее, но та отвернулась, что, впрочем, не огорчило парня. — Я так посмотрел, они очень сильные. И не берут к себе кого попало. У них в семье осталось очень мало людей… то есть не людей… вампиров. Но вообще и тхорнисхи тоже мне нравятся, у них все даже проще, чем у некромантов. Я видел Миклоша в городе.

Было ясно, что это не спонтанное решение. Он тщательно все обдумал и спланировал.

— Теперь я понимаю, почему ты пытался вступиться за меня. В надежде на ответную услугу?

Он покраснел и с негодованием уставился на нее.

— Ты что, думаешь, никто ничего не делает просто так?

— Увы, — улыбнулась Фелиция, — я слишком хорошо знаю человеческую природу. Нами всегда движет жажда выгоды, а в чем эта выгода будет выражаться, решает каждый для себя сам — удовлетворение любопытства, ожидание ответной любезности, похвалы или восхищения, материального вознаграждения или собственного морального успокоения. Тебе нужна моя помощь, мне твоя. И в этом нет ничего ужасного.