Е. Кочешкова - Шут. 3 книга

Ниан задумался. На лице его отчетливо проступило облегчение и готовность расцеловать заказчика.

— За три полных дня, — сказал он после небольшой паузы. — Это позволит мне найти самые лучшие камни или огранить те, что уже имеются.

На том и порешили.

5

Когда Шут вернулся домой, Элея спала. Она задремала прямо на широкой софе в гостиной, и Молчунья заботливо накрыла ее теплым пледом. Тихо-тихо, чтобы не потревожит любимую, Шут сел рядом и долго смотрел на ее прекрасное лицо. Во сне Элея была еще более нежной и хрупкой… такой беззащитной, такой красивой. Хотелось навсегда заслонить ее ото всех бед, укрыть от опасностей и невзгод.

Любимая… Хранительница счастья…

Он бесшумно встал и покинул комнату, намереваясь отыскать Кайзу. Шут очень хотел, чтобы шаман научил его, как составлять то самое зелье для отравленных кишок. Он каждый день выведывал понемногу разные травные секреты — что-то записывал, что-то просто запоминал ввиду особой простоты рецепта. Кайза охотно делился своими знаниями: он полагал, однажды Шут все-таки сумеет по-настоящему постичь мастерство лекаря.

Однако на этот раз шаман был увлечен другим занятием — Шут обнаружил друга на конюшне, где тот заботливо чистил и смазывал копыта своего степного жеребчика. Сур благодарно тыкался мордой в черную макушку Кайзы и время от времени негромко ржал, выпрашивая сладкого.

— А! Зумана! — шаман отпустил ногу коня и положил на деревянный чурбак масляную тряпицу. — Быстро ты вернулся. Я думал, опять до вечера со своим королем будешь.

— Да чего там… — усмехнулся Шут. — Вы ведь и без меня уже все решили, — он сел рядом на соседний чурбак. Настроение было на удивление хорошим.

— Где был? — поинтересовался Кайза, поднимая второе копыто Сура.

Шут улыбнулся.

— Кольца заказывал…

— Кольца? — шаман оторвался от копыта и глянул непонимающе. — Какие?

— Венчальные. Для нас с Элеей.

— Хм! — Кайза снова принялся аккуратно натирать копыто. — Неужели надумал наконец? Когда будет?

Шут смутился.

— Да не знаю пока… — и увел разговор в другую тему: — А у вас разве не кольца дарят, когда в жены берут?

Кайза покачал головой.

— Нет. У нас — бронзовые бусины для волос. Вот такие, — он выбрал одну из своих тонких кос и показал Шуту. Между черных прядей была и в самом деле вплетена небольшая — с крупную ягоду смородины — бусина, похожая на срез трубочки. По краям ее шел тонкий витиеватый узор, который наверняка что-то означал.

Шут, впрочем, думал вовсе не об этих мелких символах…

— Кайза… — осторожно спросил он, — у тебя разве была жена?

Шаман забрал косицу и молча продолжал возиться с конским копытом. Шут уже решил, что не дождется ответа, когда друг его со вздохом заговорил.

— Жены не было. Только невеста, — он ронял слова медленно, будто поднимал их с самого дна памяти. — У нас рано сватают. Мне не сровнялось и десяти годов тогда… А ей было почти одиннадцать. Красивая девушка… Умница. Эту бусину ее отец сам сделал, он с железом ладил. Весной она мне ее в косу заплела. А осенью моей невесты уж не было, — Кайза рассказывал, старательно втирая пахнущий травами жир в копыто и шерсть над ним, но руки его делали одно, а глаза видели совсем другое. — В ту осень весь мой род погиб.

Шут вспомнил становище в степи. Пустые брошенные шатры…

— Но ведь люди твоего рода ушли из-за чумы. Ты сам говорил.

— То не мой род был. Дедов. По материной линии, — Кайза замолчал. Шут тоже — ждал продолжения. — Меня к деду отправили на лето. Дед шаманом был, он меня всему научил. Я и посвящение уже в его становище получил. Потом… Позже. Поначалу дед меня в земляную яму сажал, чтобы я следом за родичами к Небесному Повелителю не ушел.

— Почему? — Шут с тревогой вглядывался в лицо друга. Никогда раньше тот не рассказывал о себе.

— Мстить хотел. Род мой был оседлым. Пока я у деда ума набирался, на мою деревню кочевники напали, тоже дергиты. Злое племя… Очень злое. Всех вырезали. Младенцев, старых, даже женщин… В жены себе забрали только крепких молодых девок. А невеста моя слишком мала оказалась. Я до сих пор не знаю, кто их схоронил, где могила моей матери и той девочки. Три месяца в яме сидел, пока огонь в сердце не поутих. Зима пришла… от холода я слабый стал, дед меня потом еще лечил долго… А потом сказал, что воля Повелителя — передать мне шаманскую силу. Он укротил мою ярость и научил слушать ветер. А потом и духов.

Шут покрутил пуговицу на отвороте дублета. Подумал — спросить или не стоит. Осмелился.

— Кайза, а после тебе никогда не приходилось невесту искать? Или шаману нельзя?

— Можно, — степной колдун закончил с лошадиными копытами и позволил Суру встать на все четыре ноги. — Только я больше не встретил никого, — скомкав тряпицу, он и сам поднялся с чурбака, давая понять, что рассказ окончен.

Ближе к вечеру поднялся сильный ветер, он застал Шута в дороге.

Серый жеребец легко нес своего седока к окраине Золотой, где обычно разбивали лагерь бродячие артисты. Именно там мальчишка по имени Тика ждал странного господина с городской площади, который обещал научить делать 'парус'.

Было еще совсем светло, и Шут издалека приметил вереницу фургонов — их оказалось больше пяти. Наверняка сразу несколько групп артистов разбили лагерь. Кто-то развел костер, пахло жареной рыбой и лепешками.

Он неспеша подъехал к крайнему фургону, у которого сидела женщина с годовалым ребенком на руках. Напевая своему малышу песенку, она успевала штопать порванный чулок и приглядывать за похлебкой в котелке.

На вопрос Шута, где найти паренька по имени Тика она удивленно приподняла брови и насмешливо фыркнула:

— Вовсе это не парень! — заявила женщина, откладывая штопку. — Это дочка старого Ромеля. Такая выдумщица! Ох, и досталось же Ромелю сокровище… — она качнула на колене своего мальчика и указала рукой в сторону большого синего фургона: — Вон их кибитка. А вон и она сама!

И в самом деле — Шут почти сразу увидел лохматого 'сорванца', который так талантливо выдавал себя за мальчишку.

— Эй, Тика!

'Сорванец' обернулся и расплылся в улыбке.

— Вы пришли! А я все нашел! Для 'паруса'!

Шут рассмеялся.

— Можешь меня не дурачить больше, — он кивнул на женщину с ребенком, — мне уже поведали о твоем секрете, — и подмигнул Тике, — маленькая плутишка.

Девочка обиженно погрозила кулаком в сторону мамаши с ребенком.

— Это Илиза, — сердито сообщала она Шуту. — Всегда все портит! Демоны бы ее побрали! — а потом взволнованно спросила: — Так ты научишь меня делать 'парус'?! Я правда все нашла!