Сергей Антонов - Пятиборец

Колонны гирудов скрылись вдали. Беверидж собирался покинуть свое укрытие, но тут появился еще один отряд. Великий Экзекутор сразу понял, почему этот эскадрон держится в стороне от основного войска. На всадниках не было доспехов. Худые, как скелеты, воины с головы до ног были обмотаны испещренными иероглифами полосками пожелтевшей отвремени ткани. За плечами у них развевались белые саваны.

Беверидж догадался, что видит перед собой иссохшие мумии, поднятые из небытия силой имперской магии. Вооружены они были короткими бронзовыми мечами, и одним своим видом могли обратить в бегство любого противника.

Наконец все стихло. Беверидж встал во весь рост, чтобы осмотреться, и замер от неожиданности. Неподалеку от него на камне сидел изможденный старик в коричневом плаще с капюшоном. В руке он сжимал длинный посох. Рядом мирно пощипывал траву оседланный белый конь, в котором Беверидж с удивлением узнал своего Задиру Второго. От раны на его шее не осталось и следа.

Рука Великого Экзекутора метнулась к заткнутому за пояс черному ножу. Старик не спеша поднялся с камня. В темном овале капюшона сверкнули голубые глаза.

—Оставь нож в покое, Беверидж. Он тебе еще пригодится.

—Кто ты?

—Лорд Саймон Пилгрим к твоим услугам.

—Я не нуждаюсь в услугах чад Тьмы!

Беверидж бросился на гируда и сделал выпад,пытаясь угодить ему ножом в сердце, но тот одним движением руки отбросил экзекутора ярдов на десять назад.

—Напротив, нуждаешься, и еще как, — пренебрежительно усмехнулся Саймон. — Брюс направляется в Ноулдон. Тебе нужен конь, чтобы попасть туда как можно скорее. Разве ты не хочешь отомстить за Гилберта?

—Зачем тебе помогать мне?!— крикнул Беверидж, с трудом поднимаясь на ноги. — С какой стати?!

—Брюс — враг Империи. И твой враг тоже. Мы в одной лодке, разве не так?

Беверидж почувствовал, что у него не осталось выбора, что его приперли к стенке, но это его не обескуражило, а, наоборот, придало ему сил. Сначала он отомстит Брюсу, а потом по очереди разберется со всеми своими обидчиками.

—Хорошо, — подумав, кивнул Беверидж. — Будь по-твоему.

Он сунул нож за пояс и медленно, словно нехотя, взгромоздился на Задиру Второго.

—Мы еще увидимся, — заявил Беверидж Саймону многообещающим тоном. — И тогда посмотрим, чья возьмет.

Беверидж поднял Задиру с места в галоп и помчался вслед за всадниками в белых саванах.

Нигредо вынырнул из темноты, окутывавшей своды Тронной залы, и опустился на пол рядом с обратившейся в глину рукой Мороя. Едва лапы ворона коснулись плит, птица превратилась в пожилого мужчину. Мелкие черты хищного лица, изогнутый нос, блестящие черные глаза напоминали прежнего Нигредо. Движения его тоже напоминали величавую поступь ворона, а полы черного плаща походили на крылья.

В руке мужчина держал черную амфору. Он бережно собрал в нее глину и неспешно двинулся через анфиладу залов. Послышался тяжелый вздох. Сошедший со своего портрета Саймон Пилгрим молча последовал за Нигредо. Они вошли в дверь, ведущую в подземелье Блэккастла — к крипторию Круцифера.

Ни на лестнице, ни в самом криптории ничто не напоминало о визите Свершителя. Неупиваемая Чаша стояла на своем прежнем месте и была до краев полна кровью Прародителя гирудов.

Сотворив перед крестом продолжительную молитву, Саймон и Нигредо направились к задней стене криптория. Каменная глыба со скрежетом поднялась, открыв вырубленный в скале узкий грот. Освещался он фосфоресцирующими гроздьями плесени, свисающей с потолка. В стенных нишах стояли каменные гробы. Пыль и клочья паутины набились в выбитые на крышках надписи. Здесь, в склепе Блэккастла, спали вечным сном гируды, погибшие в схватках с людьми.

Пилгрим и Нигредо миновали последнее пристанище своих собратьев, не сбавляя шага. Чем дальше они продвигались, тем шире становился таинственный грот. Ниши с гробами остались далеко позади. Потолок поднимался все выше, пол шел под уклон. Сделалось совсем темно. И темнота эта ничем не походила на земную. Вязкая и тяжелая, она была свойственна лишь этому месту. Подземелье ее породило, в подземелье она жила, надежно скрывая от всех тайны чад Тьмы высшей касты.

Этот мрак, подобно ненасытной утробе, без остатка съедал любые звуки и запахи. И рождал новые, принадлежность которых установить было невозможно. Дробный стук шагов маленьких ножек, протяжные стоны и мерзкое хихиканье сливались в музыку ужаса. Запах сырых камней, зловоние болотных испарений и терпкий аромат жутких растений, никогда не видевших солнечного света, пропитали воздух, превратив

его в смертельный яд. Нигредо и Пилгрим продолжали то ли идти, то ли плыть по мраку. И для них, и для этого подземного мира ни время, ни пространство не имели смысла. Тот, кто наверху выглядел, как простой ворон, здесь был главным и именовался Хранителем плоти гирудов. Только ему была известна дорога к месту упокоения гирудов-прародителей, только он знал, когда тот или иной из них стряхнет оковы сна.

Но вот вдалеке замаячил желтый огонек. Он мерцал, заговорщицки подмигивал, подзывая к себе. Под ногами Нигредо и Пилгрима зашуршал песок. Огонек увеличивался в размерах, пока не превратился в пламя факела, воткнутого в нос черной ладьи. Широкая с низкими бортами, без паруса, руля и весел, она поджидала Хранителя плоти, уткнувшись кормой в край берега, покрытого черной галькой.

Как только Нигредо и Саймон взошли на борт, ладья отчалила и бесшумно заскользила по водам подземного водоема. Свет факела не мог рассеять окружающую тьму, но и так было ясно — это не просто озеро, а настоящее море.

Ладья погрузилась в черные воды почти по самые борта. Не только из-за своей странной конструкции. Осадку увеличивали пять расставленных на палубе гробов, напоминающих, каменные глыбы и таких же тяжелых. Куполообразные крышки сдвинуты, открывая взгляду Нигредо бренные останки Шарпа, Флавия, Харрикейна и Урсуса. Комья красной глины покоились на ложе из черной земли. В пятом гробу, несколько превосходившем другие размерами, покоился Эдвард Морой. Глаза последнего императора гирудов широко раскрыты, взгляд устремлен вверх. Погребальные одежды императора были черными. Морой уходил в вечность без единого украшения. Правый рукав его камзола был пуст.

Хранитель плоти гирудов приблизился к гробу и высыпал в него содержимое амфоры. Когда шуршание комьев глины стихло, правая рука императора оказалась на месте. Крышки гробов со скрежетом задвинулись.

Ладья продолжала неторопливо рассекать воды подземного моря. Тишину изредка нарушали всплески волн. Несколько раз черные воды у бортов ладьи начинали ходить ходуном. На поверхности возникал покрытый чешуей, до омерзения гладкий, маслянистый бок неведомой твари. В свете факела мелькали изогнутые, костистые плавники. Существа, жившие в подземном море, никогда не показывались полностью, словно желали скрыть свои истинные размеры. Это море звалось морем Круцифера. Именно его кроваво-черные воды питали силы всех гирудов. Именно в них рождалось изначальное зло в чистом его виде.