Вадим Панов - Хаосовершенство

— Вы создали убийцу?

— Он создал. И не убийцу — зверя. — Отвечая, Кирилл раскрыл рюкзак, достал из него чистый платок, расстелил его на ступенях, после чего положил нарезанный крупными ломтями сыр, пористый хлеб, немного зелени, поставил рядом бутылку красного вина и два металлических стакана. — С тех пор нас трое: я, Он и Максимилиан. Человек, убивший вашего бога.

— Для чего же Он создал вас?

— Я чувствую души, — после короткой паузы ответил Грязнов. — Души всего.

И протянул китайцу стакан.

Короткий взгляд — глаза в глаза, короткие сомнения и короткий жест — рука пошла вперед.

— Благодарю, Кирилл.

— Ваше здоровье, Ляо.

Не чокаясь, они выпили прекрасного красного вина, терпкого и ароматного. Грязнов закусил сыром, китаец пожевал зелени и отломил себе немного душистого, выпеченного вручную хлеба.

— Меня удивляет, что на встречу со мной не прибыл зверь. Или вы тянете время?

— Никакого подвоха, уважаемый Ляо, — вздохнул Кирилл. — Я мог бы поклясться, но здесь, в этом месте, достаточно только слова. Я не обманываю — мы никого не ждем.

— Но почему не прибыл зверь? — Генералу было все равно, с кем драться, ему на самом деле было интересно. — Директор Кауфман слишком занят?

— Знай Макс, что я здесь, он обязательно примчался бы.

— Чтобы убить меня?

— Вы ведь знаете правила: Макс специализируется на богах и не имеет пока права убивать жителей Срединного мира, — ответил Грязнов. — Он бы примчался, чтобы спасти меня. Ну и посмотреть на вашу гибель, разумеется.

— Как бы я погиб, если ни вы, ни Кауфман не имеете права лить кровь?

— Макс в этом вопросе изобретателен, словно Архимед, — рассмеялся Кирилл. — Он бы нашел способ. — Веселый смех еще не успел оттолкнуться от старых стен, а Грязнов уже говорил другим тоном, деловым и чуть задумчивым: — На самом деле вы не должны были никого встретить здесь, уважаемый Ляо, вы должны были просто сюда добраться. Увидеть место, которое искали большую часть жизни, увидеть Последний Храм. Увидеть и умереть. Когда Макс предложил эту ловушку, я сказал, что вы далеко не тот юнец, которого мы облапошили на Луне. Я сказал, что вы не придете. Я ошибся.

— Нет, не ошиблись. Я прекрасно понимал, что это ловушка, и поэтому пришел.

— Именно так и сказал Макс. Я ведь говорил, что он чертовски изобретателен. — Грязнов вздохнул. — Когда нужно кого-нибудь убить, Макс вживается в шкуру жертвы, начинает думать как жертва и находит тот самый способ, который приведет ее к гибели.

— Но я не тот наивный юнец, — хмуро отозвался китаец. — Теперь меня сложно обмануть и еще сложнее убить. До того, как зверь расправился с Лунным Зайцем, бог успел дать мне щепотку порошка. Я бессмертен.

— Я знаю, — равнодушно ответил Кирилл.

— И убить меня необычайно трудно, — бросил генерал. — Не думаю, что вам под силу.

— Я и не претендую. — Грязнов допил вино и вновь наполнил стакан. — К сожалению, мы не совсем ровесники…

— Вы младше?

— Я старше. — Кирилл поморщился. — У вас не болит голова?

— Голова? — удивился китаец.

— Я уже давно не обхожусь без таблеток, а последние месяцы ем их горстями. Слишком долго живу, вот тело и протестует.

— Нет, у меня ничего не болит, — самодовольно ответил генерал.

— Значит, ваш метод лучше.

— Меня сделал бессмертным бог.

— Или вы не прожили столько, сколько я… — Грязнов посмотрел в стакан собеседника. — Вы совсем не пьете.

— Я хотел бы перейти к делу.

Разговор, конечно, любопытный, но сидеть в чужом капище дольше, чем это необходимо, генерал не собирался.

— Торопитесь? Или вам неприятно мое общество?

— Кто третий? Кого вы называете Он, Кирилл?

Грязнов ответил китайцу улыбкой и предложением:

— Хотите, я расскажу, что делал здесь, уважаемый Ляо? Я ведь пришел в Храм не только для того, чтобы ваши шпионы засекли толстого мужика с мемуарами Урзака под мышкой. У меня было дело.

— Расскажите.

Возможно, это важно.

— Я тесал камень, уважаемый Ляо, — поведал Грязнов и кивнул на разбросанные инструменты.

— Ссадины на ваших руках. Я помню.

— Я тесал тот самый камень, который был душой Храма. Тот самый камень, который был смыслом. Камень, с которого говорили с богами. Я тесал его, придавая новую форму. — Взгляд и голос Кирилла стали гордыми. — Мне было позволено сделать это, уважаемый Ляо. Именно поэтому вы встретили здесь только меня: Макс осквернил бы церемонию своим присутствием, а Он почувствовал бы сильную боль. Он до сих пор крепко связан с Последним Храмом.

— Камня нет, — заметил китаец.

— Его увезли буквально перед вашим появлением.

— На Станцию?

— Ага.

— Там будет новый Храм?

— Новый Храм уже существует, а там, на Севере, будет Станция. — Стакан Грязнова вновь опустел, и он вновь его наполнил. — Но вы отвлеклись на прагматичные вопросы, уважаемый Ляо, а у нас не так уж много времени. Подумайте над моими словами, над тем, что я только что рассказал.

— О новом Храме?

— О том, что я тесал душу этого Храма. А потом увез ее отсюда.

Генерал огляделся.

— Вы…

— Храм умирал много столетий, уважаемый Ляо, но сегодня это свершилось. Я прекратил его жизнь и вытесал зерно, из которого вырастет новый колос. Я, уважаемый Ляо, простой парнишка, родившийся в бедной русской деревне. Я стал одним из тех, кто вновь запустил колесо. Согласитесь — это великая честь.

— К чему вы это говорите, Кирилл?

— Посмотрите вон туда. — Грязнов махнул рукой в сторону врат, через которые китаец вошел в Зал Богов.

Ляо обернулся и вздрогнул: арка исчезла. И скульптуры, что ее охраняли. И стены. Была лишь тьма. Черная, беспросветная тьма, медленно пожирающая камень Последнего Храма. С другой стороны тоже, но чуть дальше. И с третьей! И с четвертой!

— Мы знали, что вас нельзя погубить силой, уважаемый Ляо, поэтому и пригласили вас сюда в этот час. В момент окончательной гибели Традиции. В безвременье. Потому что в безвременье не существует понятия «бессмертие».

Старик вскочил на ноги.

— Ты тоже погибнешь!

— Еще вина?

— Мерзавец!

Смерть подкралась слишком неожиданно. Еще несколько минут назад он был велик и непобедим. Во всяком случае — необыкновенно силен. И вот опустилась тьма. Душа покинула Храм, и все исчезает, на глазах превращается в черное ничто. То, что удерживало Последний Храм между Верхним и Нижним, исчезло, а в Средний мир он не вернется. Он растворится в нигде и никогда.

— Я не хочу!

— Неужели вы мало пожили, уважаемый Ляо?